Сказ про царя Ивана и царя Нестёра

Ведётся  так  -  у  всякой  сказки
уже  в  начале  есть  подсказка,      
её   придумал  сам народ.
А  он  всё  знает  наперёд,
что  в  сказке  и  конец  счастливый,
что  в  схватке  проиграет  зло,               
и  что  герои  в  сказке  живы,
а  вот   врагам  не  повезло.
Что  с  волшебством  герой  завязан,
и  к  волшебству  тому   привязан
спасением  своим,  порой.
Ну  а,  порой,  поступком  смелым
без  волшебства,  но  с  трудным  делом
и  сам  справляется  герой.
Напомню  Вам,  как  через  горы,
через  леса,  поля,  моря
колдун  носил  богатыря,
а тот  осилил  Черномора,
лишив  волшебной  бороды.
И  как  Гвидону  из  воды
являлись  витязи  на  службу.
И  как  один  из  братьев  дружбу
водил  с  умелым  горбунком.
Конёк,  не  будучи  знаком
с  интригами  придворной  знати,
доставил  младшему  из  братьев
возможность  в  царстве  воцарить,
а  прежнего  царя  сварить.
Пустил  стрелу  один  из  братьев
к  лягушке  в  самые  объятья.
И,  хоть,  лягушкой  становись,
но  обязательно  женись.
      
Сказка  скоро  говорится,
а  дела  неспешны  в  ней.
Но,  зато  герой  стремится
стать  сильнее  и  умней.
Золотая  рыбка  сможет
просьбы  разные  учесть.
Но  герою  честь  дороже,
ведь,  на  то  она  и  честь.
Со  сноровкой,  в  честной  схватке
он  повергнет  напрочь  зло.
Потому  мы  будем  кратки-
время  сказки  подошло. 
      
Когда  - то   на  иной  планете,
где  и  иное  солнце   светит,
(но,  не   на  нашей  на  Земле),
соседствовали  много  лет,
в  различных странах,  государствах,
в  различных  государствах - царствах
народы  стран,  и  жили  дружно,
ну,  а  держалась  эта  дружба    
на  том,  что  называют  братством,
на  уважении  большом.
Они  не  жаждали  богатства,
но,  жить  народам  в  этих  царствах
комфортно  было,  хорошо.
Пахали  вместе,  хлеб  растили
и  разный  разводили  скот,
а  те,  что  молоды  и  в  силе
ходили  в  армию,  во  флот.
И,  скажем  так,  что  и  границы
надёжно  все  защищены,
и  никогда,  как  говорится,
ни  ссор  меж  ними,  ни  войны,
хоть  жили  в  разных  государствах.
Объединились  эти  царства
в  большой  и  крепнущий  союз
а  далее,  войдя  во  вкус,
хотели  стать  одной  страной,
и  вместе  жить  мечтой  одной,
чтоб  дальше  быть  ещё  дружнее,
и  дружба  та  была  б нежнее.

Но,  вот,  в  одном  из  этих  царств,
в  одном  из  этих  государств,               
в  какой  то  год,  с  каких  то  пор
трон  унаследовал  Нестёр.
И  так,  уже,  давно  ведётся-
потомкам  царским  достаётся
не  только  вожделенный  трон,
и  царский  скипетр,  и  держава,
но  и  родительская  слава,
и  поклонение  персон
из  царской  свиты,  высшей  знати,
готовых   всякого  царя,
нередко,  кстати  и  некстати
приветствовать,  крича  «Ура!»   

