О самой родной и любимой женщине, всё как было

Порой накатит унываю, не знаю с кем бы поболтать,
При этом сразу вспоминаю свою суровенькую мать.
Она всё время угорала, когда в печальных образах,
На жизнь роптал не зная радость и типо с сердцем не в ладах. 

Однажды в ней заметил слабость, земля с под ног и звон в ушах,
Ведь об этом и никто не думал, что может с мамой быть вот так.
Всегда скала, тверда, надёжна, я не желаю помнить, сложно.
И счастлив был бы не услышать и не узнать, что значит рак.

Потом борьба все эти годы,
Не видел слабостей в ней, что ты,
Один единственный косяк, усталость в мамке появилась
И разрасталась, как сорняк.

Неумолимым был в начале и всё ж в итоге отпустил,
Нас города разъединяли, а я ей даже не звонил.
Она приехала однажды переживала видно страшно,
Без слов мы всё опять сказали и поругались даже да.

Потом в аэропорту прощались, на этот раз уж навсегда.
Пытался помню, я, как прежде, всё впереди ещё,
Но где ж там, её ты разве на..ёш, мы это оба понимали
И рад бы что либо внушить, вот только ей как я заметил,поднадоело так вот жить.

И в этот раз, она спокойно, без страха к смерти подошла,
Меня оставить было сложно, обида в этом помогла.
Из часа в час одни обломы, ей приходилось выносить,
Об этом я писать не стану, хорош пожалуй бередить.

Звонила мне, когда в итоге предстать собралась перед богом,
Какой гандон на разговор с ней, я не нашёл зачем то сил.
Потом пришёл в себя и понял, что в этот раз я упустил.
Рыдал кляня себя безбожно и всё вопросы голосил......   

Да мамулька жару задавала, без спуску ну практически всегда,
Она меня пожалуй знала и понимала иногда.
Куда б судьба не направляла, хоть на века, хоть навсегда,
Лишь только мама снова ждала, без колебаний и труда.

И не скрывал того что в жизни происходило никогда,
Всё как то чётко объясняла, жаль, что дошло через года.
Такого друга больше нету, лишь остаётся вспоминать.
Она прохлопать так умела, что и без слов о всём узнать.

Я так хотел казаться сильным, в её рентгеновских глазах
И отстранялся, как обычно, душа в себе малейший страх.
Лез на рожон, куда не звали, не мог смолчать, всегда на фаре,
Меня так часто предавали и постепенно убивали, всё то, что держит в облаках.

Я стал черствей, злей, суровей и не умею доверять.
С людьми спокойно расставаться, без колебаний стал прощать,
Они себя съедают сами, порою мне не наплевать
И никого ни ненавижу, всё как учила меня мать.   

Она со мной не сомневаюсь,
Поддержку чувствую, стараюсь,
Хочу прийти к тому однажды, что б самому стать чьим-то важным
Быть самым верным и родным, и как она не заменим.