Эпитафия пифии

А он, знаешь, пришёл такой смешной, ну, как все любят, когда приходят смешные, и говорил полуфразами, и цитировал разное, такое, про которое все решили, что это не модное, не стильное, не знаю какое...не богемное, не наносное, а вот тру. Ой, дайте я подотру - это тот, который вечно вдрызг напивается, у него дома старая бабушка загибается от безумия (она потом подожжёт сама себя в кровати и сгорит заживо) и он вечно лыка не вяжет, всё низвергает словно силой Везувия, вот как сейчас эти любимые бокалы Кати (ненавижу это имя, кстати, а Екатерина - красиво). А на холодильнике, конечно, магнитики кропотливо. Кто-то новый приходит и делает козью морду (с ноги в неё не хотите ли?) мол, фу, пошло, как наши родители. А магнитики - это уютно, так противотревожно, особенно с аэрофобией - вот же, не сложно, летал, не рухнул, купил магнитное пособие по географии. А вы что пьёте, простите? Да я больше по графомании, вот, пишу эпитафии пифиям, возюкаю туда-сюда грифелем и торчу.  А мой сын ловит Пикаччу. А сколько вашему чаду? Да вот стукнуло 32. Он такой, отрада: инженер едва, математик едва ли, е два, е четыре, а то раньше всё сидел в квартире за компОм. Налить? Да уж наливали, потом. Ты обиделась что ли? Доколе будем терпеть режим? (Давай оденемся и сбежим, эти эмигранты последней волны расползлись по свету как ужи и шипят, и извиваются, о, кто-то уже одевается!) Ты куда это? За водкой? За каким Антоном!? Я всех Антонов вообще держу за ган...этих самых. (Никогда не видела таких пьяных, каким бывает он). Да заросло всё бурьяном на даче, жена плачет, дети плачут.....А курочка кудахчет? А курочка-гриль....
И в башмаках подножный утиль февральный. Небо плюнуло как-то так, харкнуло на Москву февралём. Небо словно скинуло старую шкуру астральную, мало-мальски идём. А помнишь, как мы наставили в салаты огней бенгальских, а потом наутро их было жрать нереально? Тогда до обеда читали Бродского абсолютно голодные. А потом ходили ночью по Трубной,  идиотское время, абсолютно негодное, трудное. Кушать хотелось всё время, мы, знаешь, у бананов объедали мякоть со шкурки. Хватит такое, начнёшь плакать, потом тебя не заткнёшь, так до дурки - всю память перевернёшь. Я всё жду ещё с тех самых пор, что в жизни что-то исправится. Летаю, леплю магнитики, сливовица в сердце мается. И скоро мы будем беспомощные паралитики, а потом и вовсе нас не останется...