Нестёру  приглянулись,   вдруг,
что  рядом  с  морем-океаном
есть  города  царя  Ивана,
хоть   был   ему  тот  раньше  друг.
Нестёр  решил,  зелёна  медь,
соседним  царством  завладеть. 
И  он   собрал  в  своей  столице,
весь  свой  военный  высший  цвет,
в  присутствии  наследных  принцев
он  стал  держать  Большой  совет:
где  и  как,  и  чем  ударить,
как  удобный  выбрать  миг.
Повелел,  чтоб  был  коварен
всякий  впятеро  из  них.
Указал,  что  без  коварства
им  победы  не  добыть.
А  в  войне  с  соседним  царством-
это  правило  борьбы.
Был  назначен  главковерх,
главный  тактик  и  стратег.
Он,  естественно,  из  тех,
что  всегда  коварней  всех.
Он,  коварством  тем  пылая,
минералку  попивая,
мыслями  извёлся  весь,
а   потом  воскликнул:
-Есть!
Мысль  такая  прозвучала:
двинуть  в  битву  от  причалов
весь  морской  военный  флот.
Если  лобовой  атакой,               
да  с  коварством,  да  с  размахом
флот  внезапно  нападёт,
царь  Иван  умрёт  со  страху,
будет  только  охать,  ахать.
А  успех – он  сам  придёт.    

Суетятся  адмиралы,
суетятся  генералы,
все  штабы  ночей  не  спят.
Ну,  а  бедные  капралы
им  несут  еды  не мало,
тем  радением  небывалым
вместе  с  ними  план  творят.
Было  много  разных  яств-
и  солений,  и  колбас,
и  сортов  под  сотню  сыра,
и,  конечно,  был  Немирофф,
подавалось  всё  не  раз,
пили,  ели  про  запас.
Ну,   и  ясно,  не  секрет
всёх  тянуло  в  туалет
под  названием  клозет.
А  какой - то  высший  чин
всё  стремился  за  овин,
в  животе,  вдруг,  тесно  стало,
не  дошедши,  попадал  он
в  помещение  подвала.
Года  три  потом  воняло.

Наконец - то,  вот  он - план,
ну,  держись  теперь  Иван!
Ты,  Иван,  повержен будешь
залпом  с  тысячи  орудий.
Будут  лётчики  с  охотой
сыпать  бомбы  с  самолётов
на   твои  Иван  войска-
артиллерию,  пехоту.
Там  достанется  и  флоту.
Это,  ясно,  будет  что - то!
Всё  готово  для  броска!
И,  наутро,  ровно  в  пять,
дан  приказ  был  наступать.
Катера  и  миноносцы,               
крейсеры,  торпедоносцы,
корабли – авианосцы
встали  все  в  единый  строй,
и  кильватерной  колонной
потянулись  оживлённо, 
будто  стадо  на  постой,
в  царство  недруга  Ивана
по  намеченному  плану.
Но,  как  волкам,  перед  дракой
дал  команду  главковерх:
вне  атаки,  и  в  атаке
не  жалеть  себя  и  тех,
кто  решится  дать  отпор.
Повелел,  де,  так   Нестёр,
хочет  он,  зелёна  медь,
целым  миром  овладеть.

Царь  Иван  был  в  страшном  горе,
точно  зная,  что  на  море
у  него  не  хватит  сил,
с  тем,  чтоб  в   бой    вступив  кровавый,
завершить  его  со  славой
и  свою  страну  спасти.
Знал,  что  слабы  укрепленья 
у  него  на  берегу.
Знал,  но  принял  без  сомненья
лишь  возможное  решенье-
всё же дать  отпор  врагу.
И  в  войну  вступил  он  смело,
сам  на  бой  повел  людей,
ловко  действовал,  умело,
как  отец  его  Авдей.
А  в  надежде  на   авось
наступающим  пришлось
натолкнуться  на  проблему:
оборонная  система
у  Ивана,  хоть,  слаба,
но войска  царя   Нестёра
в  ходе  первого  напора
получили  по  зубам.
Повреждённых  кораблей               
насчитали  два  десятка,
и  с  торпедами  не  гладко-
не   допущены   к  земле.
Все  объекты  обороны, 
очень  слаженно  и  ровно
засекли  торпеды  в  море,
потопили  там  их  вскоре.
Самолёты,  хоть  успели
в  небеса  подняться,  цели
не  достигли  никакой
по  причине    облаков
тех,  что  небо  так  закрыли,
что  не  видно  стало  крыльев.
И Нестёровым   пилотам
прекратить  пришлось  полёты.
В  наступающих  войсках
были  крупные  потери.
Но,  решили  там,  в  верхах
делать  высадку  на  берег,
и  без  всякого  сомнения
брать  измором  укрепления.
 
