Снится мне удивительный сон.
На Таврической улице заново
открывают поэты салон
в Башне той Вячеслава Иванова.
Ясно вижу: с овальным углом,
с круглой башенкой и балконами,
этот сказочный, призрачный дом
с поэтическими салонами.
В нашем веке дельцов и хапуг!
В диковатом, с культурою вынутой,
в прагматичном – продаж и услуг,
в предприимчивом – с пользой и выгодой.
В нашем веке, столетье спустя,
с деловитыми лицами хмурыми.
В нашем веке, где шелестят
не страницами книг, а купюрами.
В нашем веке, который жесток.
Чтоб, как раньше, в начале двадцатого.
Чтоб, как прежде, Волошин и Блок,
Гумилев, Ходасевич, Ахматова.
Пусть хотя бы в несбыточном сне
эти двери для вечера званого,
словно чудо, откроются мне
на Таврической, в Башне Иванова.
Башня Вячеслава Иванова
© Copyright: Николай Левитов, 2016
Свидетельство о публикации №116081708780
Свидетельство о публикации №116081708780
Рецензии
"...в первые годы ХХ века в России формируется особый слой людей – представителей творческой интеллигенции, – которые принципиально отказываются и от идейной ангажированности, и от «тараканьих бегов» за житейским успехом, а посвящают всё своё время размышлениям о самых насущных, по их мнению, вопросах: о жизни и смерти, о религии и вере вообще, о смысле творчества… Они постоянно переходят с одних собраний, посвящённых этим темам, на другие, встречаются то у В.И. на средах, то (позднее) в доме Мурузи у Мережковских, то «на воскресеньях» у В. Розанова. Именно благодаря этим людям и создалась блистательная культура русского Возрождения, которое теперь принято называть серебряным веком. Н. Бердяев в своих воспоминаниях пишет: «Душой, Психеей “Ивановских сред” была Л.Д. Зиновьева-Аннибал. Она не очень много говорила, не давала идейных решений, но создавала атмосферу даровитой женственности, в которой протекало всё наше общение, все наши разговоры. Л.Д. Зиновьева-Аннибал была совсем иной натурой, чем Вяч. Иванов, более дионисической, бурной, порывистой, революционной по темпераменту, стихийной, вечно толкающей вперёд и ввысь. Такая женская стихия в соединении с утончённым академизмом Вяч. Иванова, слишком много принимающего и совмещающего в себе, с трудом уловимого в своей единственной и последней вере, образовывала талантливую, поэтически претворённую атмосферу общения, никого и ничего из себя не извергавшую и не отталкивающую. Три года продолжались эти «среды», отвечавшие назревшей культурной потребности, всё расширялись и претерпевали разные изменения. Я, кажется, не пропустил ни одной «среды» и был несменяемым председателем на всех происходивших собеседованиях. (…) Мистический анархизм, мистический реализм, символизм, оккультизм, неохристианство,– все эти течения обозначались на средах, имели своих представителей. (…..." http://www.proza.ru/2010/01/23/346 автор Г.Муриков- литературный критик и публицист, наш современник
Здравствуйте , уважаемый Николай Павлович!
Ваши стихи вызвали во мне живой интерес к личности самого В. Иванова , я покопалась немного и на нашем сайте проза ру вычитала статью Г.Мурикова , из которой и привела данный отрывок.(Религия дионисийства.Заметки о творчестве В. Иванова)
Небольшой экскурс в историю , как всё начиналось , а мы сегодня имеем возможность пить животворящую влагу Поэзии серебряного века, благодаря таким неугомонным , талантливым людям, как В. Иванов.
Своё водворение в знаменитую Башню он описал в стихах
НА БАШНЕ
Л. Д. Зиновьевой-Аннибал
Пришелец, на башне притон я обрел
С моею царицей - Сивиллой,
Над городом-мороком - смурый орел
С орлицей ширококрылой.
