Мой глобус умещается в письмо

Эти стихи составляют музыкально-поэтическую программу,
в которой каждое второе стихотворение исполняется как песня.
Иногда эту программу объявляют, как "спектакль-концерт", автор не возражает )))
Тексты песен можно отдельно найти в папке "Песни" . А на других ресурсах можно увидеть и услышать.

*  *  *

Удержаться на грани, на грани, на грани…
Или чуточку за… или капельку сквозь…
Если вместе нельзя и нельзя уже врозь –
Это игры с огнём среди стаи пираний,

Это танцы под куполом и на углях,
Это долгий пикник в центре минного поля,
Это я к вам пишу, так куда уже боле.
Удержаться на вздох, удержаться на взмах…

Стать вселенной на время, где миг – это век;
В непрерывном падении падать по кругу,
И на каждом витке приближаться друг к другу
На глоток поцелуя, на выпавший снег.

Удержаться на грани, на грани, на гра…
На гранитных породах прошедших столетий
Написать весь роман из одних междометий.
И начать его вновь в понедельник с утра.


*  *  *

Долго плыли на маленькой лодке,
Горизонт обещал острова.
Я была удивительно кроткой.
Ты сказал: «Если любишь – права.

Если любишь, доплыть мы сумеем.
Если нет… В лодке течь и штормит…
Отвечай, моя радость, скорее,
Торопись! Не молчи! Не томи!

Не устань, не смирись, не сдавайся!
Твой огонь – наш маяк в темноте.
Будет страшно, но ты не пугайся.
А слова вспомни нужные – ТЕ!»

Я была удивительно кроткой,
Волны бились и бились о борт.
Длинный путь показался коротким.
Где-то пела русалка про порт.

Острова в горизонте купались.
Запах моря свободой дразнил.
И дельфины в волнах целовались.
Я люблю. Значит, хватит мне сил.


*  *  *


Прошли тут многие, но мало кто остался.
От времени стал старым Новый мост.
В воде извечно юной отражался
Герой, чей монолог предельно прост:

«Я – кто? Какой? Куда иду? Откуда?»
Здесь, на мосту, встречавшийся с собой,
Он ждал не женщину – судьбу, точнее – чуда.
Стояли – многие, но ждал – один Герой.

От женщин он бежал, их пыл опасен,
Их нервность на мосту – излишний риск.
Он в постоянстве был, как мост, прекрасен!
И непреклонен был, как обелиск.

Другие парами склонялись над водою,
Шептали непристойные слова
И сладкой занимались ерундою.
Он ждал судьбу, которая права.

Он ждал – как шёл, направленно и внятно;
Он шёл – как ждал, не изменяя путь.
А мост под ним, вздыхая многократно,
Звал прыгнуть вниз, точнее – отдохнуть…


Она же на мосту была впервые,
Шла подшофе, ещё не так стара;
Бросала взгляды, будто чаевые,
Надеялась, что всё вокруг – игра.

Закат включил багровую подсветку,
День утекал с рекой в проёме рук,
Бродяга под мостом нашёл монетку,
Она как будто оступилась вдруг…

И мост затих всей каменной душою.
Невстреча или встреча впереди?
Все звуки поглотились тишиною,
И только сердце падало в груди


*  *  *

Волосы встречных женщин целует в порывах ветер.
Целует забытый зонтик на дачной веранде дождь.
Целуют все океаны все берега на свете.
Лишь ты меня не целуешь.
Быть может, другую ждешь...

Целует листок на ветке летящую мимо птицу.
Край тюлевой занавески целует старый буфет.
Целует квадрат подушки всё, что кому-то снится.
Лишь ты меня не целуешь.
Меня просто рядом нет…

Цепочек металл целует шею мне и запястья.
Плечи целуют ткани кофточек и рубах.
Целуют меня ночные предгрозовые страсти.
Лишь ты меня не целуешь.
Имя дрожит на губах…

Лишь ты меня не целуешь. Вечер. И воет ветер.
Лишь ты меня не целуешь. Ветер взрывает ночь.
Лишь ты меня не целуешь. Ты на другой планете,
Где спят и во сне смеются все, кто не может помочь.


*  *  *

В которую из зим Тебя я встречу? 
Зимой – не летом, знаю наперед,
В толпе лицо знакомое замечу,
И встреча эта жизнь перевернет.

Все рушится, выстраиваясь внове…
Среди зимы пылающий пожар!
В твоей любви, как в праздничной обнове,
Я выхожу на солнечный бульвар.

И Ты, походкой легкою плененный,
Захочешь смену зим остановить.
И весь бульвар, безвременно зеленый,
Вдруг по-французски станет говорить.