А  форты  не  поддавались.
Люди  яростно  сражались,
не  желая  уступать
метр  земли  и,  даже,  пядь.
А  враги  всё  лезли,  лезли,
словно,  десять  тысяч  лезвий,
разрезая  с  каждым  шагом
укрепленья,  как  бумагу.
Помогали  с  моря  пушки,
самолёты  поднялись.
И  ракеты  друг  за  дружкой,
прыгнув  в  небо,  понеслись
в  царство  нашего  Ивана,
пробиваясь  сквозь  туманы.

Царь  Иван  в  расстройстве  был,
и  в  сердцах  проговорил:
-Чтоб  ты  лопнул,  царь  Нестёр,-
дунул,  плюнул  и  растёр.
Тут  затрясся  весь  дворец,
царь  подумал:
                -Всё,  конец!               
Знать,  уж,  начали  бомбить!
Плохо  дело,  стало  быть!
Плохо  всё, - Иван  заохал,
-Ну,  какой  теперь  я  царь?
-Не  спеши,  не  так  уж  плохо,
мы  с  тобою,  государь.
Почитал  нас  за  людей
твой  родитель - царь   Авдей,
(зря  теперь  про  нас  забыли),
хоть  невидимы  мы  были
даже  в  самый  яркий  день,
но  на  помощь  нас  он  звал,
кто  бы  с  ним  не  воевал.
Духи  мы,  а  может  джинны,
по  преданиям  старинным
вовсе  мы  ни  то,  ни  сё,
но  зато  умеем  всё.
Мы  дворец  построим  новый,
да,   такой,    что  на  века.
Мы  всегда  на  всё  готовы,
хоть  голодные  пока.
Справим  мы  любую  службу.
Ты  скажи  нам,  коли  нужно,
только,  чтоб  начать  служить,
ты  вели  нас  накормить.
Слугам  царь  махнул  рукою.
Слуги  семь  подвод  с  мукою
и  десятка  два  волов
притащили  из  дворов.
Свита  разом  удивилась:
всё  куда-то  провалилось.
лишь  оглобли  да  рога
царский  отыскал  слуга.
Видно,  джиннам  слишком  жёсткой
показалась  эта   снедь,
неудобной,  длинной,  острой,
повредит  кишечник, ведь.
Царь  ещё  слегка  подумал,
пред  собою  бросил  взор
и  спросил: -Ты  кто?
-Я  - Дунул.
-Ну,  а  кто  ещё?               
-Я  - Плюнул.
-Кто  ещё?
-А  я -  Растёр.
-Мы  тебе,  Иван,   подмога.
Тот  руками  распростёр:
-Наступает  царь   Нестёр,
Он,  мошенник,  у  порога!
Помогите,  ради  Бога!
И  сказал  Ивану    Плюнул:
-Лучше  всех,  искусней  всех
здесь  поможет  братец   Дунул,
помолись,  царь,  за  успех.

Огляделся   Дунул,  дунул,
разбежались  волны  с  гулом,
оголилось  в  море  дно,
корабли  на  дно  упали,
разумеется,  пропали,
не   отыщешь  днём  с  огнём.
Те  войска,  что  в  укрепленья,
все  ж,  на  берег  пробрались,
были  сброшены  в  мгновенье
прямо  в  море - сверху  вниз,
прямо  в  самую  пучину.

