Невыносимый рай

               
                НЕВЫНОСИМЫЙ РАЙ

Диме Кравченко в день рождения.

                Валялись пьяницами лужи               
                Лил дождь с утра, потом прошел.
                И сразу стало  хорошо...
                и зонтик стал уже не нужен... 
               
                Фантазию начну за сим.
                Увы, мораль ее безбожна:
                Чертям в аду бывает тошно,             
                Бывает рай невыносим.
   

1

Итак, герой мой,  Дюша Панишев,
по лужам этим, как-то днем,
спешил домой, с букетом ландышей,
с работы... Что сказать о нем?

Я знал Андрея... С ним в соседстве
когда-то жил.  Его портрет,
таким запомнился мне в детстве:
он был пай-мальчиком (я - нет).

Среди ребят он слыл «ботаник»,
«тихоня», «маменькин сынок».
А чуть простыл:«О, Боже!»- паника
случалась с  бабушкой его.

Уж больно правильный был,  слишком,
полезный утром пил кефир,
вот все мальчишки как мальчишки,
а он читал «Войну и мир».

Он раз не выучил уроки,
стоял у школы трепеща...
Петров Колян  был просто в шоке:
«Сейчас решим»,- пообещал.

Не жаловали Дину Львовну...
И, Коля каждого в глаза,
спросил: «Ну что? Сорвем контрольную?»
Ему никто не отказал.

Все  убежали бесшабашно,
гурьбою... И Андрюша тоже
хотел, но  стало как-то страшно:
остался... Очень был хороший...

2

Чтоб вас избавить от пролога,
я опущу медаль,  диплом…
Андрей не изменился много,
но должен я сказать  о том,

Что он друзей так и не нажил.
В работу целеустремлен
Был весь (по мне,  излишне даже),
но тут увидел он Её...

Всегда влюбленность глуповата...
Я тоже был так юн, так млад,
восторжен, весел был когда-то...
Тому уж... две жены  назад.

Итак... Она в  юбчонке смелой
стояла,  дивно  хороша...
Андрюша выдохнул. Запела
и в омут канула  душа.

Уж год с того, как их венчали:
«Хочу, чтоб в церкви. Ладно, Дюш?».
И вот, как сказано в начале,
домой спешил с работы  муж.

3

«А вот и я! Ты дома? Где ты?»
Андрей зашел...  Жена его...
С мужчиной... Оба неодеты...
Совсем, совсем без ничего...

На их тахте...  Алиса...  Аля...
Все помутнело... Пелена...
Застила...  Ландыши упали,
на ламинат... Рукой она,

в молчанье тянется к  халату...
А этот,  с гаденькой такой,
улыбкой: «Здрасти» нагловато,
и помахал ему рукой.

Вы скажите, что не типично,
так не бывает. Боже мой!
Вот с вами не было, отлично,
а я звоню,  идя домой.

Ну так... На всякий случай это.
Но зря  я отвлекаю вас.
Ну что ж, отправимся к сюжету:
все там же, только через час.

4

Два следователя:  «злой», «хороший».
Два трупа, санитара два.
Понятно, понятые тоже...
И безутешная вдова.

«Гражданка Панишева»,- сухо,
ронял слова, который «злой»,-
«Вот где мне ваша бытовуха»,-
по шее он побил рукой.

«Алиса», - «добрый» поднял с пола
и протянул платочек, - «тушь
у вас течет. Который  голый,
я понимаю, это...  муж?»

Белее Петербуржской ночи
её лицо... Взяла  платок...
Печально промокнула очи:
«Который держит молоток,

Тот - муж». « Ну да, а тот — грабитель!?»,
ехидно усмехнулся «злой»,-
«Вы говорите, говорите,
итак, вернулись вы домой   
               
и..?»  Улыбался мило  «добрый»:
(Так с мышкою играет кот...
Такой же взгляд у сытой кобры)
«Так вы сказали, кто вон... тот?»

