Государь Всея Руси

                Сергей Маслюк


                ГОСУДАРЬ ВСЕЯ РУСИ

                ПОЭМА
 
    Убийство Николая Второго и царской семьи, а впоследствии, растлении православной веры, стало основополагающим фактором развала и раздробления русского мира, являющегося основным стержнем Российской Империи.
    Страна погрузилась в многолетний хаос…
               
                Когда б ещё здесь восхвалять
                Потери наши и победы!
                Возможно сердцу только знать
                Когда придя, уходят беды;
                Когда невидимый росток,
                Дотоле красотой сиявший,
                Вдруг сломлен был. Чужой порок,
                Стал тенью, жизнь свою предавший       

               
О, наша жизнь! Она, как тайна,
Летит сквозь призму бытия.
Вселенная – она бескрайна
И там, блуждая, мысль моя
Спешит к неведомым дорожкам,
Волнуя и тревожа люд,
В единое сложив по крошкам.
Словесный, тайнописный труд.
               
Прости Россия мысль и годы,
Тебя, терзающих в крови.
Прости Россия все народы,
Кто вдалеке, но визави,
За боль, утрату, за потери,
Кои слезою не измерить,
Кои терзают тусклой ложью,
Вновь уводя во мрак глубин,
Бросая Веру в прах  к подножью
Безумства, злобы и причин.
Прости, за мерзость запустенья,
За ум, желавший просветленья,
За красоту и пыл души,
Летящей птицею величья,
За тех, кто точит палаши,
За скорбь велику, лже-обличья,
За бездуховность, нищету,
За безысходность, красоту
В минуты жизни и печали…
Кто может овладеть тот срок?!
Когда по новому ваяли,
Но зная жизненный урок,
Идём дорогою ненастной,
Тревожа мысли жутким хладом,
Достойной, но не безопасной
И тот, кто есть, кто ныне рядом,
Судить их нынче мы не вправе,
Живя, в униженной Державе.
Творя молитвы здесь святые…

Кто должен крест свой пронести,
Как знамя над Всией Россией! –

За всё, Святая Русь, прости! 
               
             ПРОЛОГ

Россия – вечная твердынь.
Здесь Валаамский монастырь.
Крестов златых – златая синь,
Молитв безмерности и ширь.
Здесь мысль духовник воспевал,
Пришедшую, как свет, извне,
Здесь Господь Бог, в ума влагал,
Просящим, жизнь своей стране!
Здесь Авель жил в уединеньи:
Монах, провидец, он в смиреньи,
Молитвой церковь прославлял
И говорил, что Бог давал. 

Здесь Павел Первый – русский царь
С монахом «Вещим» вёл беседу
И был готов нетленный ларь,
Куда бредя во тьме по следу,
Вдруг разыгравшейся стихии,
Будет положено посланье,
Так говорит для нас преданье,
О будущности всей России,
Который не увидит свет,
На протяжении ста лет.

Там тоже ведь судьба моя!
Влетая жизнью в бесконечность,
Мы ищем жизнь и скоротечность,
Лелея дальние  края.
Лелея святость и покой
И защищая дом родной,
Храним, здесь данный нам удел,
В молитвах дивных и сердечных,
Где на путях Господних вечных,
Разрушим гнойный беспредел.

              I    

Валаам – чудесное виденье…
Кто, это диво создавал:
Уйдя в затвор, с монашим рвеньем,
Здесь Авель, новое ваял.
«Ещё мгновение, как век,
Гнетущий вОлнами разврата,
Во злобе будет человек,
Вгоняя в гроб отца и брата.
Падёт династия царей
Романовых – их скосит время…
И мир, на жизнь слепых людей,
Кровавое наложит бремя.

И жертву здесь, за свой народ,
Царь понесёт, как искупитель.
За безрассудства,Русь претерпит гнёт…»

Вещал монах – пророк, мыслитель.   