По  одной  простой  причине,
(потому,  что  был  стратег),
жив    остался  главковерх,
как   хитрейший    изо  всех,
распустив  полы  камзола,
будто  в  море  рыба - скат,
улетел  с  большим  позором
он  к  Нестёру  на  доклад.      
Дунул    дунул,   что  есть  сил,
и   ракеты,  что  летели,
тоже  не  достигли  цели.
Он  назад  их  возвратил.
В  море  все  они  нырнули,
И,  конечно,  утонули.
Дунул   в  небе   свёл  все  тучи.
Самолёты  все  по  кучам
в  этих  тучах  разбросал.
В  этих   тучах  невезучих
без  маршрутов  и  горючки
скоро  им  конец  настал.
               
Наш  герой  без  промедленья,
и  без  всяческих  преград,
весь  в  едином  устремлении
мчит  к  Ивану  на  доклад,
чтоб  обрадовать  царя.
Между  нами  говоря,
кинул  взгляд  на  царский  двор,
чтоб  силёнок  поднабрать,
трёх  быков  украл,  как  вор,
да  вина  бочонков  пять.
По  пути  всё  выпил,  съел,
доложить  царю  успел,
что,  мол,    эдак    всё  и  так,
что  врагу  на  море  крах.

У  Ивана  в  царстве  мир 
воцарился.  Дан  был  пир
в  знак  победы  над  врагом.
Мёды,  вина,  самогон
выпивались  полной  чашей.
Так  вот,  дядя,  знай,  мол,  наших!
Даже  джинны   уморились, 
как  ни  бились,  ни  стремились
все  испробовать,  испить.
Ну,  а  сказке,  стало  быть,
Надо  снова  продолжаться.

Мир  продлился  лет  пятнадцать.
Царь  Иван  на  оборону
тратил  много  миллионов
из   казны   из   царской   денег,
укреплял,  как  надо,  берег,
сухопутную  границу.
Ну,  а  танки,  самолёты.
артиллерию,  пехоту
размещал  вокруг  столицы.
(враг  кругом – царям  не  спится)
Всё  же  царь   Нестёр,   как  прежде,
на  Ивана  зуб  точил.
Сам  он   был   и  тих,  и  вежлив,
как  же,  встряску  получил.
Только  жил  он  мыслью  чёрной-
на  Ивана  вновь   напасть
и  заставить  быть  покорным.
Не  тая  такую  страсть.               
Облачился  в  свой  мундир,
нацепивши    эполеты,
пояс,  кортик,  пистолеты,
и,  послав  за  главковерхом,
предался  другим  утехам.

Ну,  а  мы,  меж  тем,  оценим
силу  армии  его.
Прошлых  битв  был  опыт  ценен,
ведь  защита  берегов
воинством  царя  Ивана
показала  без  обмана,
что  способна,  как  ни  странно,
отразить  любой  удар
наступательного  плана.
Размышлял  так  вражий  царь.

Между  тем,  живя  в  горах,
не  гуляя  на  пирах,
секты  дьявольской  монах,
дабы  вызвать  ужас,  страх,
по  заказу  власти  царской,
весь  мозгами  изошёл,
луч    коварный  изобрёл,
тот,  что  даже  государства
превратить  мог  в  пыль  и  прах.
Ну,  короче,  создал  ад.
И  к   Нестёру   на  доклад
он  явился  в  тот  же  миг,
как  примерный  ученик
с  почитанием  в  глазах,
всё   Нестёру   доложил. 
Тот  слегка  поразмышлял,
головою  покачал,
главковерху  предложил
дать  проекту  быстрый  ход,
мол,  Иван  теперь  не  ждёт
наступления   извне.
Ну  и,  значит,  быть  войне.

Продвигалось  дело   споро.
По  заданию  Нестёра,
чтоб  того  никто  не  видел,
испытание в  Антарктиде
провести  решил  Генштаб.               
Ну,  а  тех,  кто  сердцем  слаб,
попросили  дома  быть,
и  за  прессою  следить. 
В  ней  же  сразу  не  поймёшь-
что  есть  правда,  что  есть  ложь.
Пишет  пресса  -  Антарктида
неизвестно  почему,
как  когда-то  Атлантида
тонет  вся  в  огне,  в  дыму.
Пишет  пресса:  из-за  туч
вырвался  какой-то  луч
и  начал  снега  крушить,
вековые  льды  крошить.
Пар  поднялся  до  небес,
постепенно  луч  исчез,
среди  льдов  возникли  скалы,
и  земля  заполыхала,
как  проснувшийся  вулкан.
Льётся  лавой  в  океан.
В  море  же,  между  волнами
загуляло,  вдруг,  цунами.
О    событии   об  этом-
извещали  все  газеты.