«Не знаю... В парке я гуляла.
Так дышится после дождя
легко, потом мне скучно стало...
Нет, кто такой не знаю я,

Впервые вижу».  «Злой» ухмылку
не прятал и не отводил:
«А молоточком по затылку
За что его...  усугубил,

Который тот,  в одетом виде»,-
свое гнул «добрый», - «ваш супруг?»
«Мой Дюша  мухи не обидит!
Не понимаю, что он вдруг?»
 
« Ну да... Запутанное дело,
«глухарь» прям, ну-ка поглядим»,-
 «злой» наклонился чуть над телом:
«Так это ж...  Соколов...  Вадим!»

«Да ну! Да быть того не может!»
«Да вот наколка с кличкой «Внук»
«Вадим? А мне сказал  Сережа»,-
Алиса огорчилась вдруг.

«Презнаменитейшая  личность!»,
светился «добрый»,- «ловкий гад!
Сам Сема Шенфель за наличность,
купил у «Внука» комбинат,

принадлежащий между прочим...»
(Наверх он пальцем показал ),-
«Какими суммами ворочал...
 Ни разу суд не доказал

его причастность к эпизоду.
А как в доверие, стервец,
входил... Да уж!... Мутил он воду!..
И  надо же какой конец...

курьезный». Тишину нарушив
Алиса всхлипнула, платком
утерла нос: «Его Андрюша
застукал... этим...  молотком...               

А сам отпрянул  поневоле,
упал, журнальный столик сшиб...».
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

(потом читал я в протоколе:
«При задержании погиб»)               

5

Летя по светлому тоннелю
Андрей никак понять не мог:
он в Бога никогда не  верил,
а получается есть Бог!

Так значит врали атеисты,
и ошибался Жак Нежон,
ведь он летит куда-то, мыслит,
а значит существует  Он.

Не может быть... Но в самом деле,
вокруг него был мир теней!
Увидел дверь в конце тоннеля
и приземлился перед ней.

Простая  дверь. «Распределитель»
написано карандашом.
Мигнула лампочка: «Входите».
Перекрестился... и вошел.

6

Вошел и огляделся робко:
пустые стены, два стола,
суровая, вся в белом, тетка,
ему анкету подала:

«Пройдите тест, пишите кровью,
перо гусиное, игла,
оденьтесь в то»,- без предисловия
проговорила и ушла

в другую дверь. «Дела мирские»
был озаглавлен данный текст.
Вопросы странные такие
и надо было ставить крест

напротив верного ответа.
ЕГЭ... Присел на край стола,
иглой ткнул палец, крови нету...
Еще кольнул и потекла.

Макнул перо,  поставил крестик
напротив «добрый и не гад»,
«Вам ближе  пики  или крести?»,
«А хочешь в Рай?» - отметил «Да» .   

«А скольких ты убил старушек?               
«Ноль, больше двух, больше пяти?»
«Любил худых или пампушек?»
«Сбивался с верного пути?»

«Не веря в Бога ставил свечи?»
Был вариант: «За упокой»,
«Чтобы удачу обеспечить»,
«Чтобы облегчить геморрой».

«Спасал котенка на  пожаре?»
«Подглядывал из камышей?»
«Бил в харю, если это харя?»
«Прелюбодействовал?» «Еврей?»

А как без этого вопроса...
Андрей все пальцы  исколол,
но слава Богу: кровь из носа
пошла. Заляпал ею стол,

зато перо удобней стало
макать... Ну вот уже исход.
Поставил роспись чуть устало,
вздохнул,  рукою вытер пот

и замер... Глянул обалдело...
Пронзила смутная тоска:
плохого в жизни он не делал,
а что  хорошего-то? А?

Припомнил случай с Диной Львовной:
Петров помог ему тогда,
и как зачинщик, стал виновный,
но может крестик ставить «Да»

напротив «А помог ты другу?»
Такой вот маленький пустяк...
Крутилась в голове, по кругу,
простая мысль: он жил не так!               

И этой мыслью ошарашен
Андрей задумчиво привстал:               
«Не перевесит чаша чашу,
когда она совсем пуста».

Ну что же, всё он примет кротко,
вот только лучше  поскорей...
К двери, куда исчезла тетка,
опасливо пошел Андрей.

