Фото, как памятка в книге из цикла литературный оч

Умение и навык подобрать нужную фотографию – это неотъемлемая черта для успеха порой неказистого текста. Можно написать пару строк, которые не произведут никакого впечатления, но рядом находящая иллюстрация заставит вспоминать до мельчайших подробностей именно эпизоды своей жизни, которые умещаются на бумаге.
Осень. Это мелкий дождь, туман, опадающий калейдоскоп листьев, это горькие запахи уходящего тепла. В  осеннюю пору всегда приходится тихо печалиться, но эта печаль беззлобна. Она подтверждение тому, что природа должна отдохнуть, что скоро упадет снег, и захочется погреться у огня или человеческого тепла.
На школьной скамье И. Бунин не был моим любимым автором, как – то его рассказы прошли стороной. Я увлекался больше иностранной литературой и зачитывался новеллами Цвейга, представляя себе оживших персонажей, у которых жизнь, как порванные струны, которые когда – то пронзительно звенели. Но, уже перешагнув черту за тридцать, в книжном букинистическом магазине я натолкнулся на полку русских классиков. Видно, что часть книг давно никто не держал в руках. Пробежав глазами, отметив, что часть у меня уже есть, я вытащил небольшой потрепанный томик  «Антоновские яблоки». Не знаю, как сейчас, но раньше это название было на слуху у людей. Но время идет, и ничего с этим не поделаешь.
Уже дома, перелистывая страницы, я отметил, что кто-то очень любил эти рассказы. В некоторых местах были сделаны отметки карандашом. Особенно прежнему обладателю был дорог рассказ «Солнечный удар». Страницы были истерты, как будто человек бесконечно водил по ним пальцем. Пытаясь, не только глазами, но кончиками впитать всю картину происходящего. Читать было довольно тяжело, что порой даже трудно разобрать текст, так что приходилось подносить книгу ближе к лицу. В конце я настолько устал, что пришлось отклониться и закрыть глаза для отдыха.
Я тратил время, забыв о работе, но мне нужно было закончить статью о моей поездке на ипподром. Практически она была готова, но это был отчет, в этом тексте не хватала жизни. Она была сухая. Сухая, как. Как что? А там же уже были травы с пожелтевшими кончиками, запах лошадей смешался с запахом пыли, воды, которой была полита дорога. Запах сосновых деревянных построек, когда дерево еще не просохло, и между волокнами проступала смола, тягучая, повисшая каплями. Которая с трудом очищается с рук, оставляя бурые отпечатки.
Нужно было подобрать фото, хотя кого я обманываю, я давно его подобрал. Я порылся на столе и вытащил снимок на свет. Снимок был не мой, я его попросил, когда знакомился с людьми, которые занимаются верховой ездой. Я люблю животных, но от такого времяпровождения далек, поэтому информация в моей голове была чисто теоретическая. Но этот снимок запал в душу, потому что он был мне понятен. Так как человек также любит всё живое. Есть люди, которые могут красочно описать всё в мельчайших подробностях, каждую деталь, каждую черту. Но сколько я не старался научиться этому мастерству, ничего не выходило. Мне нравятся, какие – то мелочи, которые я перекладываю на всю иллюзию в целом. На этом снимке была женщина. Ни для кого неудивительно, что в верховой езде важна правильная посадка, бесстрашие перед новым и чужеродным. Я осмотрел еще раз снимок. Мне нравилась посадка, точнее сильные ноги, обнимающие круп лошади, сжимающие его с материнской нежностью. Остальное тело наклоняется, а руки обнимают шею животного. При этом чувствуется спокойствие обеих. Радость земного бытия, смешавшееся с чувством облачного одиночества, которое испытывают все люди время от времени. Я еще провел рукой по гладкой поверхности, как тот читатель по страницам книги. Пытаясь почувствовать, какие же мысли всё же были в тот момент, чувствовала ли она через грубую джинсовую ткань, как в теле животного тоже бьется сердце, что оно ждет легкой прогулки или яростного бега по уже опавшей шероховатой прелой листве. Листве наступающей осени, когда хочется огня или человеческого тепла, которые к будущей весне со снегами и первыми дождевыми грозами превратят ее в пепел, даря также тепло.