Стучится, вскрутя золотой листопад,
К товарищам ветер в оконца:
"Зачем променяли свой дикий сад
Вы, дети-отступники Солнца,
Зачем променяли вы ребра скал,
И шепоты вещей пещеры,
И ропоты моря у гордых скал,
И пламенноликие сферы -
На тесную башню над городом мглы?
Со мной, на родные уступы!.."
И клекчет Сивилла: "Зачем орлы
Садятся, где будут трупы?"
Между 1905 и 1907
А вот воспоминания Корнея Чуковского о том , как впервые читал А. Блок свою Незнакомку на Башне, вернее на крыше
"Я помню ту ночь, перед самой зарей, когда он впервые прочитал «Незнакомку»,— кажется, вскоре после того, как она была написана им. Читал он ее на крыше знаменитой башни Вячеслава Иванова, поэта-символиста, у которого каждую среду собирался для всенощного бдения весь артистический Петербург. Из башни был выход на пологую крышу, и в белую петербургскую ночь мы, художники, поэты, артисты, опьяненные стихами и вином — а стихами опьянялись тогда, как вином,— вышли под белесое небо, и Блок, медлительный, внешне спокойный, молодой, загорелый (он всегда загорал уже ранней весной), взобрался на большую железную раму, соединявшую провода телефонов, и по нашей неотступной мольбе уже в третий, в четвертый раз прочитал эту бессмертную балладу своим сдержанным, глухим, монотонным, безвольным, трагическим голосом. И мы, впитывая в себя ее гениальную звукопись, уже заранее страдали, что сейчас ее очарование кончится, а нам хотелось, чтобы оно длилось часами, и вдруг, едва только произнес он последнее слово, из Таврического сада, который был тут же, внизу, какой-то воздушной волной донеслось до нас многоголосое соловьиное пение. И теперь, всякий раз, когда, перелистывая сборники Блока, я встречаю там стихи о Незнакомке, мне видится: квадратная железная рама на фоне петербургского белесого неба, стоящий на ее перекладине молодой, загорелый, счастливый своим вдохновением поэт и эта внезапная волна соловьиного пения, в котором было столько родного ему."
Очень многие стихи, теперь ставшие классикой нашей литературы, впервые были прочитаны в башне Иванова. Сергей Маковский так и написал об этом:"«Почти вся наша молодая тогда поэзия, если не вышла из Ивановской «башни», то прошла через неё».
Знаете , уважаемый Николай Павлович, я когда очень прониклась духом Поэзии , мне ведь тоже снились необычные сны . Я могла запросто увидеть во сне Гумилёва , Пушкина ,Лермонтова , придут бывало ко мне в спальню и все в цилиндрах , при параде, с иголочки , красавцы!
Поэтому верю Вашему сну как сбывшейся реальности , которую Вы воплотили в стихах.
Но не хочется верить , что всё прошло , что наш век такой прагматичный , жестокий , жестокосердный
Женщины по-прежнему экзальтированы и загадочны , немножко или множко с поэтической придурью, смеюсь и подтруниваю и сама над собой, и над другими неистовыми любительницами поэтического слова
Нет , ничего не отменили , всё по-прежнему, всё живо!
Живо в наших сердцах , в душах , витает в воздухе !
Ключи не утрачены
В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне...(Блок)
И мне остаётся только поблагодарить Вас , очень душевно , искренне , за возможность через Ваши стихи, ещё раз и ещё раз соприкоснуться с прекрасным, с вечным , что неизменно волнует , тревожит и восхищает!
И загадать сон ,сбыточный , сбыточный!
с огромной благодарностью, уважением , Ваша
Галина Ашмянская 19.08.2016 00:37 • Заявить о нарушении
Здравствуйте , уважаемый Николай Павлович!
Ваши стихи вызвали во мне живой интерес к личности самого В. Иванова , я покопалась немного и на нашем сайте проза ру вычитала статью Г.Мурикова , из которой и привела данный отрывок.(Религия дионисийства.Заметки о творчестве В. Иванова)
Небольшой экскурс в историю , как всё начиналось , а мы сегодня имеем возможность пить животворящую влагу Поэзии серебряного века, благодаря таким неугомонным , талантливым людям, как В. Иванов.