Смеясь витринам, лавочкам и детям,
Последние часы мы разобьем.
И наше время вылетит на ветер!
И станем мы безвременно вдвоем!!!


*  *  *

Сыграл бы он и Бреля и Монтана
К нему подходит и «мсье» и «сэр».
И мы поехали бы с ним в такие страны,
Где говорят гортанно букву «эр».

И горький кофе пили б с шоколадом,
И, наслаждаясь запахом грозы,
Читали бы стихи – мои. Но рада
Я и тому, что все могло бы… бы…

Весы судьбы почти что в равновесьи,
Столь редкий миг, где нет ни «да», ни «нет».
Единственное в мире предчудесье,
Где так легко выдумывать портрет.

Потом прощать оригинал за сходство,
Себя за вольность снов. А букву «эр»
За то, что дарит речи превосходство,
Рычанье возвеличив до манер.

А он…  Сыграет Бреля, Бернса, Шоу,
На сцене все пусть будет впереди.
Земных путей трагическое шоу
От наших судеб, Боже, отведи!


*  *  *

Мы   с   вами   не   были   у   моря.
Вы   мне   не   предлагали   кофе
в   постель.   И   дождь   с   начинкой   рома
нам   не   дарил   своих   упреков.
По   набережной   не   гуляя
среди   толпы   мы   не   терялись.
От   расставанья   нет   печали,
когда   еще   не   повстречались.
И   ваш   причал   мне   чуждый   порт,
но   -   слишком   близок   угол   зренья:
пустынный   пляж   в   иную   пору
куда   страшнее   обнаженья
при   полном   зале...   Не   молчите!
Мы   не   были   у   моря,   верно,
но   ваш   прибой   -   мне   утешитель.
Моя   волна   -   вам   верный   нерв,   и   -
случайности   закономерны.
А   море   -   островок   нирваны   -
мы   выдумаем...   Купим   соль
морскую,   набросаем   в   ванну...
Я   к   вам   пишу.   Чего   же   боль...


*  *  *

Мой глобус умещается в письмо,
Как жизнь спектакля в корпус декораций.
Ты – день восьмой, в неделе день восьмой,
Тот день, в котором я учусь сдаваться.

Мой мир застыл на побережье сна,
Как парусник на берегу залива.
Ты – время новое, новее, чем весна,
Где я учусь быть слабой и красивой.

Мой глобус разломался на слова,
Но карта мира стала многомерной.
Ты – не земля, ты – только острова,
Или мираж…  Но я учусь быть верной.

Припев: Я на глобусе поставлю точку,
И во сне с тобой увижусь там.
Я в стихах найду такую строчку,
Что откроет дверь любым мечтам,
Что откроет двери всем мечтам.
Я на глобусе тебя найду


*  *  *

Мы   с   Вами   будем.   И   у   моря   тоже. 
Я   подарю   Вам   карту   побережья,
И   крестиком   отмечу   все   лагуны,
Заливы,   дюны,   лодки   и   отели,
Где   будем   мы   разгадывать   секреты.
А   после   будем   пить   и   чай,   и   кофе,
И   прочие   приятные   напитки.
Малиновый   закат   окрасит   берег,
И   сумерки   проглотят   расстоянье,
И   время   растворится   в   поцелуях,
Как   сахара   кусочек   в   чашке   чая.
Есть   много   слов,   что   я   сказать   могла   бы,
Когда   бы   Вы   хотели   их   услышать.
Но   Вы   боитесь   показаться   щедрым,
Вам   нравятся   не   женщины   -   кроссворды,
Которые   ненужной   бумажонкой
Бросают,   разгадав   наполовину.
Я   подарю   Вам   карту   побережья.
Что   с   нею   делать   -   Вы   решите   сами.


*  *  *

Я вами увлекалась от тоски.
Вы мною, вероятно, как поэтом.
Мы были неумеренно близки,
Еще не встретившись при этом.

Вам кажется, вы убежали прочь,
Но, удалившись, оказались ближе.
Цветными снами балуется ночь.
Мы встретимся в каком-нибудь Париже.

Я предложу Вам новую игру.
Вы согласитесь в ней принять участье.
И – колоколом юбка на ветру.
И – радостью нежданной счастье.

Вы мною увлечетесь до тоски.
Я вам поверю снова, без причины.
Ах, как же Вы, далекий, мне близки…
Как близкие мне далеки мужчины


*  *  *

Как это расточительно и странно,
Пренебрегая   первозданным   сном,
Дарить   всю   ночь   бессоннице   незваной
И   чувствовать   себя   чужим   ребром...
Лукавые   догадки   иллюзорны,
Мы   зря   упорны   в   поиске   причин.
В   безумном   мире   лишь   одно   бесспорно:
Он   делится на женщин и мужчин.


