Деревенька моя

Мимо дома Михеича проезжал на джипе местный олигарх Лёха-лабазник.
Олигархом его называли, потому что имел он в деревеньке единственный полуразвалившийся магазин, в котором местные периодически отоваривались водочкой и закусоном.
Заприметив толпу молодых ребят, вышел из машины подошёл ближе и спросил
- Почём стоим? /что в переводе с местного означало: Какого Вы тут собрались?/

- Да вот Михеич в город собрался к проституткам.
У Лёхи глаза начали медленно совершать поход в сторону лба.
- Куда-куда ты собрался, Михеич?
- Куда-кудахтать будешь в своём мобиле, а я поеду к параституткам!
- Михеич, и что ты там собрался с ними делать-то?
- Трахаться буду! - ответил сияющий, как надраенная бляха на солдатском ремне, Михеич.
На лицах ребят начали заигрывать улыбки...

- Ну, и? -
- Нуикать будешь у себя в лабазе, а я трахаться еду к параституткам /видимо глубоко в душу уронилось это слово Михеичу/ - гордо ответствовал дед.
- Мне унук говорил, что приятственное это дело. Вот скоро подъедет и мы рванём -

 - Ты знаешь хоть что это такое, трахаться!
 - Так унук и говорил, что молодые дают себя пощУпать везде, где хошь.
А молодые, ах, они все такие упругие...
- Так Груньку свою и щупал бы -
- Да ну её, сегодня хлопнул по пердольнику, пылищи поднялось, аж слёзно стало. Вот поеду в город и так оторвуся, как унук говорит.
- Унук, унук, а пенсии тебе хватит на "потрахаться"?
- Гы - сказал Михеич и засеменил в дом, под улыбки и лёгкие смешки собравшихся.

Вышел с увесистой пачкой купюр.
- Вот! Видал? Дед сказал, дед сделал!
- Дай-ка гляну на твои сокровища, Монте-Кристо ты наш элеваторный - заинтересовался Лёха.
- Бери, не жалко, у меня ещё полно!

В руках у Лёхи появилась 50-ти рублёвая деньга ещё славных советских времён. Он повертел ею перед, сгорающими от любопытства, молодыми пацанами.
Дикое ржание не было слышно разве что на самой отдалённой окраине деревеньки.
Чуть отдышавшись и отрыдав от смеха, Лёха достал стодолларовую купюру и показал деду.
- Михеич, вот какие тебе нужны!
- А чё, мои зелёные и твои зелёные. Так мои ещё и хрустят!
- Яйца у тебя зелёные и хрустят - еле выдавил из себя от смеха Лёха,
У тебя деньга мирового пролетариата, за которую и крохи хлеба тебе никто не даст, не то, чтобы "потрахаться", а это - всемирной буржуазии, за которые можно всё. Понимаешь, всё!

- Так у меня много! - возгордился Михеич
- Девки не за Ленина дают, а за Франклина - всё ещё пытался достучаться до дедка смеющийся Лёха.
 - Ладно, унук приедет, рассудит. Он-то лучше знает - проворчал, уже не такой сияющий Михеич.
Очень обидно ему было думать, что такая мечта, можно сказать всей его  оставшейся жизни, накрылась медным жезлом...

Лёха подошёл к автомобилю, достал пару пузырей водки, несколько пачек чипсов, вернулся к молодёжи и вручил Михеичу.
- На, организуй тут для ребят оргию, заодно и горе своё зальешь.
- И шо за хрень такая, оргия? - вопросил Михеич.
- Это когда патриции вместе с гетерами собираются и веселятся.
Типа, как мы сейчас, только без гетер. Ладно, мне пора, добро вам погужбанить тут.

... Завечерело.

На завалинке сидел захмелевший Михеич и повторял:
 - Петериции, гитёры, оригии - и с придыханим - па-рас-ти-тут-ки -
Видимо сильно въехали в его 80-ти летнюю душу эти новые, не слышанные ранее
слова...