В воздушной просыпи туманной...

В воздушной просыпи туманной,
Когда всё чётче виден мир,
Из плена белого, реальность
Сплетает явственность картин;

Опять на место возвращая:
Деревья парку -- двор домам.
И я, как будто, ощущаю,
Что в эту жизнь вернулся сам,

От сна глубокого очнувшись,
Со всем знакомясь, что в ней есть...
Расслышал голос, слух мой чуткий:
"А ведь, и впрямь, бывал ты здесь.

Иначе, как бы, сам подумай,
Писал ты собственной рукой
Такою лёгкой многострунной
Ушедшей пушкинской строкой?

Не скрою, да, уже бывало:
Уснувший, просыпался вновь,
И начинал себя сначала:
Дом, школа, первая любовь.

Не в том, конечно, прежнем месте.
(Вдруг вспомнишь сразу -- шок, испуг)
В иное время, новым песням,
Спешить на лист из прежних рук.

Слова другие, описанье,
Добавка характерных черт.
В сердцах, невольное признанье:
"Ах, жизнь поставил на нечет;

Любим зимой -- освистан летом".
Иль, скажем: осень не весна.
По этим, милый друг приметам,
В себя приходят, ото сна.

Хоть не бывал ты на Кавказе...
Скажи, на что звезде Кавказ?
Его ты видел в прошлом разе,
Насколько помню, и не раз..."

Как говорит нам Дмитрий Быков:
"-- Попробуй! -- Пушкина строку."
Я отвечаю: шит не лыком.
С Сибири родом, я -- могу!

Не признаю недостижимость.
Я сам, за гранью прячу грань...
Смотрю, в тумане пробудилась,
Рассвета, девственная рань.

Руками тянется навстречу
Любить обязанному дню...
"Я это утро -- голос шепчет --
На много жизней сохраню."