Неизвестные страницы 1812

Военный горн звук разносит,               
Подъем! Вставать давно пора!
Утренний ветер раздувает
Угли сгоревшего костра.

Собака спит в тени; палатки,
Сменяет вахту часовой,
Трех пленных в шахматном порядке
По лагерю ведёт конвой.

Разведка славно потрудилась,
Французы всё расскажут тут,
Такое даже им не снилось,
Что языками* их возьмут.

Из них: гулял кто у палатки,
Кто «по нужде» в кусты ходил,
Их офицерские накладки
Боец средь ночи различил.

А часовые не надёжны,
Кто спал – тот вечно уже спит.
Сии суждения не сложны,
Война: расслабился – убит!

Чуть сзади, около пролеска,
Охапки срезанных ветвей
Прикрыли сноп стального блеска
Артиллерийских батарей.

Солдаты ящики снарядов,
Шрапнелью что снаряжены,
Стволы, лафеты от орудий
Таскают с южной стороны.

А канониры строят планы,
Собравшись около стола,
На карте точки помечают,
Где-то слышны колокола.

Кавалеристы чистят шашки,
В загоне - табор лошадей;
Чистые, белые рубашки
Висят в палатках у «дверей».

Кто-то расчёсывает щёткой,
Того единственного, что
Порой отхаживал он плёткой,
Но не предал бы ни за что.

Того, чья «угольная» грива,
Черна как «ночь длинных ножей»
Чья поступь твёрда и игрива               
И лё;гка, будто воробей.

Кто, как-то раз, вёрст* десять кряду
Скакал безумно, что есть сил,
Раненного всадника к отряду
Он от погони увозил.

Пехота взя;лась за мушкеты
Бойцы, что опытнее всех,
«Салагам» дельные советы
Дают, чтоб ждал в бою успех.

Как поменять истёртый кре;мень,
Пороху сколько присыпа;ть,
Как видеть сквозь ночную темень
И на посту не засыпать.

Врагов штыком колоть нещадно,
Не обращая стар иль млад,
Кромсать и резать беспощадно,
Ссылая оных прямо в ад!

Как правильно вязать портянки
Во избежанье волдырей,
Спать на сыром полу землянки,
А если надо- средь полей.

Тем временем, «к приёму пищи»
Сигнал над лагерем звучал
С утробы барской бородищи,
Которой повар обладал.

Солдаты с котелком и ложкой,
Изрядно что уж голодны,
У кухни рвутся за окрошкой,
Выстраиваясь вдоль стены.

Чуть дальше стройными рядами
Сосновые стоят столы,
Едят все споро, молчаливо,
Не поднимая головы.

А у палаток командиров,
Что в центре лагеря стоят,
Звучит стекло аперитивов,
О светской жизни говорят.

В шатре с размахом королевским
Стол снежной скатертью накрыт,
«Взрывает» глаз хрустальным блеском,
И будит дикий аппетит.

Тут генералы, тьма прислуги,               
Погоны золотом блестят;
Шашки, армейские подруги,
На стенах парами висят.

Здесь каждый чин при адъютанте,
Доволен дюже он собой,
А адъютант при аксельбанте,
Грядущий обсуждают бой.

Эфесы, ножны, пистолеты
Отделки очень дорогой;
Мундиры, обувь, эполеты,
Кто-то и сам неплох собой.

Тем временем, у оппонентов,
Где вертикальный триколор,
Срывая гром аплодисментов,
Приковывая общий взор,

Мужчина, роста небольшого,
Лицом «не вышел» также он…
Но каждый знал, что он- основа,
Что это - сам Наполеон!

«Друзья, сограждане, французы!
Сегодня будет сложный день!
Жизни и смерти крепки узы,
На поле брани ляжет тень…

Но мы сильны и дух наш крепок,
России нас не победить!
Веры с могуществом мы - слепок!
Победе нашей в веках жить!»

Дух боевой их император,
В чём надо должное отдать,
Славный психолог и оратор,
Он, как никто, умел поднять.

«Винтовки, порох, построенье,
Штыки, подковы и картечь,
И боевое настроенье,
Проверить всем и всем беречь!»

