Лоскутное одеяло 3

1.

Потомок обезьяны

Наверно я -  прямой потомок обезьяны
или ушёл чуть-чуть куда-то по кривой.
Ловлю себя на мысле постаянной:
мне тяжело с людьми, а им со мной.

Не понимаю я потомков Евы и Адама,
которые ведут себя хитрее,чем змея,
когда они навязчиво, упрямо
пытаются использовать меня.

Меня не понимают те, кто изподлобья
на мир глядят и часто морщат нос,
будто находятся в хлеву коровьем
и полагают,что вокруг лежит навоз.

Мне ближе жизнерадостные типы.
Они не ждут ни от кого «небесной манны»,
всегда доверчивы, легки,открыты
и веселы...  как обезьяны.

2

Заботы
 
Не знаю как кому,мне без заботы трудно.
Когда пусты душа и голова,
жизнь кажется унылой и поскудной
и горькой как обычная трава.

Мне страшно,если день прошёл без цели
и руки отсыхают от безделья.
А если так прохоят годы,месяцы,недели,
 Я волком выть готов, без всякого сомненья.

3

Лети – я  отпускаю, птичка.
Лети,ищи излюбленный цветок.
Всё было до сих пор отлично,
Но,как всегда,всему приходит срок.

Возможно,где-то в новом мире
Ты обретёшь покой и радость бытия.
И кто-то взглянет на тебя,раскрыв глаза пошире,
Но,к сожалению,не я.

Другая нежность окатит тебя волною.
Другие страсти закипят в твоей душе.
Не сравнивай его со мною.
Я умер для тебя уже.

4

Сегодня искусство – софистика.
Пытается всем доказать:
Хоть так не бывает в жизни,
а всё-таки дважды два – пять.

Пользуясь нашей дурью,
стараются дурь внушить нам
в кино и в литературе,
в искусстве изобразительном.


Конструкциями надуманными
реальность хотят подменить.
И,напирая на чувства,
непрочь здравый смысл отключить.

5

Снова брошена спичка
Во взрывоопасную массу
тех,кому бедность привычна
и наглость «культурных» классов.

Опять пылает Восток
ненавистью неумолимой.
Погромов жестоких поток
на головы льётся невинных.

Этот процесс естественный.
Кто хитростью обделён,
верит в кулак нацеленный
и диких джунглей закон.

Но страны,давно «просвещённые»
ведут себя ещё хуже.
Жадностью ослеплённые,
бряцают «культурным» оружием.

Не верю в «войну культур».
Культура не убивает.
Убить может
подлость отдельных натур
и ненависть тех,кто страдает.

 6.

 Я устал быть ненужным,
просыпаться без цели.
Без работы,без службы
все дела надоели.

Жить по собственным планам
для меня слишком сложно.
Не моё это дело –
быть «свободным художником».

Никаких привилегий
мне не надо от жизни.
Я хочу «шестерёнкой»
быть в большом механизме.

Деньги мне не важны –
много я не потрачу.
Мне коллеги нужны
 и простые задачи.

7.

Перед Высоцким склоняюсь низко,
В почтеньи могу на колени стать.
К песням его не приблизишься близко,
хоть сотню лет только песни писать.

В них что-то магическое, на уровне генов.
Режут будто ножом по телу.
Лихие,мальчишеские, обыкновенные,
Вместе с тем мудрые и очень смелые.

Их простота – это мудрость инстинкта,
выход прямой на суть явления.
Самоуверенность в них очевидна,
но это - больше уверенность гения.

8.

6 миллионов.

У еврея,почти у каждого,
к изуверам свой личный счёт.
Это только кому-то кажется,
что забудется и пройдёт.

Мне зачем  вспоминать о шести миллионах?
Ведь достаточно и троих,
тех,кого я знал поимённо
и кто был роднее других.

Мне достаточно деда убитого
и убитых братьев отца,
чтобы памяти рана открытая
кровоточила без конца.

Только разве числом убитых
измеряются наши страдания?
Вы умножте на пережитый
страх,заполнивший жертв сознание.

Вы добавьте все дни и ночи
тех, кто это сумел пережить,
когда смерть была,между прочим,
избавленьем от мук больших.

Мой отец не погиб в войну,
хоть и был евреем обрезанным.
Чудом  выжил в немецком плену
и бандеровцы не зарезали.

Но прожил пятьдесят,не больше.
И до самой своей кончины
вспоминал те срашные ночи
и те дни бесконечно длинные.

Что такое 6 миллионов
перед жертвами тысячелетия
бесконечных убийств и погромов
беззащитного населения?

И не с немцев всё это началось
и не с ними всё это кончится.
Глубоко сидит злоба расовая
среди тех, кому драться хочется.

Эта злость из столетья в столетье
расползалась бацилою бешенства.
От отцов заражаются дети
и готовятся резать и вешать.

Называют себя «скинхедами»
или просто «националистами»,
Им плевать на страданья и беды.
Они были и будут «фашистами».


Счёт убитых ещё не кончился.
Будет семь миллионов и двадцать,
если мир никогда не опомнится
и не будет с ними сражаться.

9.

Жизнь продолжится,чтоб ни случилось:
убьют ли поэта,взорвётся Черобыль
или из Аравийской пустыни
накроет Европу атомной бомбой;

даже если на землю случайно
грохнется вдруг большой астероид
и океаны сожрут свои лайнеры,
а волны сушу надолго покроют.

Уверен,  если останется  пара
и сможет прожить хоть десяток лет,
людская судьба начнётся сначала
и люди снова вернутся в свет.

10.

Как жаль,что нам нельзя вернуться в прежнее,
когда была ты молодой и нежной,
а я упругим был как  мяч,
и впереди нас ждали миллион удач.

Прошло. Воспоминанья не помогут.
Останется всё так, как получилось.
Но хочется просить у чёрта или бога,
чтобы когда- нибудь всё снова повторилось.