Фантазия на тему Медусы Сильвии Плат

Забыв про былые свиданья,
Внезапно иду до конца,
Горит поцелуй зажиганья
На бледной панели лица.
Мгновенно глаза закатились,
Как стрелка спидометра – ввысь,
И в глотке слова помутились,
А новые не родились.
Ярится незримое море,
Суровое, полное чар,
И греет его на просторе
Огромный, блуждающий шар.
Отточенным лезвием киля
Легко рассекаю волну,
Не жду невозможного штиля,
И в радости смертной тону. 
Сияют, во всем виноваты,
На черной и твердой груди
Кровавые счастья стигматы,
А бездна зовет впереди.
Соленая, белая корка
Венчает античный пупок,
Звучит не по-гречески горько
Фортуны глухой шепоток.
 И вал подступает девятый,
Как будто во тьме тошнота,
Пусть я не просила расплаты,
Сама не скала креста,
Но гребень широкий, раскосый,
Приливный, как будто рукой,
Расчешет, мой длинноволосый,
Тебя, мой спаситель, глухой.
Теперь ничего не случится,
Я буду с тобою в раю,
Тащу, волочу, как волчица,
На небо добычу свою.
Тащу, и хриплю окаянно,
Слюной исходя на траву.
Медусой в руке океана,
В бутылке рыбацкой живу.
Глядят серафимы и звери
Сквозь мутное, злое стекло,
Медуса, Черничная Мэри,
Живу я, проклятьям назло.
Мне стали вторыми глазами,
Прозрачные эти сосцы,
Утритесь, залившись слезами,
Навек, Казановы-скопцы.
Я знаю, меня не излечит
От старых, гноящихся ран
Ни радость нечаянной встречи,
Ни каменный бык – Ватикан.
Истерики вечно влюбленной
С обличья стираю следы,
И жажду от смерти соленой
Глотка леденящей воды.
И море, и в смерти, и в храме,
Я твой вспоминаю чертог,
И нет ничего между нами,
Творец, чудотворец и Бог.