Подразделений командиры
Сверяют время на часах,
На них солдатские мундиры
При неприметных поясах…

Чтоб средь толпы не выделяться,
Манёвры чтоб осуществлять,               
Скрыто в полях передвигаться,
Внимания не привлекать.

Слышна дневная директива:
«Оружие почистить всем!»
Но на душе солдат тоскливо,
Вернутся все... но не совсем...

А в "сердце" лагеря скопленье,
С крестом палаток хоровод,
Белых бинтов хитросплетенье,
Рядом журчит водопровод.

Снуют медсёстры суетливо,
Кто инструменты кипятит,
Кто препараты бережливо
Несёт- больничный колорит.

Группа врачей курит в сторонке,
Как пациент один сидит,
Его, то ль в зубе, то ль в коронке,
Ужасно что-то тяготит.

Хирург – профессия, в которой
Ничто не должно отвлекать,
Чтобы уверенной и скорой
Рукою раны зашивать.

Пока пусты в "палатах" койки,
Людских не видно штабелей,
Как после знатнейшей попойки,
Лежащих кучно у "дверей".

Двое несут из лазарета
Носилки, с виду не легки;
Внутри него идут работы -
От медицины далеки.

Тут инженеры завершают
Стены тоннелей укреплять,
Сапёры мерно продолжают
Солдат отходы "прикрывать".

Значение подземной сети
Нельзя здесь недооценить;
Связь и снабжение, "секреты"   
О диверсантах не забыть!

Молниеносные атаки,
Подрыв окопов и складов,
Как будто гончие собаки
Зайчишку гонят средь лесов.

Всё это было "на бумаге"               
И в неких умных головах
Прямо в лицо русской отваге
Пустить французский хитрый нрав.

А как по факту приключится,
Кому здесь будет западня,
Узнает каждый европеец
Через один тире два дня.

Ещё, что следует отметить,
Солдат французский имел честь,
Нельзя чего тут не заметить
И при рассказе не учесть...

Хоть большинство- лакеи в прошлом,
В дуэли разрешался спор.
Им было проще встать под пулю,
За правду силой дать отпор!

Не допускали даже мысли,
Что офицерские круги
Останутся недостижимы,
Как для безногих сапоги!

Каждый мечтал стать генералом,
Себя старался проявить
Не эксцентризмом, не скандалом,
Достойно, честно, ярко жить!

В такой нервозной обстановке
Часы минутами летят,
При сей активной подготовке
Вечер накрыл собой солдат.

Небо, как праздничная ёлка,
Гирляндой звёзд наряжено.
Одна, что падает, - иголка
И месяц всем глядит в окно.

Лишь солнце раннее проснулось,
Бриллианты тронуло росы,
Ядро тяжелое взметнулось
Из дальней лесополосы.

А вслед за ним - ещё десяток,
Как-будто дробовой заряд,
Нарушив строевой порядок,
С дороги разогнал солдат.

Те, кто сбивался в одну кучу,
Кем первобытный владел страх,
Имели неплохие шансы               
Тотчас же превратиться в прах.

Раздались первые разрывы,
Без первых жертв не обошлось;
Психологические срывы
Кому-то испытать пришлось.

Шрапнель визжащим диким роем
Вгрызалась в молодую плоть,
Причудливым портняжным кроем
Срезая с тулова* ломоть.

В телах дымящиеся раны,
На землю оседает кровь,
Солдат нарушил смерти планы -
Лишь рассекло осколком бровь.

Кругом разбросаны останки,
Рвёт душу адской боли крик,
Валютой дьявольской чеканки
Загадочный сорит старик...

Минуло где-то четверть часа,
Артподготовка всё идет,
В подобие алого паласа
На поле превратился взвод...

В один момент бойцы снаряды
Вдруг перестали подносить,
Гвардейской конницы отряды
Пути сумели перекрыть.

Это- элита сил французов;
Стройны, сильны как на подбор,
Выпускники армейских "ВУЗов",
Строжайший кто прошел отбор!

Не менее пяти годочков
Необходимо отслужить
И в двух кампаниях военных
Недюжую всем прыть явить.