Своё водворение в знаменитую Башню он описал в стихах
НА БАШНЕ
Л. Д. Зиновьевой-Аннибал
Пришелец, на башне притон я обрел
С моею царицей - Сивиллой,
Над городом-мороком - смурый орел
С орлицей ширококрылой.
Стучится, вскрутя золотой листопад,
К товарищам ветер в оконца:
"Зачем променяли свой дикий сад
Вы, дети-отступники Солнца,
Зачем променяли вы ребра скал,
И шепоты вещей пещеры,
И ропоты моря у гордых скал,
И пламенноликие сферы -
На тесную башню над городом мглы?
Со мной, на родные уступы!.."
И клекчет Сивилла: "Зачем орлы
Садятся, где будут трупы?"
Между 1905 и 1907
А вот воспоминания Корнея Чуковского о том , как впервые читал А. Блок свою Незнакомку на Башне, вернее на крыше
"Я помню ту ночь, перед самой зарей, когда он впервые прочитал «Незнакомку»,— кажется, вскоре после того, как она была написана им. Читал он ее на крыше знаменитой башни Вячеслава Иванова, поэта-символиста, у которого каждую среду собирался для всенощного бдения весь артистический Петербург. Из башни был выход на пологую крышу, и в белую петербургскую ночь мы, художники, поэты, артисты, опьяненные стихами и вином — а стихами опьянялись тогда, как вином,— вышли под белесое небо, и Блок, медлительный, внешне спокойный, молодой, загорелый (он всегда загорал уже ранней весной), взобрался на большую железную раму, соединявшую провода телефонов, и по нашей неотступной мольбе уже в третий, в четвертый раз прочитал эту бессмертную балладу своим сдержанным, глухим, монотонным, безвольным, трагическим голосом. И мы, впитывая в себя ее гениальную звукопись, уже заранее страдали, что сейчас ее очарование кончится, а нам хотелось, чтобы оно длилось часами, и вдруг, едва только произнес он последнее слово, из Таврического сада, который был тут же, внизу, какой-то воздушной волной донеслось до нас многоголосое соловьиное пение. И теперь, всякий раз, когда, перелистывая сборники Блока, я встречаю там стихи о Незнакомке, мне видится: квадратная железная рама на фоне петербургского белесого неба, стоящий на ее перекладине молодой, загорелый, счастливый своим вдохновением поэт и эта внезапная волна соловьиного пения, в котором было столько родного ему."
Очень многие стихи, теперь ставшие классикой нашей литературы, впервые были прочитаны в башне Иванова. Сергей Маковский так и написал об этом:"«Почти вся наша молодая тогда поэзия, если не вышла из Ивановской «башни», то прошла через неё».
Знаете , уважаемый Николай Павлович, я когда очень прониклась духом Поэзии , мне ведь тоже снились необычные сны . Я могла запросто увидеть во сне Гумилёва , Пушкина ,Лермонтова , придут бывало ко мне в спальню и все в цилиндрах , при параде, с иголочки , красавцы!
Поэтому верю Вашему сну как сбывшейся реальности , которую Вы воплотили в стихах.
Но не хочется верить , что всё прошло , что наш век такой прагматичный , жестокий , жестокосердный
Женщины по-прежнему экзальтированы и загадочны , немножко или множко с поэтической придурью, смеюсь и подтруниваю и сама над собой, и над другими неистовыми любительницами поэтического слова
Нет , ничего не отменили , всё по-прежнему, всё живо!
Живо в наших сердцах , в душах , витает в воздухе !
Ключи не утрачены
В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне...(Блок)
И мне остаётся только поблагодарить Вас , очень душевно , искренне , за возможность через Ваши стихи, ещё раз и ещё раз соприкоснуться с прекрасным, с вечным , что неизменно волнует , тревожит и восхищает!
И загадать сон ,сбыточный , сбыточный!
