Мирное житие рассказ

Очередной день тихо сполз тлёй вниз по черносмородиновому листку Вечности, и солнце красным кондомом сошло на нет.

Василий Иванович сочно врубил топор в грушу, та печально хлюпнула, покачнулась и три листа слетели с неё. Первый, уже слегка желтоватый, сорвался с 17-й ветки на юго-западе, если глядеть снизу, и, со скоростью молодой лани, переворачиваясь в кислороде и держа нос по ветру, унёсся открывать свои Америки. Второй полетел было, но как-то неуклюже, к тому же ветер рванул куда-то не туда, и он описал круг почёта вокруг груши, и повис на одной из северо-восточных веток, в густоте, так что невозможно было разглядеть даже, на какой именно снизу.
Третий лист упал на сырую землю и сломал себе позвоночник, попав под ботинок Василия Ивановича, грязный и левый, 39-го размера.
Василий Иванович не заметил всего этого, а пошёл в курятник, и, заглянув в подпространство насеста, покряхтел, потёр позвоночник (радикулит) и позвал петуха "цып-цып-цып".
Петух, не вынеся такого оскорбления, клюнул Василия Ивановича в нос, после чего Василий Иванович распрямился, как пружина, издал отнюдь не победный вопль "а-ля Талькав", бросил корм на пол и выскочил из курятника с выпученными глазами, махая руками и попеременно зажимая оными же то правую, то левую ноздрю.
После этого он 2,5 часа мрачный ходил по саду с молотком в руках, время от времени ощупывая вспухший дыхательный аппарат и грозясь размолотить петуху голову. Даже когда дражайшая его супруга Марья Фёдоровна позвала его трапезничать, он вошёл на кухню с молотком в руках, издал дикий вопль, предназначавшийся для петуха, сел за стол и только после этого слегка болезненно улыбнулся насмерть перепуганной половине.
Впрочем, он не притронулся ни к картошке, ни к огурцам, а только выпил чаю, и, кряхтя, отправился на печку отдыхать от забот бренных. Через 1 ч. 45 мин. с ним солидаризировалась Марья Фёдоровна, привалившись к его правому боку, и свет погас.
Ночью на Василия Ивановича обрушился ковёр со стены. Василий Иванович, человек набожный, проснувшись, нехорошо выругался в бога и в мать, после чего - опять же с перепугу - двинул правым боком. Через 1,4 сек. с пола до печки донёсся придушенный вопль, Василий Иванович снова перекрестился, подумал "Однако !",сонно со смаком всхлипнул и перевернулся с живота на спину. После чего заснул уже до утра.
Между тем полночи продолжались вопли дражайшей супруги Василия Ивановича - Марьи Фёдоровны - по безвинно убиенному коту Пушку, мирно дремавшему под печкой. 96,5 кг. хозяйки сработали на славу, превратив кота в лепёшку, причём с выступившим на ней малиновым вареньем. Похоронив под забором кота, по которому словно прошёлся Т-34, Марья Фёдоровна успокоилась, вытерла слёзы, и остаток ночи прошёл спокойно.
Стальная полная луна, взошедшая в эту ночь на небе, была похожа на тюк с мукой, и чем-то, хотя и очень отдалённо, напоминала хозяйку, сваливавшуюся с печки. Точно так же Луна мучительно стекла с неба, звёзды, холодея, убрали синюю скатерть и Луна рокировалась с Солнцем.
Василий Иванович проснулся, ощупал горячий нос, послушал петуха и с ненавистью съел вонючий суп. После этого он вспомнил, что сегодня день выборов, натянул ботинки и пошёл на участок голосовать за Жириновского, причём левый ботинок всю дорогу соглашался с выбором хозяина, а правый - нет.

18.09.1992 г.