7

Открыл... Похоже на больницу.
Народу...  Некуда присесть.
Все больше пожилые лица,
но молодые тоже есть.

Все ждут.  Кто в Ад... А кто-то - Рая.
В руках листки , в глазах печаль.
«У вас тут очередь... Живая?»,
хотел спросить, но промолчал...

И тут его приметил Вадик,
который здесь же, в уголке,
девице в розовом  халате,
чего-то врал накоротке.

Представился ей адвокатом,
солидной фирмы «Интеграл».
«Не слышали? Я сяду рядом»,-
уже и за руку держал.

Он клеил эту ротозейку
так, по привычке, но внутри
искал какую-то лазейку,
лазейку к правильной двери.

Какой-то выход...  Безуспешно!
Грешил он много, сам  не рад:
в Аду - компания,  конечно,
но, что-то, не хотелось в Ад.

Когда  опросник мрачновато
вручала женщина ему
он огляделся воровато,
он помнил: «Путь прямой в тюрьму

чистосердечное признание...»
Не стоит помогать Суду.
Чем он рискует? Наказанием?
Так... Так и так, гореть в Аду.

Сомнения Вадика терзали.
Уняв предательскую дрожь,
он на вопрос «Не плутовал ли?»
поставил «Нет», но крупно «Ложь»

вдруг проявилось в этом месте...
«Не прокатило,  господа»,-
подумал  Вадик, ставя крестик
в тот вариант, который «Да».

Не первый раз,  прижатый к стенке,
вину свою усугубя,
девицу гладил по коленке,
и уговаривал себя:

«Вот на порядочной купюре
всегда найдется водный знак.
Найдется нотка в увертюре,
звучащая чуть чуть не так

для дирижера с чутким ухом.
Ему обязан выпасть шанс!
Не надо только падать духом...
Случайность, маленький нюанс

какой нибудь...».  Так думал Вадик,
держа девицу за бедро,
а тут... Андрей. «Вот это кстати»,-
и улыбнулся он хитро.

Психолог, как любой  кидала,
припомнил быстренько портрет
(Алиса раз упоминала
о муже):  редкий буквоед,

кристально честный ее Дюша,
моральный- Господи прости:
что булочку с изюмом скушать,
такого лоха развести.

8

Вдруг колокол ударил дважды:
двоим означен приговор
на том суде, который страшный,
и обернулся коридор...               

Идут:  бабулька, дед нестарый
(народ почтительно притих),
похожие на санитаров
сопровождающие их

мужчины в белом... Взгляды строги,
неумолимость на лице...
(как у гаишников с дороги
в начале, правда, не в конце,

когда уже ты отдал  «бабки»
и отъезжаешь шевеля
губами…), но вернемся к бабке...
Писал еще Эмиль Золя:

«Когда есть чувство, страсть друг к  другу,
размолвки не внесут разлад»,
а деду, видимо, супруга
постыла  лет так сто назад.

Но дом, корова, куры, дети,
хозяйство-жаловаться грех.
Ну и куда все это дети?
И жили... И не хуже всех...

Да, с ним, порой, тоска случалась.
Да, к самогонке стал охоч.
И  Любка с фермы привечала,
и Клавдия была не прочь...

И вот: «Допрыгался скотина!
Сгоришь в Аду и поделом!
Алкаш несчастный, кобелина!»,-
грозила бабка кулаком,-

«Всю жизнь испортил мне,  поганец!»
Дедок прищурился в ответ
и  оттопырил  средний палец.
И горько усмехнулся дед. 

Переглянулись  конвоиры
и тот, который впереди,
поднял ладонь: «Ступайте с миром.
Тебе бабуля -в Рай.. Иди...»

9
 
Они пошли... Андрей был  рядом.
Вокруг смеялись... Дурачье...
Их провожая долгим  взглядом,
почувствовал, что за плечо

его взял кто-то и похлопал.
Он обернулся и обмяк,
застыл, вернее даже, в стопор
впал... Ну не ожидал никак

увидеть... Этого... «О, Боже!
Так значит все-таки убил!»
(Вадим стоял с довольной рожей
и улыбался как дебил,

и широко и белозубо,
так искренне и от души...)
«Ах как неловко-то, как глупо...
Ударил раз и все...  Пришил!,

(пришил...) ого... жаргон,  откуда?
«Архипелаг ГУЛАГ»,  поди...
Или в курилке института…»,-
так он не курит...  «Господи,

убил живого человека,
а думаю...». «А-у,  привет!
Как жизнь, детишки, ипотека?
А не пойти ли нам в буфет?

