На речном трамвайчике

Охта, Мойка и Фонтанка,
и Мурзинка, и Славянка,
Волковка и Оккервиль,
и Обводный, и Дубровка –
как мы все притоки ловко
нанизали, как на шпиль!

Но по всем речной трамвайчик
не поедет. Дальше! Дальше! –
просим нас везти. – Туда!
Петропавловка под сводом
держит пять больших киотов
и открытыми врата.

Там виднеются фронтоны
Трубецкого Бастиона.
Здесь – Восточный Уголок.
Арки, мостики, церквушки.
Там жил Гоголь, здесь жил Пушкин,
Достоевский, Белый, Блок.

Под мостом проплыв Дворцовым,
мимо Биржевой, и снова
у ростральных фонарей,
оставляя след ветвистый
белой пеною пушистой
и камнями янтарей.

За Васильевскую Стрелку,
где уже не будет мелких
городских покорных вод.
Где мои шальные мысли
накренились и провисли
от полученных щедрот.

Там замедлит ход трамвайчик,
и подаст гудок сигнальщик,
словно с курса сбились мы.
Словно дальше хода нету –
там река забвенья Лета,
омут глубины и тьмы.

Словно дальше за Невою,
за туманною водою,
только Стикс и Ахерон.
И один маршрут нам только –
плыть назад, к Фонтанке с Мойкой,
где наш путь не завершён.