Третий день на о. Бали

            

         Ночь прошла, как один миг. Никаких сновидений, никаких мыслей. Открыв  глаза, почувствовала, что бодрость вернулась ко мне. 
       - Что у нас сегодня? – потягиваясь, спросила  я  Алёну (так зовут мою дочь).
        - Сегодня у нас кофейная экскурсия.
       -  Слава Богу, никакого экстрима.
        Завтракали на открытой веранде, утопающей в  цветах    благоухающих  деревьев.      Такого пышного цветения крон  малиновым и белым,  я  ещё никогда  не встречала.   Всё вокруг  напоминало   душистую, волнующую весну.    В  стоимость путёвки входил только  завтрак,  поэтому  решили  поесть как можно плотнее, но шведский стол включал в основном  фрукты и булочки.  Ничего страшного,  набрав полную тарелку булок, мы приступили к чаепитию.  Отдыхающих  ублажали  чарующие  звуки,  которые извлекал, сидя на ковре, уже не молодой индонезиец из своего нехитрого инструмента, напоминающего  флейту.  Живая музыка на завтраке  это что – то непередаваемое. Она умиротворяла и рождала  радость жизни.  Но  приятности и не думали кончаться.   По парапету к нам прибежали  две серенькие  белочки, они не могли похвастаться своей шкуркой, как это делают наши российские, потому что климат острова  полностью  исключал  подшёрсток.  Пуша свои облезлые  хвостики,  бесцеремонно  схватили по булочке из  тарелки и,  нисколько не стесняясь,  стали уплетать их за обе щеки. Общество было  презабавным и это  побуждало кормить  белок бесконечно. Правда,  плотного завтрака не получилось, но зато сколько эмоций!!!
           И вот, мы уже мчимся мимо живописных рисовых галерей,  смотреть, как растут кофейные деревья. По пути  Мадди решил показать нам магазин – мастерскую (гордость  Бали), где местные умельцы  производят  рукотворные шедевры.  Резьба по дереву – один из самых главных народных промыслов на острове и искусство это  высоко там почитается.  При входе в магазин располагалась  небольшая  открытая терраса, где резчики работали сидя на полу. Они не пользовались никакими приспособлениями, кроме своих ног и доски для упора.  Рядом находился ручной инструмент – набор зубил.  Войдя в магазин, мы были удивлены большим разнообразием и изяществом представленных  там статуэток,  скульптур,  масок и резных панно.   Цены   тоже были не малые.  Я спросила у Мадди,  какие породы деревьев предпочитают резчики.  Он стал перечислять  деревья,  но запомнились  лишь  некоторые:  это тик, эбеновое дерево,  сандаловое, обладающее потрясающим ароматом (мебель, сделанная из него самая дорогая в мире) и   крокодиловое дерево. «А  что представляет  собой  крокодиловое дерево?»  - поинтересовалась я.
 «Это  дэрево, как кракадил,  стоит    на задных  лапах, - объяснял переводчик, он  так смешно выпятил  живот,  поднял кверху руки,  стараясь  придать им форму лап крокодила и,   устрашающе – наигранным  голосом  продолжал,  -  ствол  похож  на кожа  кракадила,  очень калучий,  весь в шипах!»        « Надо же,- подумала я, не поддаваясь на его экспромт - чего только не бывает на свете,  даже деревья  есть похожие на кровожадных рептилий. Чудеса,  да и только!  Вот бы посмотреть, как они на самом деле растут».     Денег  хватило,  чтобы купить на память только самые маленькие статуэтки. Выходя из магазина, я всё ещё не переставала восхищаться плодами рук этих талантливых мастеров.
            Итак,  немного  отклонясь  от заданного курса,  мы приближались к намеченной цели.  С левой стороны дороги неожиданно открылась изумительная по красоте и  переливу красок апельсиновая плантация. Я попросила Мадди  задержаться, чтобы сделать снимок.  Он пообещал непременно  сделать это, но только тогда,  когда будем возвращаться назад.
