О картах и одиночестве

«Одиночество ведь погубит», говорил он, «Молочно-белым тебе саваном шею скрутит, и ни вдоха, ни шага – лишь боль». Чай в стакане прохладно-мутен, в чае – мята, чабрец и клевер, и разложены карты судеб, где проклятье – червовый король.

Рыжей ведьмой прикинется осень и подбросит карты на ветер, тот смешает и кинет оземь, и – Verdammt! – выпадает опять мне тот самый, пшеничных колосьев цвета, майский морковный вечер. «Одиночество – как коррозия, началось – уже поздно спасать, ты слабее. Ты в нём, как в клетке. Да, мы, люди, ему не вровень», говорил он, Никто иль некто, «Оно самый надёжный наркоз. Защищённой, почти бессмертной…»

Соль на картах – как корка крови, на губах моих соль, так, словно на губах моих привкус слёз. Вспыхнет пеной седое море, рассмеётся колдунья-осень, кинет карты – кто вены вскроет, кто счастливый, а кто – герой. Мне не выпало новой роли.

Сменят штиль и слепую просинь волны. Жду (опасаясь) что же в этот раз называть судьбой. Волны карты смешают тихо, побережье опутав сетью, мне – Verdammt! – выпадают крики чаек в стали стропил моста, серо-синий блеск глаз. Не выход.

«…Защищённой, почти бессмертной оно сделает. Может, психом. А внутри будет лишь пустота. Пусть свобода от зла и фальши, пусть от боли любого чувства, пусть уверенность в том, что дальше сможешь жить…

Хотя, знаешь, живи. Одинокой хотя бы не страшно. Может, будет немного грустно. Но зато ты не станешь старше и никто не вкрадётся в сны. Одиночество – это выигрыш, это выбор. Души не раня, люди не проберутся – слышишь? – между рёбер, чтоб сердце красть по кусочкам. Пока ты дышишь – береги его. Сложно, знаю». Ветер карты поднимет выше, и не видно, какая масть… А потом раскидает в воду, волны вынесут их на берег. Мне же выпадет из колоды этот самый червовый король, а ещё – чёрно-белые фото, в чае – мята, чабрец и клевер, на столе пыльной стопкой ноты, в сантиметре под рёбрами – боль.