Ода гильотине

      «Я умираю невинным, я прощаю моим
       врагам. Да смилуется Господь над
       людьми, узрев мою кровь!»
                Людовик XYI

Синева тяжелых век      
Да холодный пот...
Не король, а человек
Шёл на эшафот.

По ступеням восходя,
Слышал за спиной,
Как смыкаются, гудя,
Плотною стеной

Санкюлоты с буржуа,
Ведь у свода крыш
Не Версаль и не Блуа –
Вспененный Париж.

И в толпе народа всяк
Знает приговор,
Где на скошенный резак
Заменён топор.

Вот уж год по городам
Бреет там и тут
Долговязая «мадам»
Изумлённый люд.

Полыхая, между стен
Ходит острие.
Некий доктор Гильотен
Выдумал её,

Неизвестный гуманист,
Скромный эскулап.
Легкий шок, короткий свист,
И король ослаб.

Взял за волосы палач
Голову его.
Гильотина – это врач,
Только и всего, –

Выпускает смертный гной,
Скопленный внутри.
Вон ещё один больной
Из Консьержери:

Вместо шеи – алый круг,
Голова в мешке, –
Только ахнули вокруг
При её прыжке.

А на площади, едва
Ветер шум унес,
Покаянные слова
Кто–то произнес:

Мол, хороший человек
Был загублен... Но –
Приподнять тяжёлых век
Мёртвым не дано.

Так не стоит уповать
На закон и суд.
Нынче станут убивать,
Завтра вознесут.

И пока людей сечёт
Ловкий инструмент,
Жертвы новые влечёт
К площади Конвент.

Только вынуть в свой черёд
Гибельный жетон
Скоро очередь придёт
Вам, месье Дантон.

И, влекомый мятежом
В неизбежный ад,
Познакомитесь с ножом
Вы, месье Марат.

Легкий свист, короткий шок,
Сорванный парик, –
И уже «чихнул в мешок»,
Заглушая крик,

Сокрушённый Робеспьер.
– Браво! Вуаля!
Как вам нравится, мон шер,
Участь короля?

Не по вкусу? Вот беда!
Но, ища врагов,
Революции всегда
Жрут своих богов, –

Меценатов и творцов
Пламенных идей,
Недолеченных борцов
За права людей.

И не ясен их урок
Никому пока.
Так же дёргает шнурок
Твёрдая рука,

Тускло лезвия блестят,
Режут позвонки,
И летят, летят, летят
Головы в мешки...
   ______________
   * Иллюстрация – рисунок времён Великой Французской революции,
      в которой не было ничего великого...

Плывём на прогулочном катере. Слева, справа – дворцы, особняки, замки… Париж просто дышит историей. Огибаем остров Ситэ. Где–то тут казнили тамплиеров. Магистр Жак де Молэ, объятый пламенем, кричал проклятия всему королевскому роду. А вот – революционная тюрьма Консьержери. Отсюда повезли на гильотину Марию–Антуанетту. Здесь же в годы якобинского террора томились сотни аристократов, в том числе и Жозефина Богарнэ, будущая жена Наполеона. Ей повезло, а другим…

Любопытно, при всём том, что день взятия Бастилии для французов – общенародный праздник, при том, что и государственный флаг Франции сохранил революционные цвета, нигде в Париже нет ни улицы Марата, ни переулка Робеспьера. Слишком кровавую память о себе оставили эти «товарищи». Зато улица Марата есть в Калуге, и в Питере тоже есть, в самом центре…

Площадь «Конкорд», где стояла печально известная гильотина. Сейчас на её месте –  Луксорский обелиск, – египетская стела, трехтысячелетнего возраста. А когда-то…

Нетрудно представить – гудящее море народа, помост, окруженный национальными гвардейцами, короля за минуту до казни. Людовик XVI, по человеческим качествам лучший из французских монархов, опускаясь на колени, спрашивает палача: – Вы не знаете, есть ли известия об экспедиции Лаперуза? Палач не знает, у него другие заботы…

«Конкорд» – в переводе «Согласие». Ну, это теперь – согласие и примирение, полная толерантность. А, было дело, привели в трибунал старуху–монахиню, глухую и слепую. Судьи хихикают: – Какая из неё заговорщица? Слово взял общественный обвинитель Фукье–Тенвиль: «Эта карга глухо и слепо интриговала против революции! Требую казни!» Тут уж никто не смеялся. Старухе отсекли голову.

Фрагмент моей статьи "Русские в Париже" – о поездке в Париж в августе 2009 года. Полностью её можно прочитать здесь: http://www.stihi.ru/diary/cornett/2014-11-21