Лихо пучеглазое

Собрались как - то наши девчонки, Галька и Манька, на летних каникулах навестить Манькину бабку в соседней деревне. Да так она забавно называется «Дубинушка», что и подумать не знай чего можно. Сама деревенька небольшая, домов десять.
Приехали девчонки верхом на велосипедах. Намиловались с бабкой, накупались, ягод целую корзину набрали, грибочков ниточку, блинов бабкиных до отвала наелись. В общем, светлота, да лепота. И тут Манька не выдержала:
- Баб Нюр, а баб Нюр, чего это у вас в деревне все про привидение, какое - то шепчутся?
Бабка выпучила глаза.
- Кто вам глупостей - то таких наболтал? Како привядение? Отродясь ничаго не слышала.
Но наших девчонок так просто не провести. Пристали они к бабке с расспросами, хоть в лес убегай от них.
- А, чтоб вас! – протянула старушка, - Идите к Ивану Петровичу. Он видял Лихо - то это. Я ничаго не знаю.
Переглянулись девчонки и наперегонки к калитке.

***

Иван Петрович в это время чинил забор. Прибежали девчонки, и давай канючить:
- Дядя Вань, расскажите о местном Лихе!
Крякнул старик, растерялся.
- Како тако Лихо? Чего люду честному мешаете работать? Не знаю я никаких Лих.
- Как же он не знает! – прогремела, выходя из дома старушка, жена Ивана Петровича. Худааая, одна только тень, да нос с кабачок остались.
- Видел он его. Потом сам растрепал всем.
- Чёго болташь, да детей пугашь? – взвился старичок.
- Не из боязливых мы! – в один голос прокричали девчонки, - Никакие чудища нам не страшны!
Почесал Иван Петрович затылок и проговорил.
- Ну, ладно. Уговорили.
Присел старичок на бревно, девки его окружили.
- Видите там, на пригорке домишко?
Галька с Манькой кивнули.
- Жила там одна колдунья. Помярла в том году. Так вот. Завялось недавно в её пустом доме привядение. Душа колдуньи вернулась на землю людей пужать, да кровь ихню пить. Сам видял!
- А чего Вы видели - то, дедушка? – спросила его Галька.
Петрович нахмурился.
- Лихо я видел. Воть прям, как вас, в профиль и в анфас.
Девчонки переглянулись.
- И что дальше?
- Что дальше, что дальше… - запнулся старик, - А дальше оно как заурчит, засвербит. «Ваааня, отдай мне свою крооовь».
- А Вы?
- А я? – Иван Петрович начал злиться, - Чего я? Как ткну ему крест с груди в нос. «Не возьмёшь меня, сила бесовская! Козликова голыми лапами не взять!».
- А оно чего? – ужаснулись девчонки.
- Ничаго! Растаяло! – ещё больше разозлился Петрович, - Идите, дети, идите. Работать мне надо.

Идут Галька с Манькой мимо колодца, а там три бабы стоят и языками мелят. Клавка, жена Петровича, Зинка «Длинная борозда», да Людка, местная фельдшерица. Подошли девчонки послушать.
- Я вам говорю! – вещала баба Клава, - Протянуло ручище - то, а он ей как даст… искры полетели из глаз!
- Дак откуда же у Лиха глаза - то? Оно же привидение! – скосила и так косые глаза в изумлении «Борозда».
Баба Клава вытянула губы в трубочку и заверещала:
- Ничаво не знаю! Ручищи были, и глаза были… и рога были при нём.
Зинка хлопнула себя по ляжкам.
- Ё - коромысло!
- Да ну вас, не верю я в привидений, - усмехнулась Людка.
- Не верит она, а сама видяла! - заголосили старухи.
- Расскажите, расскажите! – попросили девчонки.
Людка вздохнула.
- Шла я однажды вечером от Юрки Соломина, - Зинка и баба Клава подмигнули друг другу, Людка повысила голос, - Да, шла. Юрка на тракторе работает, жарко, давление поднялось.
- Знам мы от чаго яво давлене поднялось, - прыснули старушки.
Людка покраснела.
- Ну, вас! - повернулась к девчонкам и продолжила, - Иду, я значит, а на отшибе, в доме Тоськи - колдуньи, свет горит середь ночи. Дай, думаю, взгляну поближе. Подхожу к плетню, а Лихо, как завоет, зарычит, тут свет - то и погас. А меня поминай, как звали. Чуть ноги унесла.
Старухи дружно перекрестились. Тут в самый интересный момент подъехал на тракторе Юрка Соломин. Вылез, поздоровался.
- Чего обсуждаем - то?
- Лихо бродит по округе! Лихо!
- Тоже мне Лихо, - расхрабрился парень, посматривая на Людку, - Попадись оно мне, ног не унесёт! Да я не знай чего с ним сделаю!
Людка покраснела ещё больше. Старухи заголосили. Оставив общество судачить о чудище, Галька с Манькой отправились восвояси.