*  *  *

Она была собой в любое время суток:
Страсть к перемене мест при постоянстве тем,
Где между двух пустот есть малый промежуток -
Загаданный судьбой букетик теорем.

Она была собой, она была природой.
Слабела по ночам, мужалась в свете дня.
В букете теорем есть аксиома рода.
Ей дан был женский род, он был её броня.

Он был её закон, он пустоту заполнил
Был каждый новый день рожденьем снов и слов,
Где чувств переполох всё должное исполнил.
Был краток миг любви и долог стон стихов.

Она была собой в любое время года,
Строптивый божий мир казался ей игрой.
Но впереди зима, зима без перевода
На свет весенних лет... и надо стать другой.

Она сидит в кафе за столиком последним,
А за окном гроза и плачут небеса.
Какой сегодня день? Он первый? Он последний?
Но ей никак нельзя не верить в чудеса.

Ведь это ничего, что кто-то не приходит,
Всё только началось, когда нет смысла ждать.
И вот она опять свой выигрыш находит
В той истине простой, что нечего терять.

Она была собой в любое время суток…
Она была собой в любое время года…
Она сидит в кафе за столиком последним….


*  *  *

О, логика наоборот
Путь в путы чувства так изведан.
Мы любим тех, кто предает,
И предаем того, кто предан.
Не ценим данное пока
Не потеряем безвозвратно.
Нас бьет любимая рука,
Мы любящей мстим троекратно.
О, смилуйся! О, не затронь!
Будь милосерден! Но – по кругу:
Целуем бьющую ладонь,
И бьем протянутую руку.


*  *  *

Зима за окном, зима на губах,
Зима в задумчивых милых глазах,
И времени нет этот лёд растопить,
О важном сказать, о главном спросить.
Времени, времени, времени нет…
Жизни осталось сколько лет?

Припев: А судьба разводит, судьба смеётся,
Всё меньше времени остаётся;
Всё больше дел параллельных, смежных,
Всё меньше признаний нежных.

Зима без мороза, весна без тепла,
Огонь не горяч, и печаль не светла.
И стрелки тревожно по кругу бегут
И грустные-грустные песни поют.
Радости, радости, радости нет…
Жизни осталось сколько лет?

Но жизнь не кончается завтра и вот,
Я жду и надеюсь, который уж год,
Я жду и надеюсь, а время летит,
И спать не даёт мне тревожный мотив:
Если любви в этом мире нет,
То, как прожить в нём столько лет…
То как прожить в нём хоть сколько то лет?

А судьба смеётся,
а судьба смеётся…
а судьба… смеётся...


*  *  *

Невзначай родились мы на свет.
Невзначай мы однажды умрём.
И среди отдалённых планет
Потеплее местечко найдём.
Только жить невзначай нам, увы,
Не дано… Не проси, не зови.
На задворках усталой Москвы
Хлеб да чай… Да уроки любви.


*  *  *

Говори, говори, говори.
Говори, заговаривай осень.
Утоли, утиши, умири
Всё, чем день одинокий несносен.

Говори, что к дождю и снегам
Все волнения к смене погоды.
Что в Париже стоит Нотр Дам,
И мы с ним под одним небосводом.

Говори, что в Европе жара,
В Сан Антонио толпы туристов,
Что вина уже выпить пора,
Потому что мы вместе лет триста.

Говори, говори невпопад
Ни о чем, обо всем, о прекрасном…
Говори: за окном листопад
В танце влажном, последнем, напрасном.

Но тепло нам назло холодам
В наших серых промозглых пенатах,
И пусть где-то стоит Нотр Дам –
Строгий рыцарь в задумчивых латах.

Ни о чём, обо всём… замолчи…
Дождь пуантами в лужи стучится,
Под водой погребая ключи
От всего, что уже не случится.


*  *  *

Ещё один год отошёл в темноту мемуаров.
Так хочется верить, что жизнь безразмерной длины!
Игрушки на ёлке, как щедрость восточных базаров,
И лампочек грозди – салютами после войны.

Продли же мираж и про что-нибудь вечное вспомни,
Вином дорогим угости закадычных друзей.
Пейзаж за окном такой неотзывчиво-тёмный,
Но вместо вина мне немного фантазий налей.

Как полночь пробьет, я открою чудесному двери
И свечи зажгу, Дед Морозу подарки вручу…
И снова словами возьмусь непомерное мерить,
И буду отчаянно верить во всё, что хочу!


