Победителей не судят

Победителей не судят, но они твои статуи жгут, и уродуют, будто ногтями вгрызаясь в камень. И тебе не дождаться, в общем, всех тех минут, когда искренне скажет ребенок: "хочу быть вами". И никто не захочет, откреститься, отмолчит, отречется, прикинется глупым, слепым, больным. Как же так, ведь не важно, тобою кто был убит, если проигрыш сгинул, погибнув как будто с ним. Вырывая победу, любою ценой, осужденным побыть не боялся, так что ж теперь? Только вот бы все лавры и гимны пропали сном, только вот бы когда-то исчезли, как дикий зверь. А народ восхваляет тебя, лишь глядя в лицо, а в молитвах возводит то, что не смел сказать. Раньше не замечали, какою ты тропой шел, пропустил иль заметил судьбы истеричной знак. Разве важно сквозь реку крови, по костям с мечом, или может святою тропкой, лишь себя кляня? Разве важно ты будешь средь тьмы лучом, или может мраком без искры огня. Говорят, дойди, доползи, вскочи, даже если болью разрывая клеть, нет значенья как и куда идти, и врагам какую расставлять уж сеть. Но для многих ты сам стал как-будто враг, их улыбки вянут, как цветы зимой, и среди "друзей"(у тебя их мрак), нет ни одного, кто б прошел с тобой и огонь, и лед, и печаль и боль, и под солнцем мир и его же тень. Все с тобой сейчас, раз уж ты "король", но тебя же-пешку бросят в тот же день. И не судят будто, но должны любить? За твоей спиною разрастется злость. И сперва украдкой начинают бить, и уже не всюду ты желанный гость. Но искра за и'скрой, и огонь не мал, вот однажды прямо кто-то может взять, и улыбку-маску превратить в оскал, а потом и стрелы прямо в грудь вогнать.