"Соединяя" плечи саблей,
Срубая голову стремглав,
Мгновенно расчленяли жертву,
Очередную жизнь забрав.

Вселяли дикий страх в пехоту,
Ужас в глазах замуровав;
Как зверь, ушедший на охоту,
В стадо оленей забежав.

Кавалерийским острым клином,               
Прикрытия щепя ряды,
Траншеи заполнялись кровью
Как русла, полные воды.

До батареи тридцать футов,
Но что-то явно здесь не так;
Картечный залп, ответ дарован-
Свинцовый, русский вам кулак!

Пороховая дымка села,
Скрыв всё от посторонних глаз.
Настолько страшную картину
Я видел в жизни только раз...

Неясно где скакун, где всадник,
Перемешалось всё вокруг;
Для мух и воронов тут- праздник,
Случился пир нежданный вдруг.

Меж тем, в глухом тылу французов,
Есть козырь в тёртом рукаве,
А в роли "шулера" – Кутузов,
План - в гениальной голове.

А супротив швейцарцы, пруссы,
Австрийцы и вассалы их,
Часть из которых были трусы.
Ну как же на войне без них?
 
Наш "козырь", он же франт и бабник,
Охальник*, жуткий ловелас,
Был важен, как в театре задник,*
И это всё- без приукрас.

Участник нескольких кампаний
И кавалер трёх орденов,
Герой немыслимых заданий,
Задачу понимал без слов.

За что ценим был генералом
И императорским двором;
Уверен был в себе пред залом,
Красноречив был за столом.

Рождён был где-то под Парижем,
Подброшен там же в детский дом,
Где задержался ненадолго
И был усыновлён потом

Бездетной престарелой парой,
Теперь чьих данных не найти.
Архив сгорел в деревне старой,
Где нынче даже не пройти.                8

По крайней мере, так считали.
Никто подумать и не мог?
Что они тот момент застали,
Когда шпион "надуть" всех смог.

Тайные планы наступлений,
Число орудий и солдат -
Лишь часть военных преступлений,
И совершать их был он рад.

Во имя матушки- России,
Во имя батюшки- царя,
Против французского мессии,
На риск огромный несмотря.

Докладывал он через почту "птичью",
Прямых контактов не имел,
 «Связные» вылетали ночью,
Таков им отведен удел.

И вот, в один из дней погожих
На совещании штабном,
Не плавал взглядом средь прохожих,
Тех, что сновали за окном,

А чутко слушал предложенья,
Фиксировал чернила карт
И представлял себе смятенье,
В котором будет Бонапарт.

Вдруг неожиданно прервалась
Беседа воинских умов,
Созданье юное ворвалось
И начало без лишних слов:

"Вы здесь сидите, я позволю
Вам всем оценку в этом дать.
Спасибо месье Анатолю,
А то мне было б не узнать...

Мой батюшка Даву*- князь, маршал
Любимец войска, ко всему,       
Осколком ранен был; по праву
Должна б я знать, но почему

Меня в неведеньи держали
И утаили этот факт?
Письма ко мне у Вас лежали,
Сие - неуваженья акт!

В связи с изложенным сейчас же
Прошу, нет, требую! Меня               
В армейский госпиталь доставить
До вечера второго дня».

Её настойчивость сыграла
Свою решающую роль,
Суровые сердца "разъела"
Деви;чьих слез "морская" соль.

И в тот же миг герой романа
Увидел в этом славный шанс,
Посредством тайного обмана,
Пустить в ход с блеском свой карт-бланш.

Поднявшись, молвил, бросив руку
На сабли радужный эфес:
«Отбросьте прочь тоску и скуку
Восточнее - Болонский лес,

Коль Вы согласны, то готов я
Сопроводить Вас до отца,
Но это- завтра, а сегодня
Я в госпиталь пошлю гонца.

Смутное время и негоже
Поспешно в вечер выезжать,
И, ко всему, мне документы
Из штаба надобно забрать.

Заеду рано, до рассвета,
В дорогу лишнего не брать».
Не став выслушивать ответа,
Отправился доклад писать.

