Менестрель

У него были песни, что красного мака цвет,
У него были сказы, что птичьих крыльев взмах.
Он играл, а все думали - нет в этом мире бед,
Он пел так, что любой отступал самый сильный страх.

Он носил с собой флейту и лютню, и пару веселых фраз,
Никогда не гонялся за славой, не требовал звонких монет.
Без того был богат - был талантлив и синеглаз,
И на каждый вопрос он всегда-всегда знал ответ.

Слух ходил, что на сердце его давно поселился лед,
Что все сказы его - только сказы, не более, чем вранье,
И что чувства - лишь тень от тех чувств, о которых он так поёт.
А в дороге единственный спутник, и тот - воронье.

Менестрель приходил к нам на первой в году заре,
Уходил лишь с последней зеленой звездой весны,
И шептались все: "Горе ему, коль появится он в ноябре",
Но не верила я, что пророчества те верны.

Я ждала его каждый год - только день хоть чуть-чуть длинней,
Только ступит Остара с холодной дороги зим.
И ужасна боялась, когда же придёт Белтэйн,
Чтоб покинул певец наш край, ночью темной богами храним.

Я ловила его улыбки и теплые взгляды вскользь,
Я терпела подруг насмешки и не слушала шепотки,
Ко мне сватался молодой кареглазый князь,
А я все ждала барда, хоть песни его горьки,

Хоть и знала - погубит меня любовь,
Он - что ветер, приходит к нам только весной.
Но была я юна, и кипела младая кровь,
Не боялась тогда, что не будет исход иной.

Но однажды по темной поре - было то в Самайн -
Он явился в мой дом, были блеклы его глаза,
Он в подоле плаща нес слова предрассветных тайн,
На кистях же тянулась чернее ночи лоза.

Он не пел и не сказывал, молча вошел в мой дом,
Он отбросил и лютню, и флейту, как тяжкую ношу с плеч,
Он прижал меня крепко к груди, все шептал об одном,
Все шептал, будто жаждал со мною встреч,

Все шептал, будто знал о любви моей,
Будто сам полюбил, и не верил своим словам,
Будто только ко мне возвращался весной с полей,
И что свой тяжкий выбор когда-то он сделал сам.

Рассказал менестрель, что за дивный певца талант
Отдал душу свою он духам в Самайна ночь,
И, как пелось тогда в старых, древних строках баллад,
Обманул духов он и помчался быстрее прочь.

Он шептал, что сам знает - не может остаться здесь,
Что уж лучше погибнуть иль долг темным духам вернуть,
Что с годами с него, словно кожа вторая, сошла вся спесь,
И с собой в этот брод он меня не согласен тянуть.

Помню я, как поймал тонким пальцем мою слезу,
Помню я и улыбку, сияние в блеклых глазах,
И как духи из темных углов хватали на кистях лозу,
И последний, едва различимый, во взгляде страх.

У него были песни, что красного мака цвет,
У него были сказы, что ветра порыв легки.
Навсегда в ночь Самайна покинул он этот Свет -
Они душу певца настигли и в мир его свой увлекли.