      Наконец,  мы подъехали к небольшому саду, где росли кофейные деревья.  Возле него мирно гулял редкого  окраса  петух с  тремя  курочками (куры – моя слабость, в  летний период  пять штук птичек всегда жили у меня на даче).  Я засмотрелась на его высоко посаженную горделивую  голову и длинные  крепкие ноги, с необычайно большими шпорами.   Переводчик провёл нас  через  ажурную калитку и экскурсия началась.  Нам показали, как растут кофейные деревья сортов  арабики  и робусту, а  также деревья какао. За сеткой мы увидели маленьких коричневых зверьков, сладко спавших в своих клетках, расположенных высоко над землёй.      «Это  Лувак, – пояснил гид. Из его рассказа мы поняли, что с помощью этих зверьков -  производят самый дорогой кофе в мире. Кофе  называют  «копи Лювак».  Днём этот хорошенький  зверёк спит, а ночью поедает самые зрелые плоды кофе. В желудке у него они обрабатываются ферментами, лишаясь  лишней горечи и части кофеина, но сохраняя при этом аромат и неповторимый вкус».
 Затем нам предложили пройти  в маленькое кафе под  навесом  и выпить по чашечке свежего кофе.  Правда,  «копи лювак» нам не предложили,  но на эспрессо  мы с удовольствием  согласились. Да,  это был действительно настоящий крепкий кофе с  восхитительным  ароматом. Почти сразу  ощутила  прилив сил и чрезмерную  (как мне показалось) доброжелательность ко всему окружающему. После кафе,  Мадди подвёл  нас к  небольшой лавке, где можно было приобрести  шоколад,  кофе, мускатный орех и ещё много  всяких   пряностей,  но к его разочарованию, мы ничего не купили, так как последние денежки ушли на  статуэтки.  Зато энергичность  и жизнелюбие   переполняли меня. Я стала фотографироваться  чуть ли не под каждым деревом, на выходе  из сада  подошла к добродушной индонезийке и стала  помогать  ей,  обжаривать  зёрна кофе, конечно, не преминув   при этом сделать  селфи.  Апогеем  моего  жизнелюбия  оказался петух,  всё также степенно прогуливающийся за калиткой.  Любуясь  его красочным  оперением  и важному виду,  я  ловко щёлкала  фотоаппаратом,  но к моему  разочарованию, он  понял всё по - своему,  дёрнул головой и изготовился к бою.  Решив,  не испытывать    Судьбу,  быстренько ретировавшись,  я   переключилась на кур.  Они  любопытно поглядывали  на меня и   прятались  за большой  камень.   И тут, неожиданно,  оря во всё горло,  сзади  налетел петух….   Ничего не понимая,  сбитая с толку звуковыми эффектами петуха,  в неописуемой панике,  бросилась к машине….   
             Поверженная  и исклёванная,    как затравленный зверёк,   сидела  на заднем сиденье.  Переводчик с дочерью  поглядывали   на меня с  сочувствием, но при этом,  пряча улыбку на губах,  живо обсуждали происшествие. Оказалось,  что петух  бойцовской породы и  мне посчастливилось  избежать серьёзных травм.  Настроение естественно подпортилось,  но фантастический кофе,   не дал   пасть духом.
