Ручной

В лесу клыки и ноги кормят волка.
А я - ручной, зачем мне этот бег?
Я сыт, спокоен, мне ерошит холку
Мой нынешний хозяин-человек.

Мне нравится, как движется по шерсти
Рука хозяйки, и - наоборот,
И как в минуты сладостные эти
По позвоночнику волна тепла идет.

Я преданно гляжу на эти руки,
Целую их, и ласково ворчу.
И леса дикого я забываю звуки,
И стаю вольную забыть хочу.

Но иногда приснится снова воля,
И я – бегу, свободою дыша,
Сквозь зимний лес, мерцающее поле,
И рвется к звездам из груди душа.

Вокруг меня мои лесные братья,
Зов крови, скорость, ночь и тишина,
И холода знакомые объятья,
И хоровод планет над царством сна.

Да вот беда – объявлена облава,
И некуда идти, ползти, бежать,
Рассвет над миром в облаке кровавом
Встает, чтоб след мой и меня предать.

Готовы карабины и двустволки,
На номера расставили стрелков.
Сквозь визг картечи молча мчатся волки,
И с ними бог, суровый бог волков.

Тех, кто свободен, не остановить:
Разомкнут смерти круг, и выход рядом,
И только мне уже не выйти из оклада -
Псу не под силу злая волчья прыть.
…И поутру, с больным проснувшись взглядом,
Останется сидеть в углу и выть:

Про глухарей, про уток, про охоту,
Про то, что повезло опять другим.
И ждать,
когда погладит холку кто-то,
И языком
благодарить
своим.