с огромной благодарностью, уважением , Ваша
Галина Ашмянская 19.08.2016 00:37 • Заявить о нарушении
Галя, меня очень радует Ваша живая заинтересованность, непроходящее желание познавать, раскрывать для себя темы и смыслы прочитанных стихов, тяга к просвещению. Это очень похвально, скажу я Вам, как чуткий, но дотошный педагог.
Вы привели, в качестве иллюстрации к прочитанным стихам, весьма удачные мемуарные отрывки о средах Вячеслава Иванова, о том его беспримерном окружении гениальных творцов, собирающихся на чтение стихов в его литературном салоне.
Знаете, мне иногда немного обидно, что те поистине чудесные времена называют Серебряным веком. Это был, скорее, второй Золотой век отечественной поэзии! Он ничуть не уступает первому Золотому пушкинскому веку. Всего несколько десятилетий, а какие имена! И сколько их! Имена, творения которых не померкли и по сей день и способны вдохновлять современных поэтов.
Я думаю, что такие литературные явления уже неповторимы. Интернет, телевидение, мозговые атаки средств массовой информации убили саму возможность таких спокойных, выдержанных, неторопливых поэтических посиделок и бесед. Поэзия была делом избранных, посвященных и просвещенных, действительно умеющих творить. Имеющих не только желание писать, но и талант для этого. А сейчас, увы, поэзия становится массовым продуктом ширпотреба любого желающего и кого угодно. И таких массы! Это и убивает саму идею стихотворчества как изысканного вида искусства настоящих мастеров и для настоящих ценителей.
Из мемуарной литературы о том времени, мы видим, что и личная жизнь тех творцов, их семейные отношения строились на общих литературных ценностях. Апропо скажу, я и сам считаю, что самые надежные и крепкие браки те, где мужчина и женщина - люди одной профессии, одних пристрастий и интересов. Они заняты одним делом и понимают друг друга без объяснений. А поэзия в те времена была для них не только интересом, но и делом всей жизни.
Спасибо Вам, Галя, что с таким увлечением прочли эти стихи. Мне, честное слово, приятно.
Николай Левитов 19.08.2016 17:24 Заявить о нарушении
Вы привели, в качестве иллюстрации к прочитанным стихам, весьма удачные мемуарные отрывки о средах Вячеслава Иванова, о том его беспримерном окружении гениальных творцов, собирающихся на чтение стихов в его литературном салоне.
Знаете, мне иногда немного обидно, что те поистине чудесные времена называют Серебряным веком. Это был, скорее, второй Золотой век отечественной поэзии! Он ничуть не уступает первому Золотому пушкинскому веку. Всего несколько десятилетий, а какие имена! И сколько их! Имена, творения которых не померкли и по сей день и способны вдохновлять современных поэтов.
Я думаю, что такие литературные явления уже неповторимы. Интернет, телевидение, мозговые атаки средств массовой информации убили саму возможность таких спокойных, выдержанных, неторопливых поэтических посиделок и бесед. Поэзия была делом избранных, посвященных и просвещенных, действительно умеющих творить. Имеющих не только желание писать, но и талант для этого. А сейчас, увы, поэзия становится массовым продуктом ширпотреба любого желающего и кого угодно. И таких массы! Это и убивает саму идею стихотворчества как изысканного вида искусства настоящих мастеров и для настоящих ценителей.
Из мемуарной литературы о том времени, мы видим, что и личная жизнь тех творцов, их семейные отношения строились на общих литературных ценностях. Апропо скажу, я и сам считаю, что самые надежные и крепкие браки те, где мужчина и женщина - люди одной профессии, одних пристрастий и интересов. Они заняты одним делом и понимают друг друга без объяснений. А поэзия в те времена была для них не только интересом, но и делом всей жизни.
Спасибо Вам, Галя, что с таким увлечением прочли эти стихи. Мне, честное слово, приятно.
Николай Левитов 19.08.2016 17:24 Заявить о нарушении
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.