Мостовые твои. Провалы в памяти

Глава вторая повести "Мостовые твои"


Когда начинаешь ворошить прошлое, происходит очень интересный феномен: прошлое открывает перед тобой свои двери постепенно, шаг за шагом, выуживая из закоулков памяти людей и события, как-будто ты пробираешься в глубину временного портала, некой пещеры, где за закрытыми дверьми скрываются вещи, которые, по твоему мнению, ты давно уже успел позабыть...

Но двери постепенно приоткрываются и ты начинаешь вспоминать имена и даты,  и вот уже всё, что случилось с тобой когда-то - как на ладони! За исключением некоторых заблокированных потайных дверей, ключики к которым куда-то запропастились... Хочу попробовать отыскать эти затерявшиеся на дорогах жизни ключи. Во всяком случае, попытаться.

В конце прошлой главы я распевала во всё горло в "красном уголке" общежития на Лефортовском валу. В комнатке с облупившимися стенами в шкафу с огромными дырами, проеденными крысами, покоился мой абитуриентский чемодан с учебниками и бельишком, в приёмной комиссии МВТУ имени Баумана лежали мои документы, а я наяривала свой обширный репертуар перед слушателями этого спонтанного концерта.

Аплодировали мне бурно. Слушатели мои были, в основном, старшекурсниками, задержавшимися в Москве на практике. Некоторые из них станут мне близкими друзьями буквально через несколько строк. Остальные абитуриенты, видимо, по "красным уголкам" не гуляли, а сидели в комнатах смирно и готовились к экзаменам. 

- Здорово поёшь, - говорит мне Володя, один из дипломников. Маленького росточка, но очень серьёзный и обстоятельный молодой человек. Весь следующий год он будет мне как брат, как подружка, я буду с ним советоваться и плакаться ему в жилетку.

- Да, знаешь, мой папка мечтает, чтобы я поступала в консерваторию, на вокальное отделение, а я сюда хотела.

- Понимаешь, меня прослушали и сказали, что голос редкий - драматическое сопрано, но... 

И вот в этом месте - первый провал в памяти. Я помню, как меня прослушивали в Киеве, помню даже, что говорили, что трудновато мне будет учиться в консерватории без музучилища, но, принимая во внимание, бла-бла-бла и бла-бла-бла... Вот в этом месте - провал. Наверное, я горячо доказывала папке, что я не хочу, не могу, не буду, что, выходя на сцену, мне будет тяжело скрывать хромоту... Ну, не помню я, - и всё тут! - почему не состоялась моя учёба на оперную певицу.

Ещё один парнишка, Игорь, тоже дипломник, смотрел на меня во все глаза! Мне было 17 лет, "шмакодявка", но я уже понимала такие взгляды... Через несколько месяцев за этим взглядом последует предложение руки и сердца, которое мне хватит чуткости и разума дружески отвести.

И был там ещё один парень... Из Тамбова. Это помню. Красивый такой, высокий и стройный. Умный. Дипломник обожаемого ВУЗа. Небожитель. Но имени не помню! Это ещё один провал в воспоминаниях...

- Мама! Мамочка! Ну, и что, что провалила физику? Люди, знаешь, по скольку раз туда поступают? Буду поступать на следующий год, ничего страшного! А сейчас я уеду туда, в Москву, поступать на подготовительные курсы и буду готовиться!  Мамочка, он такой... мама, я влюбилась...

Имени вот только его не могу вспомнить никак, сколько не пыталась.

Первым экзаменом было сочинение. В стихах я его не писала, решила не "выпендриваться". Пять баллов. Вторым шла физика, устная. Физику я обожала! Победительницей школьных олимпиад побывала, и на городских чувствовала себя в своей тарелке...

- Так-так, потирает ручонки маленький въедливый экзаменатор. - Без подготовочки, значит. Ну, что ж, похвально, похвально! Ну, что у нас там? А, законы Паскаля!  Ну рассказывайте, милая девушка, как Вы это себе представляете.

Я бойко начинаю отвечать, маленький экзаменатор смотрит на меня поверх очков и задаёт какой-то пустяшный вопрос. Отвечаю. Он оживляется:

- Вы уверены?

- Ну, конечно! - и я вдруг начинаю нести какую-то околесицу и чувствую, что земля вдруг уплывает у меня из-под ног... Я чувствую физически, что про-ва-ли-ва-юсь!

Несколько последующих минут - несколько блиц-вопросов и блиц-ответов (провал в памяти) и торжественный вывод экзаменатора:

- Вы, извините меня, пожалуйста, ни черта не смыслите в физике! Неудовлетворительно! Всего доброго!

- Да как же так! - хотелось мне кричать, - да я же всё это щелкаю, как семечки! Все таблицы известных на тот момент, элементарных частиц, с их магнитными моментами и квантовыми числами - в моей, влюблённой в физику, голове! Да я же законы Паскаля эти - ночью разбуди, - назубок...

Но я молча встала, забрала свой экзаменационный лист и вышла в коридор. Ноги ватные. В голове пусто. Даже слёзы почему-то не льются. Провал в памяти.

Вода в реке Яузе такая мутная и грязная, что если бы я и решилась в неё сигануть, долго стоя на мосту и переживая внезапно свалившееся на меня горе, то эстетическое чувство не позволило бы мне это сделать. Хотя мысль промелькнула...

С новыми друзьями я не прощалась.

- Я поеду домой, возьму зимние вещи и вернусь, - определила я план дальнейших действий.

Им было грустно и жаль меня. Мы успели все друг к другу привыкнуть и подружиться. Я бывала у них в комнате, как своя, как младшая сестрёнка. Хотя, конечно, все уже давно заметили, как мы смотрим друг на друга, - я и тот парень из Тамбова. (Чёрт, как же его звали-то?) 

- Если хочешь - поезжай, что-то в этом есть: подготовительные курсы на месте, более близкое знакомство с требованиями... - рассудил папа. 

- Жить можно в Люблино. Я тут со своей племянницей списался, из Ступино, с тётей Галей, помнишь? Так вот, её дочка Танечка, угол в Люблино снимает. Обещала поговорить с хозяйкой, чтобы и тебя взяла в квартирантки.   

- Ой, папка, ты у меня - золото! Только знаешь что, давай договоримся - денег мне не посылайте, сама заработаю, как ты когда-то, когда убежал из дома в Москву... Буду работать и учиться. Только на первое время возьму.

Спорить со мной всегда было бесполезно. Родители это знали.



(Продолжение следует)