Тришка на Севере - Трисон на Чукотке

Приобрести книгу можно здесь:  https://ast.ru/book/trishka-na-severe-842924/

Как олень гордо несет свою голову —
                так же высоко держи свое имя.

                Чукотская пословица
               



                Вместо пролога


      И снова я с вами, дорогие друзья. Ав-ав! Тот, кто с давних пор знаком со мной, знает, что это означает «здравствуйте».  Рад вас приветствовать на страницах новой повести. Давненько мы с вами не виделись. Надеюсь, читатель отнесётся с пониманием к затянувшейся паузе, всё-таки моя основная работа заключается не в написании книг, и степень моей занятости вам известна. Но как бы там ни было, всё же настала пора поделиться рассказами о моих новых приключениях. Если вы читали мою последнюю (впрочем, поскольку вы держите в руках эту книгу,  та теперь превратилась в предпоследнюю) книгу о службе в уголовном розыске*, наверняка помните, как я совершенно случайно

*«Как Трисон стал полицейским или правила добрых дел», Эксмо, 2015 г.
      
подслушал телефонный разговор своего  подопечного Елисеева Андрея Максимовича с другом из Израиля? О чём они тогда говорили? Вспомнили? Всё верно, мы должны были полететь с ним в гости к его другу на Землю обетованную. И я самонадеянно  уже представлял, как, зажмурив глаза от яркого солнца,  валяюсь на песке и грею свои рёбрышки, а тёплый ветерок ласкает мои уши и напевает весёлую песенку. Главное – там есть море, большое, синее море, тёплое, ласковое, моё вдохновение и моя мечта! Как рассказывал Андрей Максимович, есть такие «дикие» пляжи, где людей совсем нет. Да-да, ты и твой подопечный во всём мире.  Купайся, ныряй, плавай, хоть с утра до вечера. Вы наверняка помните, как я люблю это дело! Я уже много раз вам рассказывал о том, где родились мои предки, и как они были связаны с морем, а потому повторяться не стану, читайте мои предыдущие истории.
      Эх, мечты-мечты…
      Но что-то пошло не так. Вы, наверняка, тоже сталкивались с такими непредвиденными обстоятельствами, когда планируешь одно, а случается совершенно другое. В любом случае мы должны достойно и стойко принимать всякие недоразумения и внезапные перемены, без горького отчаяния.  Жизнь – она такая: от неё можно ожидать всё что угодно. Большая редкость, когда планируемое мероприятие на сто процентов совпадает с вашими предположениями.
      В связи с этим я часто вспоминаю своего самого первого подопечного Ивана Савельевича. Если бы он сейчас меня услышал, точно  сказал бы:
      - Раскатал ты Трисон губы абсолютно напрасно! – потом по-дружески потрепал бы меня за ухо и, рассмеявшись, добавил: - Раскатать раскатал, а закатать забыл.
      С нами такое случалось не раз. Однажды идём в магазин за кормом для меня, по дороге разговариваем, Иван Савельевич обещает купить мне вкусную косточку, или куриных шеек, приходим, а там шаром покати – опоздали. Продавщица объявляет:
      - На сегодня всё закончилось.
      Вот в такие моменты мой старик и применял вышеупомянутую грустную поговорку. А что поделаешь, сглотну слюну и иду домой к своему сухому корму. Придём, Савельевич насыплет мне полную миску и извиняется, словно это он все шейки из магазина повытаскивал:
