Так говорил Заратустра 2

Он в одиночестве с горы спустился,
И никого в пути своём не повстречал,
Он к лесу подошёл, в него он углубился,
И на тропинке узкой старец перед ним предстал.

И старец, что пришёл сюда набрать кореньев,
Десятилетия в священной хижине живущий,
Вгляделся в Заратустру, идущего  промеж деревьев,
Сказал: «Ведь был ты молод, в гору прах несущий,

Неужто спустишься с горы своей в долину,
Что бы огонь туда свой яркий принести,
А ведь за то, что подожжёшь ты их трясину,
Возможно, вынужден ты будешь наказанье понести…

Да, узнаю тебя я, обновлённый Заратустра,
Без отвращенья на губах и взор твой чист,
И есть в тебе проснувшегося чувства,
Зачем ты хочешь быть средь тех, кто спит?

Пока ты в море - оно тебя и носит,
На сушу выйдешь - тебе и груз себя тащить!»
Ответил Заратустра: «Сердце любви просит,
Люблю людей, хочу свою любовь я им дарить!»

Святой, на Заратустру глядя, говорит:
«И я любил людей и потому от них ушёл!
Теперь люблю я бога, он мой фаворит,
Не совершенен человек,
В любви к нему, сейчас, я б смерть нашёл!

И дар им не давай, быть может участь облегчи,
Сними часть тяжести с их плеч и с ними пронеси,
И если милостыню хочешь им дарить,
Так не давай - заставь тебя о ней молить!»

Подумав, отвечает Заратустра старцу:
«Не дам я милостыню им, ведь не достаточно я беден»,
«Так дай же им сокровищ много, злата, кварцу,
И убеди их дар твой взять. Они считают - дар наш вреден,

И что, в толпе, средь них, шагаем одиноко,
И что один идущий в ночь - есть вор,
Так не ходи же к людям - жизнь у них жестока,
Собой останься тут, закончим этот спор!»

Спросил он старца: «Что же делает святой в лесу?»
Святой ответил: «Я слагаю богу песни,
Я их пою, смеюсь и плачу, в бороду себе их бормочу,
Так прославляю бога, бога моего,
А ты несёшь нам в дар чего, скажи без лести?»

Услышав те слова, ответил он с поклоном:
«Что дать вам мог бы я? Дай мне скорей уйти,
Коль славишь бога своего ты песней или стоном,
Боюсь ограбить я тебя и что-нибудь твоё случайно унести!»

И, разойдясь, смеялись оба, словно дети,
Но, лишь один оставшись, Заратустра говорит:
«Как мог святой старик попасть в незнанья сети,
А бог ведь мёртв, для знаний новых разум старца спит».