Прекрасен Гатчинский дворец:
Непревзойдённое барокко!               
Ринальди – славы той певец,
Ваятель русского востока.
Величие и лепота,
Простор открытых галерей:
Каре, колонны неспроста
Парк оживлял листвой своей.
Здесь анфилада зал волнует,
Здесь вечность в тайной тишине,
Здесь красота, как миф бытует,
России данная извне.

Прекрасен Гатчинский дворец:
Резьбой увит, цветною кладью…
В нём в глубине стоит ларец,
Ключом закрытый и печатью.
Большая зала, пьедестал,
Поникли лики обрамлений,
Незримо Авель здесь стоял,
В тиши молитвенных молений.
Не каждый в этот зал войдёт -
Сто лет, хранится здесь покой,
Лишь Император здесь найдёт
То, что начертано судьбой.

Двадцатый век уже настал.
Проснулась Гатчина. Дворец.
В раздумьях Государь вскрывал,
Покрытый тайною ларец.
Послание… и жуткий хлад
Покрыл вдруг царскую чету.
Век не вернуть уже назад.
Там, по столетнему листу
Бежали строки вековые,
Дрожащие и роковые.

Спешит, кто ввысь за облака,
Кто направляет к Богу взоры…
Дорога  жизни нелегка,
Но украшая те просторы.
Слеза течёт – одна слеза,
Склонилась птицею ранимой
И синь, как сонна бирюза,
Становится уже незримой.

             II

Валаам – чудесное виденье!
Кто это диво обласкал?
Монах сидит в уединеньи:
Незримо Авель здесь ваял.

Пророчеств дивна старина
И тайны вечной глубина.

«В год, в день, сменивший ночь.
Родится у царицы дочь
И имя ей Анастасия, -
Она, - спасённая Россия"!

Стройны белесые колонны,
Прекрасен чопорный наряд!
Я обращаю строгий взгляд.
На время свергнутой короны,
На бремя неуёмных слов.
На грохот пушек, где в страданьи,
Белесый флаг в слепом изгнаньи,
Закрыл глаза стальных орлов.

Огни погасли, бита зала,
Упал последний часовой
И на широкой мостовой
Кровь в блеске томно засияла.
В пучину ввергнуты знамёна,
Поставлен крейсер на посту
И на разведенном мосту,
В крови лежат останки трона.

И новый стяг пылает алый
И новый свет горит в сердцах,
Лишь на морщинистых глазах,
Остался блеск забытой славы.
Стройны белесые колонны,
Прекрасен чопорный наряд,
Ловя в безумстве жуткий взгляд
И слыша, в отдалении стоны.

Печален образ воображенья,
Рассада мнений бьёт в умах,
Ломая чашу сверхтерпенья
И сея ужас, боль и страх.


Ипатьевский ждёт дом. Подвал.
Здесь сердце кровью застывает…
Здесь Государь с семьёй страдал…
Здесь в полутьме свеча пылает.
Здесь, Государь, его семья -
Весь дом Романовых, как сон:
Стол деревянный и скамья
И детский полусонный стон.
«О, Господи! Спаси Россию» -
Щелчок и свет. Страж на посту
За руку взял Анастасию
И скрылся с нею в темноту.
«Ох, Саша, милая, родная» -
Руки сплелись теперь навечно,
Сгорая болью и не зная,
Что время жизни скоротечно.
Слеза печальная ползёт
«За что?! Россия не вини» -
Вот топот ног. Кто-то идёт
«Россию, Бог мой, сохрани!
Как в сердце ноет тишина»…

Гражданская пришла война.

Благослови Предвечное Начало:
Последний залп и выход палачей.
Мир так жесток. Кто был – уже не стало.
Остался крест и запахи свечей.

Тела, как в спешке вывозили,
Земля как плакала грозой,
Как небеса ветрами выли
Над окровавленной звездой.