***

Звёздная выдалась ночка. Луна большим фонариком осветила всю улицу. Да такая тишина напала на деревню, только и слышно было кваканье наглых лягушек на местном пруду. Девкам не спалось.
- Спишь, Мань?
- Не сплю, Галь.
- Ночь - то какая… - протянула Галька.
Манька спустила ноги с койки.
- Гальк, ты думаешь о том же, что и я?
- Ага. Только фонари не забудь.

Выкатились девчонки на улицу.
- Только бабка бы не проснулась, - испугалась Манька.
- Ничего. Выкрутимся.

Тишина в деревне. Ветерок разгулялся, зашевелил камышами на пруду. Кажется, внимая такой красоте, даже лягушки подавились от своего кваканья. Вот и деревни конец. Боязно девкам, но идут они вперёд, навстречу Лиху одноглазому, чудищу страшилищному. Косогор показался, а вот и домик Тоськи - колдуньи. Подошли девчонки ближе и затряслись. Ветхо выглядел домишко, заброшено. Вздохнули Галька с Манькой, отворили калитку и двинулись дальше. Тут глядь… а в окошке - то свет зажёгся. Маленький, маленький огонёк. У девок онемели и ноги, и язык. Так бы и простояли до утра, если бы не мигающий свет в оконце.
- Гальк, а Гальк, чё делать - то? – пропищала Манька.
Галька пришла в себя.
- Тихо ты. Давай на четвереньках подползем к окну, да посмотрим кто там.
- Боязно.
- Тебе всю жизнь боязно. Сидела б дома на печи и жевала калачи.
- Идём… Ишь ты, - обиделась Манька.
Встали девчонки на четвереньки и поползли до самой хаты. Подобрались к окну, и давай осторожно заглядывать. А тут как… завоет, заорёт, зарычит, запищит Лихо одноглазое. Галька с Манькой врассыпную. Прибежали домой, отдышались, и давай друг перед другом кичиться.
- Ну, ты и трусиха Манька!
- Я трусиха? Да твои пятки сверкали чище бабки Нюриной сковороды!
- Я… я… я… - задохнулась Галька от возмущения.
Рассорились девчонки, того гляди подерутся.
- Ладно, Гальк, обе мы с тобой трусихи, - прошептала Манька.
- Твоя правда. Маньк, а Маньк. Давай изгоним это чудище сами.
- Давай, Галь. А как?
Галька взяла со двора два больших полена, подала одно Маньке и прошептала.
- А вот так! Надаём ему, как следовать, чтоб не смел пугать люд деревенский.
Вооружились храбрые девчонки и отправились бодрым шагом до Тоськиного дома.