      - Прости, собака, - говорит, - ты же видел, люди всё съели. Спать нам с тобой нужно поменьше. А то пошли уже под самое закрытие магазина. Прости дорогой, завтра куплю тебя мясца. Сегодня обойдёмся без разносолов. Не обижайся. Хорошо? 
      «Да я-то всё понимаю, чего мне обижаться. Завтра, так завтра, хотя… можно было бы на трамвае и до супермаркета проехаться. Он, кстати, работает круглосуточно, и поводырь у тебя есть,  и «мясцо» там никогда не заканчивается. Но, видимо, сегодня кому-то лень туда пилить. Эх, Иван Савельевич, и хитёр же ты – о супермаркете даже не вспомнил».
      Но, честное слово, у меня никогда не было никаких обид на старика. Да и чего я возвожу напраслину?  Может, он и впрямь забыл, что можно в супермаркет съездить. Привык к нашему магазинчику, здесь почти все из нашего и близлежащих домов отовариваются. Что ж ему теперь из-за меня переться три остановки туда, да три обратно? Подумаешь, мясоед нашёлся - всю жизнь ел сухой корм, ещё день проживу. Закатывай губы, Трисон, обратно!
      Не подумайте ничего плохого,  у меня всё отлично,  я так же продолжаю работать у моего бывшего милиционера Андрея Максимовича (хотя сами и милиционеры и полицейские говорят, что бывших в их профессии не бывает), старик жив-здоров, крепок, любит пошутить, подначить и никогда не падает духом. Но вот с Землёй обетованной и Средиземным морем придётся повременить – уехал его друг в гости к своему сыну, который проживает и вовсе где-то за океаном.
      Повременить, так повременить. Но тут на мою голову свалилась неожиданная новость: у Андрея Максимовича, оказывается, ещё один друг живёт… как вы думаете где? Нет-нет, Земля обетованная и рядом не стояла.  Даже произносить страшно, но от судьбы не уйдёшь: на Чу-кот-ке. Это как раз тот случай, когда называется: понырял в море, погрел рёбрышки и чуть хвост не отморозил. 
      Анна Михайловна, супруга Андрея Максимовича, в связи с таким поворотом дел придумала шутку:
      - Вот, Андрюша,  слетаешь к своему товарищу, и можно будет новые конфеты выпускать.
      - Что ещё за конфеты? – сразу не сообразил мой подопечный.
      - Сейчас какие есть в магазине? – спросила Анна Михайловна и тут же сама ответила: - Мишка на Севере. Верно? А теперь будут ещё одни: Тришка на Севере.
      - Точно! – рассмеялся Андрей Максимович. – В точку!
      «Ой-ой-ой! Острословы, тоже мне нашлись. «Тришка на Севере»! Давайте, ещё  растрезвоньте на всю ивановскую…»
      А так оно, между прочим, и получилось. Вечером родители рассказали сыну, тот, говоря с кем-то по телефону, сразу объявил:
      - У меня батя готовит операцию «Тришка на Севере», в смысле на Чукотку к товарищу собрался.
      Мне вот интересно, если бы меня не было, как бы вы эту свою «операцию» называли? Фантазёры! Впрочем, если вам так нравится, называйте. Я смолоду уяснил одну простую истину, как говорил мой Иван Савельевич: вы меня хоть горшком называйте, только в печь не сажайте. И ведь правильно! Ну, что изменится в моей жизни, или, допустим, в жизни Андрея Максимыча, Анны Михайловны. Да ничего! А юмор, говорят, сохраняет здоровье и продлевает жизнь. Вот и хорошо, пусть юморят, смеются, шутят, а я как служил верой и правдой человеку, так и продолжаю делать это по сей день.