По ком же колокол звонит?
И слышен голос вдохновенный…
Он о погибших говорит,
О всех – невинно убиенных.
Но даже на краю могилы,
Господь, прости своих рабов,
Дай нам неистовые силы
«Молиться кротко за врагов!»

И революция взыграла
И «крепость» побеждённых пала,
Среди побед и поражений -
Октябрь принёс свои плоды,
На пике зла и разрушений,
Оставив горькие следы.

И люди гибли в одночастье
И Ленин здесь творил дела
И кайзер здесь раскинув снасти,
У русского сидел стола.
Здесь Керенский – слуга масон,
Следы позорно заметал,
Здесь колокольный жуткий звон
Святую Русь оповещал,
Вгрызаясь в мозг цареубийц,
Грабителей и кровопийц.

И встала новая заря,
Среди побед, разрух, потерь,
Но кто, ответит здесь теперь,
За убиенного царя?!

              III

И Авель вновь почил обитель:
Монах и странник и мыслитель,
Закончив «Житие» он встал…
Свеча горела дивным светом,
Внимая Божиим заветам,
Он для потомков мир вещал.

Не будем здесь гадать в избитых
Полузабытых, полуфраз:
"Владимир, в тезоименитых,
Стоит он третьим среди нас.
Он будет Третьим для России…
Россия в нём царя найдёт.
В нём начинания благия,
В нём счастье ощутит народ».

И кони рвались в степь глухую
И зрела алая заря,
Раскрасив кровью, вековую
Державу, бывшего царя.
И в храмах плакали иконы,
Земля дрожала, как изгой:
Разруха, вой, глухие стоны,
Над обезглавленной судьбой.

Года, тревожные года! –
Роняй слезу народ терпимый:
В плену степей необозримых,
Настигла новая беда.
Гроза готовится к войне,
Степь в ожидании застыла,
На алом новом полотне
Во гневе молния искрила.
Упала красная звезда
На Русь Святую многолетьем…
Года, великие года
Покрыл дурман, почти столетьем.

Церковь жила и выживала.
В молитвах, словно на кресте,
Страна, пусть с кровью расцветала,
Скрипя в духовной нищете.
Ожили древние просторы,
Союз, - как щит своей страны,
Ваял величия узоры
Из оскудевшей глубины.
Кто верил в это – Бог лишь знает
Степень возвышенных умов:
Кто-то в сомнениях страдает,
Кто-то пророческих ждёт снов.
Кто-то худой изнеможённый,
Зрел Соловки, рубал Сибирь.
Кто-то победой окрылённый.
Шёл, как «изгнанник», в монастырь.
Народ, оживший в мрачной воле,
По своему, страну любил,
Живший в любви святой дотоле.
Он Русь по новому творил.
Всё, что Империя сложила,
Державе нынче отдаёт
И русский дух – святая сила,
К свершениям зовёт народ.

Но горечь тех тридцать седьмых,
Отечественной брани кровь,
Живут в сердцах, сердцах живых,
Напоминая вновь и вновь
Разлуку, горечь и печали,
В которых вымолить желали
Тот чёрный день, когда в России,
Убита царская семья –
Они живут в нас, как святые,
Молясь за русские края.

Большая смута девяностых…
Союз. Развал. Оцепененье.
Не это ли, для нас знаменье,
Для ощущений злых и острых.
Союз, разорванный в ненастье:
Каждый ваял свою судьбу,
Готов, где каждый на борьбу,
В охапку смяв порок и счастье.
Шок, как безумная машина,
Сломал советские устои.
Сгорела мыслей паутина,
Открывши царские покои.

Поднялась новая заря,
Во славу русского Царя.

           ЭПИЛОГ

На берегу, средь волн бурливых,
В плену утех необоримых
Стоял он девственник причуды…
Его ушедший в лЕта срок,
Предвосхищал Помпеи груды,
Её безмерности порок.

Былых времён уединенье
Он не искал. Порыв, затменье,
Владели плотью и средой,
Владели славою безвестной:
Посмешник подлости былой,
Он был забавою прелестной
У власть имущих – их изгой.

