В подсолнухах, помню я, пчёлы гудели...

В подсолнухах, помню я, пчёлы гудели.               
Травинкой по векам твоим я водил.               
А губы пунцовые жадно горели, 
И нежный их ждал поцелуй впереди.            
Гроза забиралась в высокое небо,
Слепив вдруг из тучи неряшливый клок.
И пуговка в кепке торчала нелепо,
И «Шипром» повеяло с выбритых щёк… 
Я только что начал к свиданиям бриться –
Старался быть свежим, опрятным всегда,
И «внешне и внутренне», как говорится, 
С мужской неизменной харизмой в ладах.
Мне чуть за семнадцать, наверное, было,
Тогда я, признаюсь, лишь в мыслях грешил.
Как лава, копилась могучая сила,
Любовного взрыва неистовый пыл.
…И всё же тогда нам гроза помешала –
Спасались от страшного ливня бегом.
И сердце, вдруг ухнув, куда-то пропало,
Как будто с дождинками выпил я бром. 

Есть память – способность выделывать галсы
В просторах непознанных юношей чувств.
Случись то сейчас, ни за что б не расстался   
С любимой. Но то был... прекрасный конфуз.


Иллюстрация - из Интернета.