Маршрут продумав до деталей,
Поставив целью пред собой
Спасти побольше русских жизней,
Последний чаял* видеть бой.

И чуть над кронами деревьев
Зарделась пламенем заря,
В поместье он влетел, как выстрел,
И это - мягко говоря.

Едва не сбит был им садовник,
И получил пару плетей
Стоявший посреди дороги,
О чем-то думавший, лакей.

Княжна была уже готова,
Верхом на статном скакуне.
Казалось, можно до Стамбула
На этом "долететь" коне.
               
Так начиналась их дорога,
Где каждый к цели шел своей.
Однако, вместе им придется
Отмерить много верст и дней.

Была чудесная погода,
И кони легкой рысью шли,
Вокруг прекрасная природа,
Так первые полдня прошли.

Настало время для привала,
И, будто бы прочтя пролог,
Между героями романа
Начался первый диалог:

"Полюбопытствовать позвольте,
Всё знать - желанье утолить"
"Ну что ж, мадмуазель, извольте,
О чём хотите говорить?"

"Ну, для начала мне, конечно,
Хотелось бы у вас узнать,
Как обращаться к Вам могу я,
Как Вас, месье, мне величать?"

"В детдоме Даниэлем назван,
Фамилию мне отчим дал,
Которую на Елисейских
Любой бродяга даже знал.

Утаивать её не стану,
А с честью я произнесу:
«Я - Де Гарден! И эту " ношу"
По жизни с гордостью несу!

А Ваше имя мне известно -
«Даву, Жанетта " и опять,       
Не продолжая диалога,
Взялся припасы паковать.

Молчали оба по дороге,
И к западу клонился "шар",
Над водоёмами клубился
Вечерней дымки лёгкий пар.

Вдруг, неожиданно из тени,
Возникло несколько фигур,
Один из них с лёгкой ухмылкой
Заговорил, как балагур:

"Взгляните, братцы, франт парижский
Мадмуазель доставил к нам.
Её, пожалуй, мы оставим,               
А с этим что же? По рогам!

Письма отдельного не видел,
А посему- проезда нет.
Немедля возвращайтесь, если
Ещё вам мил сей белый свет…"

Договорить не получилось,
Молниеносен был удар.
И, если б огненным сапог был,      
Лицо бы превратилось в пар.          

На миг мелькнула "бритва" сабли,
Слегка подпортив воротник
Соседа первого вояки,
Который медленно поник.

А третий замер как осина,
Ведь прямо в глаз ему смотрел
Пистоль стальной ручной работы
Совсем служивый обомлел…

"Я мог бы вас убить по праву,
Приняв за вражеских "послов",
Не разгляди я в вас французов,
Хотя и преданных, - ослов!

Невежеством своим ужасным
Вы опозорили весь полк!
Имперский знак не рассмотрели?!!"
На этой фразе он умолк.

Убрав оружие, добавил:
"Ещё напомню, господа,
Что я сопровождаю даму!
Спасайте друга, вот вода!

Итак, здесь с вами задержались,
Темнеет быстро, факел мне!"
А барышня, не шелохнувшись,
Легко держалась на коне.

Их путь лежал между деревьев
И, вновь, нарушив тишину,
Жанетта вдруг заговорила:
"Не оставляйте лишь одну..."

Спустя достаточное время
В просвете вековых дубов
Огни мелькнули, стражи бремя,
И долетели звуки слов.

Вот, за дорожным поворотом,               
Палатки выстроились в ряд,
Вокруг вились врачей фигуры,
Таинственный служа обряд.

Надежный рубленый шлагбаум,
Весьма условный караул,
Солдат у полосатой будки,
Увидев всадников, зевнул.

Окликнул, нехотя, он пару
Чуть припозднившихся гостей,
В ногах сновали две собаки
Каких-то смешанных мастей.

"Мадам, месье,- спросить вас должен,-
К кому изволите прибыть?
И имена свои скажите,
Чтоб о приезде доложить."

"К отцу мы этой милой леди,
Он в чине маршала служи;т,
И в силу ряда обстоятельств
На излеченьи здесь лежит..."             