Четыре утра. Рассвело на улице. Белые росы уже расстелили по траве хрустальный туман. Свежо, да хорошо.
Подошли Галька и Манька к дому колдуньи.
- Вот бы мне сейчас лупу, - проговорила мечтательно Галька.
- Зачем? – удивилась Манька.
- Я бы была Шерлоком Хомсом, а ты Доктором Ватсоном.
- Это почему я Ватсон - то, а ты Холмс?
- Потому что я умнее тебя, - спокойно рассудила Галька и вошла в калитку.
Опешив от такой наглости, Манька вошла за ней.
- Говорят утром вся нечисть исчезает.
- Только не наша. Смотри, огонёк ещё горит.
Подкрались девчонки к дому осторожно. Дёрнули дверь. Открыта. Подивились. Задыхаясь от ужаса, шагнули внутрь.
Тут огонёк погас, в домике воцарилась тьма. Галька с Манькой задрожали, но отступать не собирались. Зажгли принесённые фонари, сделали шаг вперёд и тут же обо что - то споткнулись. В этот момент перед девочками появилось Лихо в белом саване, свирепо размахивая руками.
- Бей, его Манька! Лупи, что есть силы!
- Аоаоаоко дуыыыввдд ети мривадлсь о ти! Ааааааа! Ооооооо! Уууууууу! – заревело чудище.
Внезапно что - то сильно рвануло, дёрнулось, зашипело и… произошёл невероятный взрыв. Тут Галька с Манькой не выдержали и, визжа на разные лады, выбежали из избы. Продолжая кричать, девчонки неслись по деревни. Навстречу им выскочил из избы Юрка Соломин.
- Чего случилось? Переполошили деревню!
- Лихо! Чудище лесное!
Парень схватил тяжёлую лопату и поравнялся с девчонками.
- Где оно? Щас я его!
Перебивая друг друга, Галька и Манька указали Юрке на дом Тоськи - колдуньи.
- Пошли! Щас вы увидите, что я с ним сделаю!
Юрка и девчонки подошли к ветхой избушке и увидели, как Лихо мчится на них, издавая жуткие крики.
- Щас! Щас! - храбрился Юрка, но завидев чудище, жалобно завопил, - А, ну его к лешему!!!
Развернувшись, парень бросился прочь, размахивая огородным инструментом.
- Юра! – позвала его Людка, приближаясь к компании, - Вот трус! Нашла с кем связаться! Что у вас?!
Девочки наперебой рассказали фельдшерице про боевые маневры против злого чудища. В деревне потихоньку начал собираться народ, вооружившись, чем потяжелее.
- В лес он побёг, больше ему уйти некуда! – выкрикнул Семён Егорович Ватрушкин, местный пастух, - Окружим и дадим чудищу отпор!
Народ заголосил во всю глотку «За!», «Даёшь бой Лиху окаянному!», «Товарища Сталина на него не хватает!», - проорала «Борозда» и осеклась. Все с удивлением посмотрели на Зинку.
Не забыв прихватить инвентарь, деревенская колонна «мотыго - лопато - грабленосцев» двинулась в лес. Перекрикиваясь, народ напряжённо ползал по кустам. Внезапно Галька возвестила.
- Эй, все сюда! Я что-то слышала!
«Экспедиция» всей гурьбой ломанулась к зарослям орешника и застыла. Внизу, распластавшись на траве лежало Лихо, раскинув в стороны свои лапы и тихо стонало.
- Живое, - пробормотала бабка Нюра.
Дрожа и переговариваясь, толпа осторожно спустилась в овраг, и обступила чудище. Галька и Манька высунулись вперёд всех, чтобы рассмотреть привидение.
- Смотрите, у Лиха человеческие руки и ноги, - прошептала баба Клава.
Людка прищурила глаза, улыбнулась, подошла к чудищу и сдёрнула саван. Народ хором ахнул. На свежей травке, придерживая голову рукой, сидел… Иван Петрович Козликов.
- Это чё? Это как? – прокряхтел Семён Егорович.
Баба Клава разинула беззубый рот, да так и осталась в интригующей позе.
- Иван Петрович, что ещё за шутки? – вопросительно подняла брови Людмила.
Козликов, перестал ощупывать зашибленную голову и виновато промычал.
- Дык… Так… Оййй…
- Козликов, Вас надо лишить партийного билета! – выкрикнула Зинка, запнулась и тут же спряталась за бабу Клаву.
Обведя толпу взглядом, осознав, что деваться некуда, старик начал свой рассказ.
- Ряшил я как – то брагу поставить. Три четверти. А куда от моей старухи спрятать не додумался. Эта змея всюду за мной шастает! Да и мужики местные до браги охочи, враз дружбой прикрываются. Вот я и выбрал Тоськин дом. А чё? Место дальнее, заброшенно. Никто не ходить туды, боязно людям. Поставил, значит, три бутыля, затянул резиновами перчатками и стал ждать.
- Так вот куда мои перчатки делись, ирод! А я их найти никак не можу! – возмутилась баба Клава.
- Ну, а шоб народ не интересовался особливо. Наболтал всем про Лихо. Зинка тоже подтвярдила, что никто не сунется.
- Зинка? – проскрипел Семён Егорович.
Толпа повернулась к «Борозде».
- Зинка, - кивнул Иван Петрович, - Так она мне и подсобила с рассказом про привядение. Прознала про меня как - то. Давай шантажаровать! А я ей за молчание обещал одну четверть.
- Ах, ты стерва косоглазая! Кляча двуногая! – взвилась баба Клава.
- Ну - ну! – возмутилась Зинка, отступая назад, - Между прочим, я…
- Борозда ты не паханая! - надвигалась на неё Козликова, - Щас я тебя отхожу по хребту! Враз вылечишься и брагу лопать и к чужим старикам шастать!
Подняв над собой грабли, жена Ивана Петровича кинулась вдогонку за косой Зинкой, выкрикивая нецензурные ругательства.
- И всё было хорошо, если бы не вы, Галька и Манька.
Девочки весело переглянулись.
- Привязались с расспросами своими. И ночью вас приметил, да отпугнуть уразумел. А потом… заявились, да как начнуть прикладывать по башке. Раз, другой. Ну, я возьми и опрокинь бутыли. А они возьми и взорвись! Я стал падать, дёрнул простыню, которой окно призанавешивал от чужых глаз, ну она меня и накрыла. А я подумал, что это к лучшему. Можеть сбягу, – выпучил глаза Иван Петрович и почти завыл.
Семён Егорович схватился за сердце.
- Твою… Европу… Три четверти…
- Так вот, что значит, зашипело, загремело. А потом раздались звуки взрыва! Это брага! – воскликнула Галька.
Семён Егорович на негнущихся ногах присел к Ивану Петровичу.
- Ай да Иван Петрович, ох ты и шут! – рассмеялась Людка.
Кусты зашевелились, показалось голова Юрки Соломина.
- Где чудище - то?! Щас я ему задам! А, вы его уже поймали? Дядя Ваня, а вы тут чего? – спросил парень, медленно выбираясь из кустов.
- Вот он, сильный пол, во всей своей красе! – с усмешкой проговорила Людка.
Бабка Нюра, Галька и Манька весело рассмеялись.