Где гроб гонитель, где могила?!
Тот дом, где он – стан мрачных стен…
Там дико мумия застыла,
Вождя иссохший в мраке тлен.
Сокрытый в мрамор - сколько боли,
Он нёс, по-прежнему несёт,
Казалось он границ оплот,
Ан нет – ревнитель мрачной воли.

Но время вновь даёт урок
И род Романовых живёт.
Всему по жизни этой срок -
Житейских драм водоворот.
 
Владимир и Анастасия:
Не будем говорить о встрече,
Но время всех убогих лечит…
А Русь – Великая Россия!

Здесь, Богородица ваяет,
Святая Русь, - её удел,
А кто Руси конец желает –
Пусть даже мыслить,  не посмел.

Анастасия, - Воскресенье
Земли родной, её подъём.
Россию ждёт Преображенье,
Пусть и с любовью, пусть с мечом
Рождая счастье поколений!
Жив Николай в сердцах людей,
Минуя стрессы ложных мнений
И визги раненых «зверей»

Россия – мощная Держава!
И в ней особенная суть,
Она особенного нрава,
Может и выжить и согнуть
Всех тех, кто жаждет её краха -
Сие, увы, им не дано,
Их ждёт бессмысленная плаха, -
Земель разбитых полотно.

И на гноящих, с болью, ранах,
Святая Русь зарёй встаёт…
И тем, кто ждёт, с Любовью, в странах
Надежду, - с Верою даёт!
Всем заповедь, в уста влагая:
Здесь, Русский Мир!
               Здесь, - Русь Святая!
    Я понимаю, что каждый думает так, как он хочет думать, исходя из своих меркантильных соображений, Но! Эта поэма писана по зову моей души, осознавая прошедшее, настоящее и будущее моего многострадального Отечества, рождённого Верой православной.
    В этой поэме я хотел показать: не только последние моменты жизни Николая Второго и его семьи, но и силу русского духа, которым питался Государь. Он любил и жил Россией, ради своих людей, своей семьи, а не ради плешивой идеи, отторгающей суть Бога, которая и принесла развал Российской Империи, с последующими катастрофическими последствиями, в угоду хотящим и стремящимся к этому.

Нам говорят: «Царь слабый и безвольный»,
А в нём святая простота.
Он Русь любил, её приволье,
Где кладь землицы нашей – лепота.
Берёзы слабость, одухотворенье,
Черёмухи, чарующий венок
И свет звезды, как миг и как мгновенье -
Свет, уходящий на святой восток.

Прекрасное переплетение венка:
То разукрасит ярким светом дали,
То день украсит радугой слегка,
Укрывшись от разлуки и печали.
В нём сказка, словно полонез,
Сплетаясь с жизненным простором,
Роняет музыку воочию с небес,
Рождая песню любопытным взором.

Среди прозрачных, тонких лепестков –
Дыхание в величии природы,
Где нет потёртости и скрипа от оков,
Где родниковые рифмованные воды
Дают венчание и мудрость красоты,
Сплетённые в едино яркой вязью
Величия, единства, доброты,
Несущих нам ЛЮБОВЬ, К любви и счастью!

    Авель, знаменитый монах, получивший прозвище «Вещий»,
предсказавший падение дома Романовых и будущность России, до сих пор остаётся весьма загадочной личностью. (1757 – 1841г.г.)

20 августа 2000 года Николай II и его семья,были причислены РПЦ к лику святых новомучеников и исповедников Российских, явленных и неявленных.

Источники: «Россия перед вторым пришествием» составитель - Сергей Фомин.
         «Великая эпоха» - Ольга Судникович.
         «17 июля – чёрный день России» - Лариса Чех.
    Большое спасибо поэтессе Ларисе Чех, за  вдохновение и творческую поддержку в написании этой поэмы.
                С уважением автор…
                Г. Донецк. Донбасс.
                22.08.2016г.