Между  тем,  царю  Ивану
был  разведкой  донесён
этот  факт  довольно  странный,
но  привлёк  вниманье  он
государев   тонкий   ум.
Отойдя  от  праздных  дум,
царь    узнать  решил  не  в  шутку:         
это  что -  газетный  шум,
что  зовётся  просто  уткой,
иль  природное  явленье?
Чтоб  рассеять  все  сомненья,
засылает  он  шпионов
в  приграничные  районы
царства  хитрого  Нестёра,
и,  конечно,  очень  скоро
получает  некий знак,
что  войну  готовит  враг.
А    Нестёр  уже  стремится
подойти  к  чужим  границам,
чтоб  потом  в  одно  мгновенье
бросить  все  свои  войска               
повсеместно  в  наступленье,
попугать  лучом  слегка
воинство  царя  Ивана,
а  затем,  уж,  без  обмана
всё  лучом  секретным  сжечь.
Ну,  и  все  заботы  с  плеч.

Царь  Иван  живою  силой 
не  решился  рисковать.
Верных  джиннов  попросил  он
потихонечку  позвать.
Те  с  великого  похмелья
после  долгого  веселья
в  миг  предстали  перед  ним,
хоть  невидимы  все  были,
но,  все  разом  заявили:
-Государь,  мы  здесь  стоим.
Или  нам  опять  в  дорогу,
или  в  чём  нужна    подмога?
Справить  мы  готовы  службу!
Прикажи  нам  коли   нужно!
-Слуги  верные,    подмога
мне    нужна,   как  никогда.
Повсеместно  бьют  тревогу
наши  сёла,  города.
Вновь  войну   Нестёр  затеял,
и  грозит  огнём  всё  сжечь,
хочет  жать  там,  где  не  сеял.
Вот,  решил  я  вас  привлечь,
чтоб  вы  вместе  постарались
и  с  Нестёром  разобрались,
чтоб  народ  мой  защитить.
Ну,  а  я  уж,  стало  быть,
откровенно  вам  скажу-
чем  угодно  награжу.
-Нам  не  надо,  царь,  награды,
подкормиться  мы  бы  рады,
животы,  мол,  подвело.
Царь  сказал:  - Куда  ни  шло,
что  найдёте - то  берите,
но  страну  мою  спасите.

Посоветовались  духи,
что  и как,  когда  и  где               
от  Нестёра,  как  от  мухи
отмахнуться  между  дел.
Дунул   сразу  отозвался:
-Я,  ребята,  значит,  пас,
я  бы,  может,  постарался,
только,  право,  не   горазд
затевать  плохие  шутки
с  малым  и  большим  огнём;
отвлечёшься  на  минутку
и  запутаешься  в  нём,
ну,  а  там  ясна  картина-
дуть  придётся  наугад,
разгорится  пламя  сильно
и  махнёт  в  Иваноград,
потому,  меня  увольте.
В  разговор  вступил    Растёр:
-Братцы,  милые,  постойте,
велика  беда,  сыр - бор.
Младший  брат  я,  и  негоже
перед    старшим   в  пекло  лезть,
мыслю  я,  что     Плюнул  может
оказать  Нестёру  честь.
Он  своим  плевком  могучим
укротит  тот  самый  жар,
плюнет,  если  будет  случай,
он  Нестёру  в  самовар.
Принимай,  мол,  царь  подарок,
нам  пожары  ни  к  чему,
и  какой  ни  будь  огарок
шлёпнет  он  на  лоб  ему.
Думаю,  поддержит    Дунул
рассуждения  мои.
-Ты  всё  верно,  брат,  задумал.
Тот  ответил  за  двоих.
-Если,  уж,  беда  приспела,
принимаемся  за  дело!
Ты  готов,  наш  средний,  в  бой?
Не  робей,  мы  за  тобой!