Але, гараж!»,- ладошкой  Вадик
перед глазами поводил:
«Ну все, хорош уже, Ро-га-тик»,-
не смог не пошутить  Вадим.

Но произнес так не обидно, 
так обаятельно сказал...
Андрею даже стало стыдно
в такие чистые глаза   
               
смотреть... Он выдохнул, не зная,
как в ситуации такой
вести себя… Не отвечая
на всякий случай, головой

кивнул... «Ага,  похоже ожил
убивец мой. Ты что? Забей!
Подумаешь, ну укокошил.
Я -Вадик, ну а ты?»,- «Андрей...

Приятно... Очень...», - были нотки
сомненья, а  Вадим сиял:
«Сейчас бы за знакомство водки
по рюмке тяпнуть», -  приобнял               

Андрюшу дружески- радушно
и, взяв его под локоток,
добавил глядя добродушно:
«Приятель, за тобой  должок.

Да брось, ты, париться,  ей Богу,
с кем не бывает: тюк и труп.
Делов-то, тьфу,  на козью ногу,
пойдем присядем, душегуб».

10

Тут снова  колокол ударом
прервал на паузу  сюжет.
Девица, с нею «санитары»,
все нам знакомые уже...

Вадим еще подумал -«Споро
вершиться суд... Конвейер... Да...»
Девица шла по коридору,
печальная после суда,

кивнула Вадику. Он тоже.
«Знакомая?», спросил Андрей.
«Я буду жать тебя, Сережа...»
Они ушли...  «Так ты Сергей?»

«Я? Нет!», - кивнул он на кушетку,
там где стояли стеллажи,
«Садись»,-сам сел и начал едко:
«Вот в чем моя вина, скажи?

Жена твоя- цветочек алый,
конфетка, персик, чистый клад,
о муже не упоминала,
а я что, юный телепат?

Откуда знать? Гадюка эта,
пригрелась на твоей груди,
а ты меня... Тупым предметом...
По голове…  На, погляди.»               

Затылком повернулся к свету.
«Там дырка или так, фингал?
И, кстати, дай-ка мне  анкету,
я полистаю.»  Вадик дал.

Ему так мерзко, гнусно было.
Он помнил, как его завлаб
после развода квасил «шило»,
твердя, что зло одно от  баб.

Как спирта накатив изрядно,
твердил, пока не развезло,
что «пара» — если непонятно,
кому из пары повезло.

Тут Вадик встрял: «Ай, любопытно,
смотри-ка, крест «не убивал»
стоит, а слово «ложь» не видно,
ну да  ведь ты еще не знал,

что я успешно двинул кони...»
Последовал изящный вольт...
И он Андрею дал в ладони
Опросник. Не заметил тот,

что не его эта анкета.
Вадим внимание отвлек,
спросив некстати: « Кстати, где ты
Нашел так быстро молоток?»

Вы б видели как он колоду
ломал... Мог всем сдать по АК-а...
Себе две дамы... Это годы...
Талант.  Я сам держал в руках

картишки (не сдаю с друзьями),
мы балуемся иногда
по пятницам...  Хотите с нами?
Мы будем рады, господа.

11

Перенесемся на мгновение,
в зал, где вершился страшный суд.
Торжественное помещение,
напоминало институт,               

на кафедре телекинеза...
Вот разве мрамор и сукно...
И ручки... Ну не из железа...
И окон нет- как в казино.

«Сам» в это время был в отлучке.
Попробуй  пару тысяч лет
руководить в такой текучке,
без перерыва на обед,   

судить где праведник, где грешник,
еще мольбы который век...
Устать не может он,  конечно,
но Бог ведь тоже человек.               

