Новый мир звука

Зима быстро заканчивается. Так быстро, что мы не успеваем вспомнить, а была ли она. А были ли те бессонные ночи, в которых вспоминалось все то, что пока еще не наше и не с нами. Всех тех, кто был под рукой и оказался далеко забытыми снами. Как мы выбирались, словно подснежники, всего единожды из наших замков, когда оправданием было лишь: "На улице так холодно". Вроде бы такие взрослые, а плачем, когда приходится вылезать из кровати, как маленькие дети. Хмуримся от яркого солнца и не можем разобраться, что хотим в этой жизни, но почему-то бежим все дальше. Хорошо еще если выключим чайник и уберем пакет молока в холодильник, иначе на утро снова придется глотать горький кофе без него. Теперь каждое мгновение мы сам за себя в ответе. Все то, чему нас учили в школе мы пропускали мимо ушей. Почему-то нас не учили заботиться о самих себе, лишь о своих ближних. Гребанная жертвенность. Она всегда была нам в укор и в вину. Только рассветные лучи пробивают зимние потоки, и выглядывает солнышко, и оправдания теперь другие. Нам всем так резко хочется погулять, а времени нет. Большие детки снова не будут спать, этой ночью мы снова будем читать.

Мы снова ищем глупые ошибки в чужих словах. Нас смешит, как люди злятся, если их исправляют. В такие моменты нам кажется, что мы умнее, чем есть на самом деле, ведь нас так долго тыкали палкой и носом, что мы глупы. А на вопросы отвечали: "Когда-нибудь поймете все сами". И мы выжимаем из себя все соки, кровь и седьмой пот, чтобы стать идеальнее в новом месте в первый же год. Только все прекрасно знают, что совершенства не существует, но это проклятая гонка по вертикали. От нее не убежишь, не перескочишь и не уйдешь дальше. Остановиться тоже не вариант, потому что кто-то всегда позади и можно ожидать чего угодно, но только не похвалы. А весна - это как часовой механизм, она отрезает пути и дальше не убежать и не уйти. Дальше только стремиться вперед, надеясь что кто-то тебя согреет... поймет. И умоляешь ночами, не высыпаясь, глаза раздирая до красноты, что замерли все стрелки часов, потому что они для тебя так далеки.

Мы с замиранием отсчитываем минуты собственной жизни, не стремясь к удовольствию или к отдыху, а просто потому, что нужно бежать дальше. И ты уже не видишь смысла в собственных накатанных кругах по магистралям города туда и обратно. В голове настойчивым набатом бьется искра, что так надо. А кому надо, тебе или другим, это уже не так важно. Весна приходит именно тогда, когда не ждешь. Так же как и любовь, но от нее, мне кажется, меньше проку. Весна тебя словно по осколочкам в вазу соберет и , обняв, закутает теплым светом. Только любовь почти никогда ничего не бережет, она режет несправедливо, по капле вырывая с тела лед. Я не пишу стихи, я этому не училась. Слова сами диктуют себя, они ложатся как им захотелось, а я просо пишу буквы, не оглядываясь на чужие слова. Потому что мне грустно, и я взаперти. Я прошу у космоса, а не у Бога: "Весна, пожалуйста, приди".

И тем, кто кутается в черное пальто, а сердца скрывает ото всех, придется нелегко в этот март, спасения нет. Тем кто сжигает свои легкие дымом от сигарет, этой весной не найдет ответ. Мы привыкли замирать и ожидать всегда конца, и наши романтичные сердца всегда замирают, ожидая заключительного венца. Почему-то мы вечно его ждем в сентябре или когда-нибудь в мае, иногда в феврале. Просто человек так устроен, он заранее ищет конец. Открывая любимые книги и влюбляясь в героя, мы умоляем его пережить дуэль и все трудности. Только не хочется видеть, как он умирает где-то, скорчившись от болезни. А вообще, на улице просто зима, и мне не то, что хочется посмотреть на трагедию, у меня собственная Хиросима под грудью меркнет под складками пальто, в котором я озябла.

В такие моменты человек не хочет оставаться один, но я настолько привыкла, что даже если захотела бы кого-то рядом в тот момент, когда одиноко, мне кажется, я бы его прогнала. Я чувствую себя параноиком, когда понимаю, что он может смотреть мне в спину, когда я выворачиваю душу, а если он увидит все прежде, чем я закончила, кажется, что я могу заплакать. А вообще нормальные люди спят в пять утра. Но когда это я следовала за большинством? Меня всегда можно было за что-нибудь ненавидеть. Долго искать причин и не надо. И я могла бы размышлять так вечно, но время снова закрутило свой бег, я поднимаюсь, запиваю горечь холодным кофе без сахара. Мои бы друзья посмотрели бы на меня, как на чудачку. Хватаю сумку и иду вперед.

Потому что если я себя не подниму, никто меня не поднимет.