А  огонь  уж  на  границе,
всё  сжигает  до  корней,
пламя  всё  сильнее  злится
и  становится  сильней.
Всё  горит -  земля  и  воздух,               
и  огонь -  сплошной  стеной.
Что  его  питает = космос,
или  из  Земли  оно?
Плюнул    дал  царю  команду
отвести  пока  войска,
сам  решился  с  этим  адом
позабавиться  пока.
Плюнул  он,  но  толку  мало,
зашипело  только  лишь,
ну,  а  пламя  нарастало.
-Ну,  и  что  же  ты  стоишь?
Сбоку  мечутся  два  брата.
-Что - то  тут  не  так,  ребята.
Он  второй  плевок  истратил,
пламя  также  всё  шипит.
Плюнул  третий  раз,  у  братьев-
вовсе  потускневший  вид.
Впрочем,  вида - то  и   нету,
если  сами  не  видны.
Но,  уже,  давать  советы
стали  брату  не  годны.
Да,  и  тот,  весьма,  сконфужен,
ведь,  недаром  всё  не  так,
или  слишком  скромный  ужин,
а  сражаться  натощак
он    сызмальства   не  обучен,
и  сноровку  потерял
воевать  с  огнём  горючим,
или,  просто,  недоспал.

А  Иван  в  Иванограде
добрых  ждал  от  них  вестей,
только,   вдруг,   он    (будь  неладен,
этот  выпуск  новостей),
услыхал  про  невезенье
трёх  своих  лихих  солдат
был,   конечно,  без  сомненья,
обстоятельствам  не  рад.
Что  огонь  в  его  пределах,
им,  выходит,  нет  и  дела.
И  решил  призвать  к  ответу,
мол,   горазды    обещать,
а,  похоже,  по  приметам
только  можете    стращать               
тех,  кто  вас   совсем    слабее.
Джинны  даже  оробели
от  таких  обидных  слов.
Каждый  крикнул:  -Я  готов
биться  насмерть,  сила  есть,
только,  царь,  дозволь  поесть.
Доложить  позволь  нам,  царь:
так  не  раз  бывало  встарь-
без  еды,  воды,  сноровки
были  мы  порой  неловки;
при  хороших  же    харчах
мы  потушим  в  миг  очаг
разгоревшейся  войны,
защитим  покой  страны.
-Вам  бы  кушать  беспрестанно,
я  даю  по  три  барана.
-Маловато,  царь,  даёшь,
тут,  ведь  так,  зелёна  вошь,
пооткинь     рога,  копыта,
заодно,  конечно,  шерсть,
не  накормишь  нас  досыта,
да,  и  впрямь,  чего  там  есть.
-Хорошо,  ещё  штук  тридцать
дам,  пожалуй,  я  на  всех.
-Не  изволь,  царь,  колготиться
А  подумай  про  успех;
ты  вели  их,  царь,  пожарить
непременно    по  отаре,
да  коней  по  табуну;
мы,  Иван,  не  на  базаре,
словом,  жертвуй  на  войну.
-Ладно,   уж,    ведь  я  не  беден,
отыщу  вам  столько   снеди,
лишь  бы  на  руку  победе;
уговором  уговор,
чтоб   побит  был  царь  Нестёр.
В  тот  же  час  и  миг  пропали
у  Ивана  три  отары,
и  исчезли  кони   споро,
испарились  все  озёра,
видно,  джинны  водопой
там  устроили  толпой.