***

- Молодец девочки, раскрыли тайну Лиха одноглазого, - весело сказала Людмила, провожая девочек до края деревни, - Нагостились? Всего доброго!
- Нагостились. И тебе Людочка! - улыбнулась Манька.
- Лихо скорее не одноглазое, а косоглазо - пучеглазое, - задумчиво произнесла Галька.
Людка и Манька весело прыснули в ладонь.

- Эх, Галька, а мы с тобою и, правда, как Шерлок Холмс и Доктор Ватсон. Нет ли у тебя на примете ещё одного чудища?
Галька задумалась, потом заговорщически зашептала:
- Мне недавно Верка Краснухина, из «Коровкина», рассказала одну большую тайну.
- Какую? – разинула рот Манька.
- Завелся в ихнем колхозе Змей Горыныч! Ворует по ночам подсолнухи и кукурузу! Клянусь… твоей русой косой!
Манькин рот стал ещё шире.
- Это почему же моей?!
- Ну не своей же! Вдруг Верка соврала! – спокойно пробормотала Галька.
Манька потеряла дар речи. Галька положила «педальный транспорт» на траву, подошла и обняла подругу.
- Знаешь, почему я тебя люблю?
- Почему? – обиженно засопела девушка.
- Потому что лучше тебя нет никого.
- Правда?
- Правда!
Галька села на велосипед и прокричала:
- А теперь отправляемся навстречу волшебным приключениям! Да пребудет с нами сила дружбы!
- Прибудет, прибудет, – весело улыбнулась Манька, - Навстречу тайнам и мечтам!