Любому отпуск быть положен:
и.о. назначил, ну а сам
себе подумал: «Слава Боже»
и... на недельку в Амстердам...

Простая смена обстановки...
И.о. ( он был для всех Иов)
вершил дела без остановки,
был в математике толков.

Без калькулятора мог баллы,
считать. И отправлял Святой:
в Ад, если этих баллов  мало,
в Рай, если балл был проходной.

12

Они стояли ожидая:
уже вот- вот и позовут.
Вадим, комедию ломая,
шутить пытался, баламут:

«Здесь посылают на три буквы?
Ну в РАЙ?»  Обвел глазами всех...
Поморщились как после клюквы,
оно понятно, шутки- грех.

Мигнула лампочка два раза,
И отворились ворота.
Седой старик одетый в рясу,
на вид лет около трех ста,

длань  выставил свою не глядя...
Тест у Андрея взяв из рук,
торжественный, весь в белом,  дядя
отдал с поклоном старику.

Тот принял и рукой артритной
надел очки и начал счет
(он был не только дальновидным,
он дальнозорким был еще).
 
Тянулось время как пиявка,
Вадимом овладел азарт,
шепнул Андрею: «Может,  ставку?
Давай, я ставлю миллиард,

а ты, ты кукарекать будешь.
Что, по рукам? Согласен, да?
На Ад, я ставлю». «Ты все шутишь?
Иди ты... Знаешь сам куда...»

Не так легко давались старцу,
такие счеты, видит Бог,
он сжал в кулак четыре пальца,
(большой торчал при этом в бок),

и руку выдвинул немного
и повернул... вниз  палец он...
Свершилось...В Ад была дорога.
Раздался колокольный звон...

И конвоиры встали хмуро...
Кукареку... Прости- прощай...
--------------------------------------
И повторилась процедура...
Вадиму, правда, выпал Рай.               
    
13
            
Ворота хлопнули со скрипом,   
закрылись …И- в Аду Андрей.
Зашевелилась, встала дыбом,
когда увидел он чертей,

прическа... Не его встречали...
Им, явно, нужен был другой.
Рога внушительно торчали
у одного над  головой.

Рогатый  рявкнул: «Эй , ты -Вадик?»
«Я? Нет, а что?» Черт проворчал:
«Опять напутал маразматик»,
смешно рогами покачал

и стал ругаться, да так смачно,
Андрей аж голову втянул,
а тот крыл матом пятизначным,
Так истово упомянул

(из под зубов летела пена)
Иова и отца его,
и всех детей через колено,
и кто из них родил кого,

и как они (мужского пола)
рожали... Бога, душу, мать...
Витиеватые глаголы
не забывал употреблять.

Так все звучало непристойно,
Второй кивал рогами в такт
и неожиданно спокойно
заметил, что, конечно, факт

все то, что перечислил первый,
но... с перепутанным  теперь
что делать? Оглянулся нервно,
кивая на входную дверь:

он  к нам - «без кары...», непорочен!
«А, знаешь, пни его под зад.
И пусть гуляет куда хочет...
А пни еще… Безгрешен?!  Гад.»

14               


Продолжим нашу небылицу...
Угомонился перепуг,
слегка болела ягодица,
Андрюша посмотрел вокруг...

Ад оказался город серый:
вонища, пробки, мусор, смрад,
везде портреты Люцифера,
и черти вдоль дорог стоят

с рогами в белую полоску,
пузатые все... как один...
«Не одолжите папироской?»
спросил печальный господин.

Он подошел к Андрею сзади:
«Я не курю»,- и тут же в глаз
к-а-а-к залепил ногою  дядя,
аж на секунду свет погас.

Андрей упал как подкосили,
на камни как на сеновал.
«Тебя же вежливо просили»,-
еще немного попинал

Андрюшу дядя для острастки
и, наконец-то, отошел.
Андрей здоровый глаз с опаской
открыл... Второй нехорошо,

как-то, не очень открывался...
Андрюша посмотрел сквозь щель:
вокруг стоял и потешался
народ... А что, ему дуэль

понравилась...  А кто не любит,
на унижение других
смотреть? Порядочные  люди?
Откуда ж взять  в Аду таких.