А  Нестёр  границы  выжег,
и  живую  силу  движет,
между  тем,  из  глубины
атакующей  страны.
Наконец,  приказ  даёт:
-Наступать!  Войска  вперед!
Сразу  всё  зашевелилось,
завертелось,  закружилось-
по  всему   огонь  по  фронту,
из  винтовок,   пулемётов.
Миномёты,  огнемёты,
даже  установки  «Град»
вышли  тоже  без  преград.
А  затем  уже  пехота.
По  морям  идут  два  флота,
им  всего  то  час  пути,
чтоб  до  берега  дойти,
высадить  морской  десант.
С  ними   главный   пироман,
что  огонь,  тот  самый,  жгучий
на  границе  запалил,
да   такой,   к  тому  ж,  вонючий,
будто  уксуса  налил.
Управляет  главным  пультом
он  машины  огневой,
ну,  почти   что,  как  компьютер,
проводами  весь  опутан,
всеми  тайнами    окутан,
в  рубке  сидя,  сам  не  свой.
И  от  важности  момента,
он  к   концу  эксперимента
всё  задумал  царство  сжечь,
а  царя  и  слуг  испечь.

Ну,  а  джинны  из  застолья
взяли  курс  на  поле  боя,
ведь,   поели,  сколь  хотели
и   попили,  влезло  сколь,
и  невидимо  взлетели
выполнять  иную  роль
не   обжор    и  тунеядцев,
а  любителей  подраться.
Прилетели.  Для  примерки
Плюнул    плюнул  в  главковерха,               
тот  был  штабом  окружён,
призывал  всех,  как   сумной:
-Все  вперёд!  Давай  за  мной!
но  мгновенно  был  сражён
небольшим  плевком,  но  точным.
Плюнул  дальше,  между  прочим,
пробежался  по  фронтам,
и  с  вернувшейся  сноровкой
много  бед  наделал  там,
чем  нарушил  подготовку
к  наступлению  извне,
навредив  врагу  вдвойне.
Погасил  огонь  он  скоро,
пиромана   заодно
вместе  с  рубкою  линкора
       в  миг  отправил  он  на  дно.
И,  подобно  метеору,
он  живую  силу  снёс,
по  тылам  прошёл  Нестёра.
Перед  тем  возник  вопрос-
что  же  делать,  как  же  быть,
ведь,  желал  он  победить.         
Как,  уж,  издавна  ведётся
с  князем  князь  за  что-то  бьётся,
а  простые  мужики
лишь  считают  синяки.
И  чубы  летят  с  холопов,
если  что-то  князь   прохлопал,
и  не  дал  врагу  отпор.
Был  таков  и  царь  Нестёр.      
Не  моргнувши  даже  глазом,
генералов  обвинил,
именным  своим  указом
всех  собою  заменил.
И,  не  тратя  больше  нервов,
он  собрал  в  один  кулак
силы  все  и  все  резервы,
чтобы  был  повержен  враг.
Но,  Иван,  уже  привычный
к  тонким  хитростям  извне,
оценил  весьма  тактично
расстановку  сил  в  войне.
Понял,  что   Нестёр  способен
на  решительный  удар,               
понял  то,  что  миг  удобен,
и  такой  приказ  он  дал:
отвести  войска  с  границы,
а  Нестёровым  войскам
дать  возможность  устремиться
в  глубь  своей  страны,  а  там,
там,  замедливши    движенье,
силы  главные  отвлечь
и,  держа  их  в  напряжении,
им  обратный  путь  отсечь.
Ну,  а  дальше  Бог  поможет
спесь   с  Нестёра  разом  сбить
и,  уж,  если  будет  сложно,
могут  джинны   подсобить.

Так  в  народе  говорится-
в  сказках  всякое  творится,
сказка – ложь,  да  в  ней  намёк…
Ну,  а  нам  пора  итог
подводить  всей  этой  сказке.
Дело  близится  к  развязке.
А  Нестёр  в  одно  мгновенье
дал  приказ  начать  сраженье.
Как  в   непростенькой   тачанке,
он  явился  в  бронетанке.
Пушки  в  сторону  торчат,
следом  армии  солдат,
все  в  нарядах  цвета  хаки,
до  зубов   вооружены,
все  готовые  к  атаке,
к  продолжению  войны.
Ну,  а  прямо  пред  царём,
создавая  шум  и  гром,
для  борьбы  с  живою  силой
грозно  следуют  машины:
пушки  с  зевом  в  два  аршина,
грозно  смотрятся,  красиво,
а  потом,  как  на  параде,
очень  много  танков  сзади,
а  потом  везут  лафеты,
а  на  них  стоят  ракеты,
и  большие  миномёты.
Как  он  мыслил - это  что-то,
чтоб  крушить  живую  рать,               
в  кошки-мышки  с  ней  играть.
   