"Теперь всё ясно, проезжайте,
Изволит князь лежать в шатре".
Вдруг шум и крики в отдаленьи,
Атаки будущей antre*? (вступление, действие, предваряющее…)

"Жаннет, Вы знали, куда едем",-
Спокойно молвил Даниэль,-
" Жизнь или смерть? Орел иль решка?
Война ужасней, чем дуэль ".    
       
Не вымолвив в ответ ни слова,
Особа юная, вздохнув,
Взлетела рысью на пригорок
Внизу все замерло, уснув.

Перед шатром опять охрана,
Предельно краткий диалог
И путники, спустя мгновенье,
Переступили чрез порог.

Князь дремлет. Бледен, но спокоен.
Прострелены живот, рука;               
Бинты, подушки, одеяла,
Запах микстур и табака.

"О Боже! Папенька! Как можно?!"
И, не скрывая уже слёз,
"Ну поберечься разве сложно?!"
Развеялись остатки грёз...

"Ну полно, полно, успокойся...
Живой же... ты мне расскажи,
Как здесь сегодня оказалась?
Но только искренне, без лжи!"

"Я не могла остаться дома,
Жить безмятежно и легко.
Помчалась в штаб, где все узнала. 
Mon cher*, раненье глубоко?
               
Меня любезно согласился
Месье сюда сопроводить.
Вот, познакомьтесь, ммм... минутку,
Он же зашёл... тут должен быть»...

Но нет, Гарден был занят делом,
Шпионский труд не так-то прост.
Остался под крылом у птицы
Державы маленький форпост.

Под лапкой голубя депеша,
В ней - потаенный вражий план.
В остатке - вера, что удастся
Противнику попасть в капкан.

Внезапно офицер вернулся,
Войдя, приветствовал Даву,
Жаннет украдкой улыбнулся
И сразу позван был к столу.

Не будем сильно углубляться
В суть состоявшихся бесед,
К финалу гость для полководца
Стал как старинный друг - сосед.

Закончив с чаем, закурили
И, если бы не вид Жаннет,
Рассказывали б небылицы   
Пока не "разогнал" рассвет...               
               

Тепло у "двери" попрощались
Под оком пристальным луны.
Наши друзья вдвоем остались
В объятьях дивной тишины.               

Мгновеньем минули минуты
И, несмотря, что разум звал,
Маршала дочь под сенью дуба
Наш "диверсант" поцеловал.

Настолько трогателен, нежен
Был тот волнительный момент,
Насколько ярок, неизбежен
Красивой даме комплимент.

Потом - прогулка, разговоры,
Усталость, как рукой сняло.
Луну и звёзды наблюдали
В сердцах - блаженство и тепло.

Часы мелькнули незаметно,
Расстались утром, где-то в пять,
Заснуть пытались оба тщетно,
На завтрак встретились опять.

Погода утром была ясной,
Яркое солнце, щебет птиц,
Милая спутница прекрасной,    
Кроткими взмахами ресниц

Жаннет вносила смуту в душу
И в сердце вызывала дрожь.
Сказав, что так бывало раньше,
Он сообщил бы всем нам ложь.

Весь день был проведён в беседах:
Она - про лошадей, любовь,
Он говорил ей о победах,
Отваге, подвигах. Как кровь

Вздувает вены, и жар гонит
К отяжелевшей голове;
Как разум в "колокол трезвонит",
А цели в жизни только две:

Догнать врага, пойти в атаку,
Рубить, колоть, стрелять и бить
Стремясь к возмездию, quand m;me*, (несмотря ни на что)
Порвать, загрызть и победить!

Жаннет- наездница от Бога,
На резвом вороном коне
Стрелой из лука мчит по полю
Quelle perfection! Reine!*  (Само совершенство! Королева!) 

Смешались волосы и грива,
Земля летит из-под копыт,               
Огромный гобелен из нивы,
Кустов и птиц слегка размыт.

День к вечеру уже клонился,
Солнце ушло за горизонт,
Закату месяц поклонился,
И осветил ажурный зонт.

