Исповедь городу

                Что будет, то и будет, - пускай судьба рассудит!
                Пред этой красотой всё суета и дым!
                Бродяга и задира, я обошёл полмира,
                но встану на колени пред городом моим…
                Белла Ахмадулина


Когда-нибудь и мой последний дождь,
пройдёт, стихая в чистоте асфальта,
и в полумрак гранита и базальта
меня ты незаметно позовёшь.

Тебе раскрою душу и глаза,
не в силах удержаться от признанья,
отброшу многолетние терзанья,
и разрыдаюсь, всё тебе сказав.

Мой город, ты ведь знал меня давно,
не вспомнить всё, но и менять не надо.
Я отрекаюсь от любой награды,
желая быть с тобою заодно!

...Вот, время отражается в реке,
когда я был рождён в шестьдесят пятом,
и начал жить в твоём, отдельно взятом,
уютном «коммунабельном» мирке.

Тут я постарше. Топаю, смеясь,
за ручку с мамой вдоль по Петроградке,
хватаясь за чугунные оградки,
и собирая вековую грязь.

А вскоре школа приняла меня,
тревожно прозвенев звоночком первым…
Потом звонок последний, как по нервам
открыл портьеру выпускного дня.

За эти годы удалось узнать
куда текут Невы тугие воды,
всю куртуазность питерской погоды,
и горожан твоих крутую стать.

Я жадно и безудержно бродил
по лабиринтам всех твоих районов,
где было всё родным или знакомым,
и постепенно набирался сил!

Я постигал ажурный слог мостов,
читал каналы, реки и проспекты,
и разбирал мудрёные конспекты,
твоих домов, соборов и дворцов!

Всегда в тебе! И радость, и печаль
делил с тобой, желая быть с тобою.
Люблю тебя всем сердцем и душою.
Ты - лучший, и единственный причал!

...Во сне парю над крышами домов:
то резко вверх, то, падая как камень...
Но ангел был и остаётся с нами;
и крест его останется таков.

Бывало, ненадолго уезжал,
но каждый раз скучал и, возвращаясь,
я пил с тобой на кухне чашку чая,
и мир вокруг меня казался мал.

Я трещин на домах коснусь рукой,
в них кроется истории дыханье.
И с каждым днём яснее пониманье,
что есть один на свете град такой!

Яви мне братство набережных плит -
свидетелей веков и катаклизмов,
твоих поэтов, что уже при жизни
в России были больше, чем «пиит»!

...Пройдёт в цилиндре петербургский франт;
и трости стук сухой в тиши раздастся;
и с конки спрыгнув, кто-то скажет: «здравствуй!»
И всё исчезнет прямо на глазах...

Скучаю по булыжным мостовым,
по дребезжанью питерских трамваев,
по ветхости домишек и сараев,
что липли по окраинам твоим.

Санкт-Петербург! Пусть Бог тебя хранит!
Пусть Пётр и Павел ликами святыми
уберегут твоё святое имя,
благословляя вечный твой гранит!

Прими моих и внуков, и детей.
Они - не я, и я - не тот, что предки!
Ты будешь видеть их, пожалуй, редко,
но в нужный час укрой и обогрей.

Вбери меня потом в культурный слой,
так круг моей истории замкнётся.
На дне ингерманландского болотца
всенепременно обрету покой...

Так вышло, что мы оба, город мой,
Петровичи, и это символично!
Не попрошу себе чего-то лично,
хочу и после жизни быть с тобой!

Навек уснув в объятиях твоих,
шпилём уйду в твоё сырое небо...
И в тех краях, где я ни разу не был,
прочтут мой нераскаявшийся стих.

2007 год.