15

Рай был похож на санаторий,
на семизвездочный отель:
вдали угадывалось море,
в фонтанах плавала форель,
               
белели мрамором скульптуры
и дополняли натюрморт,
павлины бегали как куры...
«Вот это славненький курорт»,-

подумал Вадик и неспешно,
очаровательной тропой,
пошел... Звучала арфа  нежно,
а на скамейке на резной

сидел мужик и кушал фрукты,
и в урну косточки кидал.
Вадим присел и начал «Друг, ты...
тут давно?»  Тот покивал,

сказал уже четыре года,
как отдыхает здесь душой:
«Чудесный сервис! А погода?
Как вспомню, Божечки ты  мой,

ту жизнь...  Колотит мелкой дрожью.»
Он осенил себя крестом,
сказал  два раза «Боже! Боже!»
«А кем ты был?» «Страховщиком.»

(Страхуя рыбу от пожара
и от угона поезда,
причем в метро. Он жил кошмаром.
Такие риски, господа,

не каждый выдержит, однако:
стресс, ипохондрия, раздрай...
Вот он и помер, бедолага.
Душа его попала в Рай).

Вадим кивнул. Чтоб без иллюзий,
он уточнил один вопрос:
«Все включено тут?  All inclusive?»
«Конечно! Хочешь абрикос?

Сейчас час тихий, по режиму.
Попробуй... Дивный виноград! »
Пока все нравилось Вадиму,
а мы переместимся в Ад.

16               

Андрей вдоль мрачного забора
шел озираясь, будто вор.
Фингал, набухший помидором,
перекрывал ему обзор...

Он просто шел, без направления,
куда, так скажем, видел глаз.
Ага, написано «Варенье»,
дыра в заборе, просто лаз,

но он проник туда... Бабулю,
увидел посреди чертей,
котел, похожий на кастрюлю,
огонь под ним... Или под ней...

Чертяка с плешью на макушке,
доброжелательно, не зло,
кивнул: «А, помоги старушке,
сам видишь, как ей  тяжело

в  котел залазить по ступеням...»
Под улюлюканье  и свист
Андрей со скоростью оленя,
как олимпийский медалист

по спринту, дунул что есть мочи
оттуда... В первую же дверь
укрылся, сжался весь в комочек,
(так прячется спасаясь зверь

в свою нору)... и потрясенный,
глаз приоткрыв, увидел бар:
сидел мужчина весь зеленый,
его тошнило. Перегар               

стоял туманом в помещении.
Руками голову держа,
постанывая от мигрени,
несчастный мелко так дрожал.

Андрюша подошел: «Вам плохо?»
Бедняга, взгляд подняв с трудом:
«Хреново» выдавил со вздохом
и пару раз икнул притом.

«Сто лет как мучаюсь похмельем.
Такую «Кару» изувер
назначил мне. Ни капли зелья
под страхом гнева. Люцифер               

следит за этим самолично,
чтоб мне никто не наливал,
а сам, скотина, пьет цинично
и, как нажрется, правит бал».

«Так вон, на стойке есть в графине,
чего же сам то?» «А... Беда...
(он из зеленого стал синим)
Сам наливаю... Там вода.

Такая шутка... Иезуиты...
Ракалии... Смешно им всем...
Друг, умоляю... Помоги ты...
А то, хреново мне совсем».

Он безнадежно поднял плечи,
чего-то екнуло в груди...
«А чем платить?  Платить- то нечем?»
«Помилосердствуй... Укради».

Украсть? Без спроса взять чужое?
Но, впрочем он уже дошел,
что есть «хорошее-плохое»,
иной раз «плохо -хорошо».

О Люцифере, в то мгновение,
он и не думал. Встал наш друг
и совершил грехопадение,
и страждущему дал из рук               

напиться... Ни в стихах, ни прозой,
не выразить, не описать,
какая с тем метаморфоза
случилась... Перестал икать...