      Глава 1

      Одно меня удручало – Максимыч собрался ехать в гости на Чукотку в Новогодние праздники. Скажите мне, пожалуйста, а других праздников у людей нет, что ли? Вроде, всегда слышал, что Новый год – это праздник семейный, обычно его отмечают всей семьёй и непременно дома. А на Чукотку можно было, например, полететь ко Дню Победы. Что там у нас ещё? В конце мая, например,  – есть День пограничника. Тоже хороший праздник. В июле есть День Военно-Морского флота,  в августе – День десантника, День железнодорожника, День строителя, День шахтёра… Вон сколько замечательных летних  праздников. Да это я ещё не все вспомнил. День медицинского работника, даже День рыбака и тот есть. Нет же, нужно было выбрать именно Новый год. А обо мне подумали? Тогда заказывайте мне валенки, что ли! Отморожу там себе все лапы! Кому я потом буду нужен? Ну, сам, Андрей Максимович, подумай, зачем тебе безлапый поводырь? Там, говорят, мороз может и минус пятьдесят вдарить, и пурга у них там бывает, а вдруг снегом занесёт?
      Ой, не нравится мне эта затея с вашим Севером. Ой, как не нравится! Только не подумайте, что я испугался и решил отступить перед трудностями. Нет, что вы! Я не из тех собак, что чуть что, прыг в кусты. Я буду стоять рядом со своим подопечным до конца, что говорится,  до последнего дыхания.
      А с другой стороны, чего я паникую? Там же живут мои соплеменники. Сколько раз я видел по телевизору: Север, снежные горы, сопки там всякие, люди в тулупах ходят, а рядом собаки. Значит, жить можно! Да и где наша не пропадала! Хватить скулить, что-то я совсем расклеился.  Сам ещё в глаза этот Север не видел, а уже чуть ли не расплакался. 
      Собираться на Чукотку мы начали ещё вначале декабря. Я-то как думал, шлейку накинул, Максимыч взял трость, купил билет и полетели. Да не тут-то было. Был бы старик зрячим, может быть, так всё и случилось. Но тут выяснилось, чтобы лететь с собакой, нужна предварительная подготовка, причём очень тщательная.  Я сначала даже подумывал, что ничего  у нас не выйдет. Но Андрей Максимович, слава богу, не один живёт, да и родственники у него заботливые, настойчивые и целеустремлённые.
      Давайте я расскажу вам, что значит лететь с собакой.  Тут всё очень серьёзно. Правда, у каждой компании есть свои особенности, свои требования, но в целом почти всё одинаково – конечно, есть кое-какие отличия и нюансы. Но, поскольку мы летели «Аэрофлотом – российские авиалинии», не стану отвлекаться на другие компании, расскажу о здешних правилах.
      Итак, что нужно сделать предварительно перед полётом? Во-первых, нужно не забыть не позднее, чем за тридцать шесть часов до вылета,  сообщить авиакомпании о том, что вы собираетесь перевозить собаку. Кстати, не только собаку. Эти же правила распространяются и на котов. Тоже мне нашли проблему – о коте предупреждать.  Там того кота… Засунул его в сумку и вези. Хотя нет! А вдруг мяукать начнёт, у них же, у этих котов, семь пятниц на неделе: то поесть, то погулять, то… а терпеть они не любят. Это мы, собаки… хотя и не все, я имею  в виду собак-поводырей, обучены и терпеть, и переносить всякие тяготы и невзгоды. А кот – животное легкомысленное, крикливое, нетерпеливое и очень капризное. Да и спесивости у них на весь самолёт хватит.
      Много раз я уже говорил, но повторюсь: вы не подумайте, что я предвзято отношусь к котам. Нет, что вы! Но если вы имели дело с этими коварными мини-… тиграми, пумами, пантерами, рысями (да, это они о себе так возомнили), наверняка знаете, что они ведут себя с людьми, словно патриции какие-то. Они думают, что это не вы у них, а они у вас хозяева. Серьёзно говорю. Я видел, как один кот заходит утром на кухню и на своём языке говорит человеку: «Ну, что ты, холоп тут расселся, давай корми своего хозяина…». С одной стороны, он говорил это как бы в шутку. Но в каждой шутке, как известно, есть и доля истины. Что самое интересное, кот мяукает, а человек-то не понимает, какие он ему гадости говорит и, расплывшись в улыбке, лепечет: «Ой, ты мой маленький, кушать хочешь? Один момент, мой зайчик…» Бежит хозяин к холодильнику,  достаёт тому или мяса, или его кошачий корм, торопится, а тот наглец продолжает мяукать! Однажды я не выдержал и сказал такому вот коту: «Ну, что ты так навязчиво мяукаешь, ты же видишь, что человек всё понял, сейчас накормит, зачем продолжаешь это отвратительный вой?»