             На обратном пути,   Мадди  остановил машину напротив  апельсиновой плантации, как я и просила. Мы вышли. Ну и жара! Конечно,   она несколько мешает наслаждаться  красотами окружающего мира, но не в данном случае: на фоне  лазурного  неба,  в изумрудной зелени,  выделялись  яркие,  сочные плоды. Зрелище производило потрясающее   впечатление.  К сожалению, больше половины урожая уже было собрано и на   деревьях, близко  растущих к  дороге,  висели одиночные апельсины. Вот будет отличный снимок – я, под апельсиновым деревом, усыпанным оранжевыми крупными  плодами...    Надо  только найти подходящее дерево.  Кажется  есть.  Иду вглубь плантации и останавливаюсь под  роскошно – сказочной кроной,  изобилующей божественными апельсинами. Подходит Алёна,  неспешно настраивает фотоаппарат.  Делаю растягивающую улыбку и замираю на слове «ч -и –и-з».   Мадди выглядывает из-за её плеча. Зову его  сфотографироваться вместе на память.  Он соглашается, улыбаясь, вальяжно подходит  ко мне.  Продолжаю держать артистически губами «чиз». Дочь щелкает и быстро идёт к машине, давая понять, что на сегодня хватит,  пора ехать.    Мадди  оборачивается к дереву  и….   О,  Боже, что я вижу!!!  Переводчик превратился в манекен из воска.  От его лица отлила  кровь,  губы стали белые, как полотно, зрачки  расширились от ужаса. Он двинулся на меня,  схватил за плечо, и судорожно сжимая пальцы,  стал что - то шептать бескровными губами,  затем потащил от дерева в сторону. Опешив,  от такого обращения я стала сопротивляться,  а  он,  всё больнее сжимая руку,    продолжал  настойчиво  увлекать    меня  за собой,    беспрерывно,   говоря: «Мамба,  мамба…».
            - В чём дело, Мадди? -   мы были уже у машины.  Отпустив   руку, он с проворностью дикого зверя  запрыгнул на сиденье  и завёл мотор.  Глядя с удивлением   и испугом на переводчика,  мы последовали его примеру.  Автомобиль резко сорвался с места, а Мадди  всё ещё повторял мертвенно-бледными губами :  «Мамба,  мамба…».
          Всю дорогу Алёна смотрела на меня широко раскрытыми  глазами, затем сказала: « Считай, "красотка", (это она так иногда шутливо называла меня),  что  ты прошла по острию бритвы и даже не порезалась».
             Доехав до отеля,  гид повернулся ко мне лицом. Это  был уже прежний  Мадди с искрящимися чёрными глазами.   «Сэводня  нам повэзло  больше, чем  вчара»,  –  с облегчением  выдохнул он.   Ответ был, неожиданно для него,  язвительно – ехидным: «Может кому – то и повезло, но на моём плече, так знаете пустячок,  добавилось ещё пары две синяков».   
      «Пагавори  с  Алёной,  она   объяснит, - огрызнулся гид, – завтра  в дэвять  буду здэсь,  у нас сафари на слёнах».   Хлопнула дверь и  машина уехала.
         Оказывается,  (как позже пояснила  дочь) вдоль дорог на острове стоят маленькие  домики, где имеется сыворотка против разных видов ядовитых змей, а сыворотки против яда  чёрной и зелёной  мамбы  нет. Хотя она и существует, но  её не закупают,  потому что  во  – первых дорого, а во- вторых  пострадавших просто не успевают довезти живыми до домика.  Вот теперь,  до меня всё дошло!
      К счастью, я не успела рассмотреть зелёную мамбу, одну из самых ядовитых змей на земле, мирно дремавшую на апельсиновом дереве, но Мадди  вовремя заметив её,  отвёл беду. Если потревожить мамбу  (а эти змеи охотятся и днём), то она молниеносно наносит укусы несколько раз подряд, а из ядовитой железы извергается  яд  такой силы, что даже способен  убить слона. В течение 10 – 15 минут наступает неминуемая  и  мучительная смерть.
      Вечером, поглядывая на себя в зеркало, заметила, что с каждым днём пребывания на острове я становлюсь всё «красивее и красивее»,  вот уже и первые синячки  зацвели на руках, приобретая жёлто – серо - бурую окраску… .  Ложась спать,  я сказала  притворно - слабым   голосом: «Доченька, ты знаешь, чтобы я хотела сейчас больше всего на свете?»
-  И  что же? – насторожилась   она.     «Заснуть   на  этой замечательной  постели   под  балдахином,  а проснуться  в своей  простенькой  кроватке,  на родном матрасе с изношенными пружинками,  дома … ».

 «Ну, ну, - подыграла она мне тихим голоском, – засыпай,  может что – нибудь и получится».
        Глаза закрылись  с надеждой,   что сегодня все мои опасные приключения  на острове закончились,  а завтра будут  только большие и  добрые слоны.