И  начался  ад  кромешный,
был  Нестёр  ещё  силён,
в  бой  войска  бросал  он  спешно
и,  конечно,  метил  он
удержаться  в  направлении
курса  на  Иваноград.
Для  решающих  сражений
он  считал,  что  нет  преград.
Накануне  сон  приснился-
враг  разбит,  как  таковой,
и  Иван  к  нему  явился
сам  с  повинной  головой.
Был  Нестёр  уверен  в  силах,
свято  верил  своим  снам,
и,  к  тому  ж,  руководил   он
своей  армиею  сам.

Царь  Иван  оборонялся,
всё   расставив  по  местам,
а  потом   крушить  принялся
он   Нестёра    тут  и  там.
Все  технические  средства
для  ведения  боёв
он  расставил  повсеместно,
их   собрав  из  всех  краёв,
областей,  районов,  весей
для  ведения  нужных  действий,
супротив  царя  Нестёра,
и  достиг  успеха  скоро.
И,  без  всяких,  без  чудес
обеспечил  перевес.
Люди  точно  полагают-
дома  стены  помогают,
а  непрошеные  гости
не  всегда  уносят  кости.
Царь  Нестер  на  всё  смотрел
грустным    и  печальным  взоров,
и  не  раз  он  пожалел,
что  не  мог  унять  свой   норов.
положился  на  авось,
а  победы  не  далось,               
и  назад  нельзя  уйти,
там  Ивановы  войска
тесно  встали  на  пути,
так  и  так,  намнут  бока.
А  Иван,  войдя  в  азарт,
крикнул:  -Новый  Бонапарт
влез  туда,  куда  не  надо,
со  своим  бодливым  стадом,
захотел  быть  самым  главным
даже  в  нашем  царстве  славном.
Перестав  хулить  Нестёра ,
крикнул  верного  Растера:
-Эй,  Растёр,   ты   где  там  бродишь?
Толковал  тебе  я,  вроде,
быть  всегда  готовым  к  битве
каждый  час  и  каждый  миг, 
дав  врагам  прочесть  молитвы, 
напусти-ка  страх  на  них!
И   Растёр,  почуяв  власть,
уничтожил  всю   матчасть,
всё  крушил  врагу  на  страх,
превращая  в  пыль  и  прах.
Видя  всё,  живая  сила
после  всех  батальных  сцен
перемирия  запросила
и  решила  сдаться  в  плен.
Только  лишь  один  Нестёр
не  пошёл  на  разговор.
На  виду  своих  солдат
получил   пинка  под  зад.
Кто-то  с  джиннов  постарался,
но  признаться  постеснялся.

Может  быть,  теперь  в  пустыне
тешит  он  свою  гордыню,
может  быть,  живёт  в  горах,
ну  а,  может  быть,  во  льдах
на  краю  иного  шара
сочиняет  мемуары,
может,  в  космос  улетел,
только  нет  его  нигде.
Ну,  а  джинны  до  поры
тоже  вышли  из  игры.
Только,  раз  один  в  пять  лет,               
царь  по  случаю  победы
угощает  их  обедом,
на  столах  там  вовсе  нет
ни  бифштексов,  ни  котлет
фруктов  нет  и  нет  вина,
нет  там  живности,  зерна.
Всё,  что  к  джиннам  попадает,
всё  мгновенно  пропадает.
Мне  побыть  там  довелось,
джиннов  видеть  не  пришлось.