Империя

В закатом сгоревшее время,
Когда расплескалась там степь,
Где кроткое, бледное племя,
Ослабило звеньями цепь;
Чьи сильные предки как семя,
Средь ворогов сеяли смерть.
Как ветром волнуется рожь,
В тенях их, рождалася дрожь.

Железною, грубой рукою,
Расчётливым, хитрым умом:
Плотину прорвавшей рекою,
Деревья глотавшим огнём,
В лесу изнывавшим от зною,
Они расширяли свой дом.
И гордые гнулись хребты,
Пред ними, как в бурю цветы.

В их детях крепчала держава,
Традиции чтили отцов:
Вершинами горными нрава,
Искусным сплетением слов,
Под трепетным страхом держа вас,-
И явных, и скрытых врагов.
Они возводили дворцы,
И воины, но и творцы.

Их внуки и правнуки тоже,
Могли за себя постоять,
Хоть предки и были по строже,
Сильна и умела их рать.
Но больше изнежена кожа,
Взгляни поострее и тать,
Хоть трудно, но можно суметь,
В рядах их высоких узреть.

Как сепсис вливается в вены,
Им лености, праздности муть,
Желанья к разврату, измены,
Наполнили впалую грудь.
Лишь время от времени гений,
Величье былое вернуть,
Умел. И в тетрадях времён,
Был вписан средь грозных имён.

Росли: недовольство народа,
Бездонная жадность владык,
Мельчала, жирела порода,
Погрязла в сплетеньях интриг.
Но если зевнёшь ненароком,
Стилет рассекает кадык;
И в очи им со стороны,
Повеяло тленом войны,

Но были в Империи слепы,
Над диким смеялась она!
Вскормили тех голые степи,
Она же ученья полна.
Но варвары были свирепей,
Им битвы желанней вина.
Их детям стальные клинки,
Привычны как зверю клыки.

Разбрызганной ливнями кровью,
Насытилась вдоволь земля.
Удобренной кормом ятовью,
Полны мертвецами поля.
Конечно то было не новью,
История сколько текла,
Сменяет как зной листопад,
Так всё возвращалось назад.

И пение звонкое стали,
Сменили мелодии лир.
Походы в туманные дали,
Они променяли на пир.
И тем же подобные стали,
В золу обратили чей мир.
За дымом туманов седых,
Клинки расцветут против них.