*  *  *

Почему не расстаться нам,
Хоть уже много лет вдали?
И по разным ходят морям
Наши разные корабли…
Почему же нам не дано
Друг о друге совсем забыть?
И в гостиной закрыть окно,
И других дорогих любить…
- Потому что не всё сказал.
- Потому что не всё спросил.
- Потому что не всё отдал.
- И не всё ещё получил…
- Потому что всё не сказал.
- Потому что всё не спросил.
- Потому что всё не отдал.
- И ещё: не всё получил…

Почему же во сне опять
Появляются те глаза,
И так хочется им прощать
Жизнь, которая как вокзал.
Будто поезд вот-вот придёт,
Будто встретиться суждено.
И нельзя запирать ворот,
И нельзя закрывать окно.
- Потому что не всё сказал.
- Потому что не всё спросил.
- Потому что не всё отдал.
- И не всё ещё получил…
- Потому что всё не сказал.
- Потому что всё не спросил.
- Потому что всё не отдал.
- И ещё: не всё получил…

И в какой неизвестный день,
И в какой високосный год
Мы отбросим времени тень
И поймём, что свободен вход.
И в зеркальном большом окне
Мы увидим наш парный знак.
И расстаться сможем вполне,
Но зачем, если лучше так!

- И уже, вроде, всё сказал.
И уже, вроде, всё спросил.
И уже, вроде, всё отдал.
И всё уже получил…
- Но всегда есть что-то ещё
Подарить или рассказать.
И доволен ты или смущён,
Но смеются твои глаза.
И смеются мои глаза.
- И смеются наши глаза…


*  *  *

Не   слишком   много   -   не   слишком   мало:
Всего   нам   в   меру   судьба   давала.
А   если   очень   о   чем   просили   -
То   получали.   И   -   получили.
И   потеряли.   И   все   забыли.
И   яд   искали.   И   ядом   были.
И   оказалось,   что   счастье   -   это:
Когда   есть   повод   дождаться   лета,
Когда   есть   руки   поставить   свечку
И   ноги,   чтобы   сходить   на   речку.
И   это   много...   И   это   мало...
И   даже   больше   судьба   давала.
А   нужно   было   на   самом   деле
Совсем   не   то,   чего   мы   хотели.


*  *  *

Теперь уж время я не тороплю,
Теперь оно само меня торопит.
Где были даты, обернешься – сроки…
Теперь я ничего не тороплю!
Ни смену дней дождливых на иные,
Ни будни, за которыми должны
Быть выходные или отпускные…
Мне будни также празднично важны.
О, нет, не торопитесь, дни мои,
Не потому, что хороши вы очень,
Не лучшие, не худшие меж прочих, –
Вы просто есть!   И вы пока – мои!
И ночи пусть неспешные текут
В бессоннице за книгой, в сновиденье
Или в шальной горячке вдохновенья,
Пьянящей, как внеплановый салют.
Теперь я никого не тороплю.
Приветствуя случайные подарки,
Из книги судеб бывшие помарки,
Как редкости в коллекцию коплю.
Не тороплю.
      Не тороплю.
           Не тороплю…    


*  *  *

В зыбком предутреннем сне забытье
(или и впрямь это было)
С бабочкой ангел и черт в канотье
сели рядком на перила.

Легкой походкой с разных сторон
(по небу, как по тверди)
С чьих-то несли они похорон
«Самоучитель смерти»…

Бросили, будто пустяк какой
(случая что капризней?)
Я поднимаю… Предо мной
«Самоучитель жизни»


*  *  *

Принять не просто, что дано,
Когда так хочется иного.
Но в серой жизни не темно,
Пока есть музыка и слово.

Из правил ненасытности одно:
Берут не что дано, а что даётся!
Нектар тому по праву достаётся,
Кто воду пить умеет, как вино.
Жизнь сложная, ах сложная…  игра.
Где захотим, поставим ударенье,
И то, что было истиной с утра,
под вечер ждет обратного прочтенья.
Жизнь сложная, ах сложная…  игра.

Быть может, то, о чём споём,
Кого-то капельку согреет.
И мир, в котором мы живём,
От слова станет чуть добрее.

Из правил ненасытности одно:
Берут не что дано, а что даётся!
Нектар тому по праву достаётся,
Кто воду пить умеет, как вино.
Жизнь сложная, ах сложная…  игра.
Где захотим, поставим ударенье,
И то, что было истиной с утра,
под вечер ждет обратного прочтенья.
Жизнь сложная, ах сложная…  игра.
 
Не прост полёт в потоке дней
Всего стремительно живого…
Надежда… не расстанусь с ней,
Пока есть музыка и слово.

Из правил ненасытности одно:
Берут не что дано, а что даётся!
Нектар тому по праву достаётся,
Кто воду пить умеет, как вино.
Жизнь сложная, ах сложная…  игра.
Где захотим, поставим ударенье,
И то, что было истиной с утра,
под вечер ждет обратного прочтенья.
Жизнь сложная, ах сложная…  игра.