В руках у девушки виденья,       
В руках у девушки мечты,         
Запечатлев в мозгу мгновенье,         
Их окружали лишь цветы.         

В этот момент скрестились взгляды,
Крича друг другу вновь и вновь,
Сметая на пути преграды.
Кто здесь? Конечно же, любовь!   

Героев временно оставим,
Перенесёмся вглубь лесов,
Обдумав факты, слух направим
На шепот леса, голос сов.

Услышим шёпот авангарда,         
С десяток различим теней.
Примкнула к шее клинка гарда,*
Кто- то сказал: "Французов бей!

С собой берём лишь генералов
И высшее офицерьё,
А остальных в "расход" пускаем -
Полакомится пусть зверьё.

Чтоб не единая душонка
Не уцелела в эту ночь,
В одном бараке сжечь их к чёрту
И быстренько убраться прочь".

Так, собственно, всё и случилось
И через сорок пять минут       
Увидеть мы могли, как группу      
Людей в глуши лесной ведут.      

Мешки на головах, бечёвка.
Бредут гуськом, конвой суров.
Упал- в ответ удар, издёвка
Что впереди, расстрел, покров?

Часы тянулись бесконечно,
Был изнурительным марш тот.
Солнце взошло, светя беспечно,
Минул последний поворот
               
И, наконец, вступили в лагерь.               
Кругом речь русская слышна.
Костры, солдаты, кони, стяги…
Плен страшен, жизнь всем важна.

Поочередно, для допроса,
Часть уходила навсегда.
Звучал за стенкой залп ружейный
Сменяя «есть» на «никогда».

Молчать героем или молвить
А, если, «да», то что и как
Решали тихо, в одиночку
Плен, братцы, вовсе не пустяк!

Вот в камере остались трое:
Жаннет, Даву и Даниэль -
Крюшон* задач и интересов,
Русско-французская дуэль.

Князь начал тихо: "Дорогой мой,
Хочу Вас крепко попросить,
Я проиграл последний бой свой,
И головы мне не сносить...

Я расскажу Вам все секреты,
Хранить мне обещайте их,
На всё получите ответы,
Ну и ещё, последний штрих.

Любезный, просьбу к Вам имею,
Жаннет не дайте сгинуть тут.
Молить о большем я не смею.
Ну, к делу, скоро уведут».

В дальнем углу уединившись,
Бесшумно сыпя крупу слов,            
Двумя тенями притворившись,         
"Замёрзли" в образе столбов.

Так продолжалось меньше часа,
Всё тише шёпот шелестел
И, вот, едва закончив фразу,
Даву, чуть скорчившись, присел...

Держась за грудь, промолвил тихо:
"Люблю вас, Родину и мать".
И, вспомнив, как прожил он лихо,      
Навечно завалился "спать".            

Жаннет та, что до сель лежала,         
Бросая взор на потолок.
К отцу в мгновение подбежала,- 
Помочь уже никто не мог…

Опустим женские стенанья,
Безудержность девичьих слёз,
С родными тяжесть расставанья,
Крушение дочерних грёз.

Всё сказанное роль сыграло
В том, что произошло потом.
Вот за окошком прокатился
Раскатами тревожный гром,

Забарабанил дождь по крыше,
Лязгнул в двери старый замок,
Возник солдат в придверной нише,
И заструился в потолок сырой испарины дымок.

За ним зашло шесть офицеров,
Тело накрыли простынёй,
С ухмылкой поинтересовались:
"Хотите ли попасть домой?"

Тут нашу пару разлучили:
Его куда-то увели,
А ей умыться предложили
И в камеру перевели.

Жаннет присела на скамейку,
Всё тело колотил озноб.
"Мда... занесло нашу семейку..."         
Кровь яростно стучала в лоб.            

Так день прошёл. Луна взобралась
На тёмно-синий небосклон,
И героиня погрузилась
В тревожный, полный страха, сон.

Гардена встретили по-русски
Радушно, шумно и тепло.
Vivat кричали по-французски
Рекой лилось тогда мерло*.

Кутузов, славный полководец,
Герою крепко руку жал.
Его, фельдмаршала, доверье
Во всем шпион наш оправдал.