Исчезла муть перед глазами.
По жилам радостная кровь,
бурля апрельскими ручьями,
пошла. Так первая любовь,

нас счастьем наполняет...  Впрочем,
ведь  счастье  (это не секрет),
когда все было плохо очень,
потом,  вдруг,  раз: плохого нет.
 
17

Мы вновь послушаем беседу,
которую в раю  Вадим
вел с этим жалким фруктоедом
(мы за скамейкой постоим):

«А как тут с бабами?» «Какими?».
«Я, в смысле, женщин, дорогой».
«Ты в этом смысле? Что ты... С ними               
тут плотская любовь... Покой...

Любовь... она терзает душу,
страдание - синоним ей!
Возьми вот лучше скушай грушу,
куда  полезней и вкусней».

«Я не любовь имел, вообще-то,
в виду, а...» «Добавляют бром,
пьем минералку подогретой:
вкус просто райский!» «Вот дурдом»,

серьезно огорчился Вадик
и тихо, будто невзначай,
спросил его: «Скажи-ка, дядя,
а кроме минералки?»«Чай.

Ну сок еще...  Какао тоже,
по понедельникам в обед».
Вадим бледнел тихонько рожей,
пока тот нес весь этот бред.               

«Ну, а вино?» «Да, Бог с тобою!
Еще скажи мне про коньяк».
«Так значит, нет? «Ты про спиртное?
 Категорически никак!

Помилуй, Господи, нас грешных,
убереги и упаси!
Все зло, ну, после баб, конечно,
оно от пьянки на Руси.»

«А развлечения? (тревожно),
Я уж молчу про казино»,
спросил Вадим: «Хоть в шашки... Можно?»
«Нет, здесь играть запрещено.

Игра - азарт»,- сказал он твердо,-
«не совместим азарт и Рай.
Из развлечений вот, кроссворды,
пожалуйста, сиди, решай».

В глазах его светилось счастье
и исходила благодать,
а Вадик думал: «Вот проклятье.»
А мы покинем их опять.

18

Прошла неделя, может боле,
Андрея новый корешок,
поскольку был на алкоголе,
держался очень хорошо.

За стол держался, за Андрюшу.
Ушла тоска, исчезла боль.
Ничто так не сближает души
и не роднит как... алкоголь.

Бармен не гнал их, а за это
за стойкой помогал Андрей.
Он мыл посуду, туалеты,
встречал и провожал гостей.

Такие приходили черти...
Играли в кости, пили ром,
потом дрались до полусмерти,
скакали голые потом...               

И как-то после этой пьяни,
убрав бутылки и кальян,
услышал сзади: «Хо, Ботаник!»
и перед ним стоял Колян.

Понятно, подшофе был Коля.
Присвистнул: «Дюша, ты то как?»,
кивнул дружкам: «Учились в школе»,
бармену пальцем сделал знак:

«Любезный...» Тот накрыл все лихо.
В углу два черта, впопыхах,
куда-то испарились тихо,
увидев Колю... От греха.

Андрюшу приобняв за плечи
Петров сиял, светился весь.
Поднял стакан: «Ну что, за встречу!
Как здорово, что все мы здесь.

сегодня...» Принял по-гусарски.
Андрюша, глядя на него,
(до этого бокал с  шампанским
он выпивал на Новый год)

решился... Тоже опрокинул...
и, лапкой беличьей, тепло
из запотевшего графина,
ну прямо на душу легло.

Колян Андрюшиному другу
вдогон налил еще фужер,
тот на него глядел с испугом,
с восторгом детским: «Люцифер

под страхом гнева...»,-начал было,
но Коля перебил: «Накласть.
А будет случай плюну в рыло!
Я в оппозиции на власть.

А что... Покой нам только снится!
Накатим... Дюша, не робей!
Давайте так: сперва к блудницам,
потом пойдем гонять чертей!»               

Откуда-то цыгане вместе
с медведем, бьющим в барабан,
взялись... (вот я готов поместье
пропить, как слушаю цыган).

Плясали тени, плыли свечи,
нет, лучшего нам не дано,
чем коротать с друзьями вечер
под музыку,  да под вино.

19

А что Вадим? Вадим уныло,
в тени аллей, среди садов,
бродил. Ему все  опостыло.
Тоска... Вот худший из врагов.

