Семнадцатое июля

                О.Г.

Без оплат, гонораров, что скверно, увы;
Без субсидий и не за награды
В тенях парка, под сенью кленовой листвы,
Тёплым вечером с летней эстрады
Пела песни певица такой красоты,
Что захочешь – не сыщешь подобий!
А звучал её голос всего с высоты
В три ступени. Но словно
                с небесной версты,
Исцеляя вернее снадОбий.

Я искал сокровенные слово и слог,
Чтоб наполнилось стихотворенье
Золотистым soprano. Свидетелем Бог:
Не нашёл. Только в «снАдобий»
                явный подлог,
Совершил, подменив ударенье.

Этот голос ещё воплощался, как «соль»
В на секунду задержанном вдохе.
Но уже утихала сердечная боль
И, в слезе растворяясь, излишняя соль
Вымывалась в запасник эпохи
С эхом музык. В музей, где помимо солей,
Были цирк «Чинизелли», и цирк «Дю солей»;
Урожай, недород, КРС падежи;
Сопряженья, склонения и падежи;
«Газ-АА» и ленд-лизовский «Студер» –
«Студебеккер». И «Беккер», который – рояль,
И Голландское пойло – жутчайший  «Royal»,
Пившийся и на шафт, и на брудер.

Где за «Доджем» дожди
                фронтовые неслись,
А за «Виллисом» пЫли Европы вились…

Где однажды услышишь в картине живой
В час причастия к счастью звучащей канвой
Тот же голос. Увидишь и клёны с листвой
И меж ними клочки облачков с синевой.

Июль 2016 г.