Добрый вечер?

I

- Добрый вечер?
- Добрый.
Незнакомая девушка встала рядом и молча начала смотреть на волны, вздымаемые неспокойным ветром.
- Не такой уж он и добрый, правда?..

Десять минут, двадцать, час, месяц, год, всё закружилось в неистовом хороводе, и, пожалуй, это было лучшее время в его жизни. Да, когда-то оно было.

Он осторожно присел за фортепиано, коснулся пальцами пыльных, давно не тронутых клавиш. По комнате заплясал, нежно касаясь сначала его ладоней, а затем стен помещения высокий, долгий звук. Он резко коснулся его ушей, отдался в них колокольным звоном и исчез. Хотелось услышать ещё, но пальцы, потеряв сноровку, не слушались, нервно бегали вдоль клавиш, спотыкались. В памяти всплыл её образ, как она сидела здесь, касаясь своими невесомыми руками инструмента, как тихо напевала незнакомый ему мотив. Человек за фортепиано вздохнул. Где она сейчас? Вспоминает ли его?
Тёмные брови сошлись в одну полоску, лицо его выражало сильнейшую муку. А глаза... Не дай Бог кто-нибудь заглянул бы в них в эту минуту. Он вспоминал её. Каждое её движение, взгляд, каждый взмах руки, шуршание подола её платья, запах, исходящий от её невесомых волос цвета зрелой пшеницы. Мужчина начал мерить шагами комнату. Тонкие музыкальные пальцы переплелись за спиной, волосы взлохматились, были в полнейшем беспорядке, но это его волновало мало, а точнее, не волновало вообще. Шаг, ещё, ещё один. Пол под ногами неустанно скрипел, и это была самая грустная и протяжная песня на свете. Пожалуй, она совпадала с мелодией его души, тесно переплеталась с ней, создавая липкую паутину меланхолии, которая была неотделима от нашего героя. Да и вообще вся комната, весь дом создавал жутчайшую атмосферу мрака и своеобразной безысходности. В нем уже давно никто не жил, и царивший некогда здесь уют испарился, не оставив и малой своей части.

II

Нервно раскидывая вещи по комнате, он искал хотя бы ее частичку. Попадался один хлам: старые виниловые пластинки, какие-то флаконы, уже давно не нужные ему книги, одежда. Хоть бы что-то! Носовой платок, застежка от колье, шпилька, хоть что-нибудь! Но ничего не было... Ни одной, пусть и жалкой вещицы, ровным счетом ничего. Он в бессилии опустился на пол. В других комнатах огромного дома искать бессмысленно: там пусто, лишь пласты пыли да полчища пауков, развесивших серебряные нити от первого этажа до самого чердака, пугавшего местных жителей своей дверцей, которая имела "привычку" распахиваться во время непогоды и безжалостно скрипеть на всю округу, угрожая слететь с петель. В глазах мужчины комната теряла очертания, краски. Он молча глядел в одну точку, в левый верхний угол: обои там отошли от стены и были видны многочисленные дорожки, оставшиеся после сильных осенних дождей. Оставаться в этом доживавшем свои дни особняке он не собирался.

III

Похолодало. Ноябрь выдался щедрым на ливни и сильный ветер. Год назад он продал особняк, решив навсегда покончить с прошлым, начать всё заново... Не получалось. Её образ неотступно следовал за ним, не давал спокойно дышать и жить.
Он подошел к двери своего дома, вставил в замок ключ, начал его проворчивать... Резко вынул его и направился в совершенно другую сторону. Назад. Туда, где когда-то была его жизнь.

IV

Особняк отстроился. Во всех его окнах горел свет, отовсюду слышалась музыка. Мужчина медленно подошел к дому. На газонной траве, отливавшей серебром, качались тени сотни людей, круживших в вальсе. Это было красиво, но разве это была настоящая жизнь? Нет. Весь этот фарс, надменность, гордыня и подхалимство - это не для него. Уж лучше всю жизнь провести как отшельник, никчемный человек, безразличный высшему свету.

Оставаться здесь было бессмысленно.

V

Его всегда тянуло к воде. Она такая разная: спокойная и не очень, волнующая, успокаивающая. Стоя на середине моста, он глядел, как его отражение медленно покрывается рябью, преобразовываясь до неузнаваемости. Тусклый свет фонаря не спасал: тьма сгущалась, прилипала к ладоням, глазам и ушам, не желала уходить, звала за собой. Он колебался. Вдруг?.. Нет, слишком много времени прошло. Нет. Ладони мужчины медленно сжимались в кулаки, глаза начинали слезиться, но он не позволял себе этой слабости. Вот здесь можно легко перемахнуть через перила... Одна нога, дру... Кто-то легонько тронул его за рукав. Обернувшись, он резко покачнулся, долго не мог разглядеть, поверить, убедиться. Вот, вот они, перед ним, голубые глаза, светлые волосы, вздернутый носик... Он медленно протянул к её лицу руку, дотронулся до щеки. Рванулся к ней, поднял в воздух, закружил, закружил... Услышал такой знакомый нежный смех, будто у кого-то из кармана просыпалась сотня медных монеток, коснулся мягких волос...

- Добрый вечер?
- Добрый.