Исчез из глаз игривый отблеск,
стал раздражителен и хмур.
Прекрасно провести тут отпуск,
но вечность? Это-чересчур.

Светило солнце, пели птицы,
на завтрак подавали джем...
Ему хотелось удавиться.
Он даже пробовал уже:

две простыни связал концами...
петлю на шею... повисел
на пальме, дрыгая  ногами...
и... на обед пошел как все.

И вот, на пляже загорая,
вдыхая моря аромат,
Вадим как вырваться из рая,
куда нибудь, хотя бы в ад,

придумал: «Все к едрене фене...»,
но тут прощаемся мы с ним.
Не скрою я, что сожалением
прощаемся. Пока, Вадим.               

Когда-нибудь, мой друг читатель,
ты встретишь Вадика.... Хотя?
Где в это время наш приятель,
окажется... Не знаю я...               

Был зафиксирован недавно
взрыв в атмосфере... Ким Чен Ын?
А, может, в НЛО, случайно,
попал какой-то сукин сын

из ПВО? А, может, в кущах
завелся смертник-психопат,
да с бомбой?  Боже всемогущий,
такого надо срочно... в Ад.

20

А там, в Аду, вовсю попойка,
гудела... пенилось вино...
и, полуголые, на стойке
плясали девки озорно.

Андрей все каялся Коляну
за случай тот. Просил простить.
Петров кивал башкою пьяной,
не забывая закусить.

И вдруг... все смолкло... Страшно...Гулко...
Шаги печатали набат.
Бармен в подсобку сразу юркнул
(он был всегда-то трусоват,

а тут...) Вошла сначала свита,
сверкая вилами: рога
из нержавейки, а копыта
из золота... Ну,  ни фига

себе!..  Как дула... И не просто,
а четко параллельно взад,
хвосты... Все метр девяносто,
как на подбор, как на парад.

Сам Люцифер был невысокий
(зачем ему и так-орел),
взгляд и внимательный и строгий
на должности он приобрел.

Давно правителем был Ада.
А появлялся конкурент,
так доносили... Сразу гада,
давил он в этот же момент.               

Винил в симпатии к Иесусу,
печаталось, что был крещен...
Кому порядочность по вкусу,
тот вряд ли  может быть прощен.

На Дюшу взглядом нехорошим
Сам Сатана, из под бровей,
смотрел... Мороз пошел по коже...
Мурашки тоже... Встал Андрей.

И, сделав шаг на середину,
почувствовал, как за спиной
встал Коля, прикрывая спину,
за Колей выросли стеной

его дружки-головорезы.
Поднялся Дюшин корешок,
за стол держась рукой нетрезвой,
другой махнув «на посошок».

Андрюша не бывал в героях,
вот что бы так, к плечу плечо,
а тут стоял, готовый к бою,
и не жалея ни о чем.

Лукавый усмехнулся... Очи,
возвел горе. Вот маета...
и щелкнул пальчиком разочек.
Гром прокатился, темнота

упала глыбой ледяною...
Андрей в себя пришел... Эге...
Да он лежит под простынею,
с какой-то биркой на ноге...

21

Андрюша сел. Такой был холод...
Он как-то целиком продрог.
Вокруг тела белели голо...
О, Господи, да это-морг!

Слез потихонечку... В подсобке
(«чужое», улыбнулся он)
висели всяческие шмотки:
оделся, да и вышел вон.               

Валялись пьяницами лужи,
шел дождь. Накинув капюшон,
бежал прохожий, а Андрюша...
шел не спеша... «Как хорошо...

Жить... Воздухом дышать... В ладошки
набрать дождя... И на лицо....»
Хотелось жареной картошки...
Да с чесночком... «В конце концов,

жизнь, Господи, такая сказка!»
Так думал Дюша в тот момент.
Ну, вот, пожалуй, и развязка,
вот и подкрался Happy End.
   
P.S.


Забыл сказать, что  Колю тоже,
Нечистый дух вернул назад,
ко всем чертям на свет, на Божий,
чтоб никому не портил Ад.