Но сердцем был он в трёхстах ярдах
За зарешёченным окном,
С Жаннет, которую любил он,   
Как признавался сам потом.
               
В тот вечер, стоя на распутье,
Как Гамлет: быть или не быть?
Вопрос вопросов задавая,
Пытался Даниэль решить.       

Он знал, как должен поступить бы...
Но, если не сейчас, когда?               
Всё! От терзавшего сомненья 
Миг не оставил и следа.               

Жаннет освободить немедля!
А как потом двоих спасать?
Но гениальное- всё просто:
Как, как, - конечно же, бежать!

Преследованье, трепет плена,
Казнь с ужасом небытия…
Другою будет мизансцена!
В сторожке-труп, Бог-судия!

Всё решено, теперь осталось
Расставить правильно капкан.
И Даниэль, схвативши рюмку,
Стал воплощать свой хитрый план.

Он пил её одну со всеми,
И, очень скоро, наш "смутьян"
Вполне легко смог убедить всех,
Что он уже изрядно пьян.

Взяв трость и «еле» попрощавшись,
Покинул тихо шумный зал.
Чуть позже, с мыслями собравшись,
Спокойным шёпотом сказал:

"Веди меня вперёд, о Боже,
Дай мне терпенья и дай сил,
Быть может делать так негоже*
И за себя я б не просил...

Руководит мной не обида,
Хоть в жилах закипает кровь,
Не желчь, не алчность и не похоть!
Ведёт вперед меня любовь.

Дай духу крепость, взгляду- ясность,
Пусть бьет без промаха рука.
Уж коли нам грозит опасность,
Не стоит думать свысока

О помощи твоей, Всевышний,
О том, кто в нашей жизни лишний,
Кому и за кого решать               
И пред тобою отвечать».

Добавил: "Господи помилуй!             
Опасен путь мой, как ни кинь".
Открыл глаза, перекрестился,
Закончил про себя - Аминь.

Легко минуя караулы
И обходя все патрули,
Добрался наконец до дома,
Что для конвоя отвели.

Там взял ключи, еду и воду,               
Форму одел, фонарь нашёл.
А по дороге на "свободу"
На место лобное* зашёл.

Выбрал француза постройнее,
Чтоб на него он походил.
Переодел в своё, подвесил,
Чтоб никуда "не уходил".

Одел своё кольцо на палец,
С размаху голову срубил,
Зарыл последнюю подальше,
Труп на тропинке примостил.*

Помыл поспешно руки в луже,
Поглубже шапку натянул
Не конспирации для, просто
Холодный ветер потянул...

Готовый вскрикнуть рот зажала
Его холодная рука,
И в темноте Жаннет узнала
В глазах два тёплых огонька.

Узнав любимого, вцепилась
В сноп крупно вьющихся волос.
Ну и, конечно, не сдержалась,               
Давил на горло комок слёз.               

Накинуть плащ- секунды дело,
Еще одной- поведать план.
А дальше время полетело,
Жизнь на кону, пропал иль пан?

А в декабре того же года,
Французский разгромив союз,
После тяжёлого похода,
Сбросив с плечей уставших груз,            

Победу празднует Россия.
Осталось мало тех, кто знал
О том, что составляло тайну,
Секретной службы арсенал.

О тех, кто, каждый день рискуя,
Добыл, принёс и доложил,
Чей вклад в победу очень значим,
Но до неё он не дожил.

На тихом острове британском,
На Мальте, крепкий дом стоит.
Живёт семья там эмигрантов,
Собака на лужайке спит.

Мужчина крепкий, рослый, статный,
Военный, выправка сдаёт,
Всегда побритый и опрятный
Хозяйство с лёгкостью ведёт.

Жена - милейшее созданье,
Дивно воспитана, скромна.
Ум, красота и обаянье,
Дитя под сердцем, но стройна!

Пусть море жизни бьет о скалы-
Свирепый шторм или покой.
Есть гавань- дом, где ждут и любят,
И до звезды подать рукой!

Как мастер на гончарном круге
Из друга вылепит врага,               
Судьба бывает к человеку
Щедра, скупа или строга.