      Вы знаете, что ответил мне этот негодяй? Говорит, не мешай мне воспитывать кормильца, если я не буду таким настойчивым, он быстро обленится, и будет кормить меня через раз. Вот это и есть их отношение к человеку. Попробуйте сказать коту: ко мне! Ага, так он и прибежал. Он даже не взглянет в вашу сторону. А если и посмотрит на вас, то с таким надменным видом, что вам и гладить его перехочется. Нет, решительно не понимаю, и за что люди так любят этих лентяев. В загородном доме, там хоть какая-то польза от них есть. А в городской квартире что? Ест, спит, и, извините… целый день баклуши бьёт. Ой, что-то я отвлёкся! С этими котами всегда так. Заговоришь о них, сразу и не остановишься.
      Но продолжим. Значит, сообщили в авиакомпанию, что вы везёте собаку. У них ведь как, мало того, что компания должна дать согласие на перевозку вашего питомца, существуют ещё и ограничения по количеству, по размерам, весу и т.д. Иными словами, условностей хватает.
      Андрей Максимович подробно рассказывал мне обо всём. Хорошо, что у меня память отличная. Не обошлось и без казусов. Как-то мой подопечный увлёкся и говорит мне:
      - Ты знаешь, Трисон, Аэрофлот не принимает к перевозке пресмыкающихся животных, членистоногих, грызунов и насекомых.
      И главное, так головой качает, словно расстроился.
      «Что это с тобой, Андрей Максимович, - думаю, - ты случаем не перепутал меня с какой-нибудь змеёй или грызуном? Чего так расстроился. Неужели я на суслика похож или мышь полевую, а, может, ты меня с гадюкой перепутал?»
      Он, правда, и сам спустя несколько минут опомнился и добавил: «Хотя нас с тобой, собака, это не касается…».
      «Ну, слава богу, а то я уж подумал, меня в членистоногие записали!» 
      Дальше – больше. Максимычу настоятельно рекомендовали сходить и проконсультироваться с ветеринарным врачом. Здесь я тоже не совсем понял – а зачем? Я что, больной или у меня каких-то прививок нет? Зачем консультироваться?
      Затем Андрей Максимович чуть было не впал в отчаяние. Походил он по всем инстанциям, ему там такого наговорили, что у него голова пошла кругом. Ну, сами посудите: чтобы собаку взяли на рейс (неважно породистая она или дворняга), необходим сертификат. Да не просто сертификат, а выданный непременно компетентным государственным учреждением. Я сначала подумал, что это за компетентное такое учреждение - МВД или ФСБ? Ничего себе, думаю, как всё серьёзно! Оказалось, что сертификат тот ветеринарный. Знаете, в чём подвох? Его нельзя взять заранее. Он действителен всего лишь в течение пяти суток. Ну, а вы же знаете, какая суета начинается в последние дни перед дорогой. Тут легко можно и забыть об этой бумажке.
      Когда я услышал другие правила, у меня даже настроение испортилось. Оказалось, что в салоне самолёта могут перевозиться собаки, вес которых не более восьми килограммов. А, если учесть, что эта цифра вместе с клеткой, первая мысль, пришедшая мне в голову была: «Аэрофлот разрешает перевозить в салоне только карликовые породы собак». Судите сами, привожу выдержку из инструкции:
      «Собаки принимаются к перевозке в пассажирском салоне самолета только в специальном контейнере. Контейнер должен быть достаточно просторным, иметь вентиляционные отверстия и надежное запорное устройство, исключающее самопроизвольное открытие или несанкционированный доступ к животному. Дно контейнера должно быть плотным, водонепроницаемым и покрыто абсорбирующим материалом. Контейнер должен исключать просыпание абсорбирующего материала». 
      Каков стиль! Не контейнер для собаки, а космический корабль. Пассажир словно не собаку везёт, а какого-то невероятно дикого вепря или инопланетянина с Альфы Центавра. Кроме перечисленного, хозяевам своих питомцев нельзя открывать клетку и вынимать собаку. Им запрещено располагаться у запасных выходов. Владелец собаки должен иметь при себе специальную ветеринарную аптечку. Пока я слушал все эти меры безопасности, мне показалось, что авиакомпания делает всё для того, чтобы люди отказывались заводить себе собаку. Хорошо, хоть специальный парашют не надо покупать. Но мне кажется (вот увидите!), со временем введут и это норму.
      Есть и обидные формулировки. Оказывается, если вес собаки вместе с клеткой, превысил восемь килограммов, животное  автоматически превращается в багаж. Да-да, такую собаку можно перевозить только в багажном отсеке. Но, как оказалось, и тут имеются свои ограничения.  Вес собаки в багажном отделении вместе с клеткой не должен превышать пятьдесят килограммов,  при этом клетка должна быть с однокомнатную квартиру. Понятно, что я утрирую, но вот требование:  размер контейнера должен позволять животному вставать в полный рост и поворачиваться на триста шестьдесят градусов. Это хорошо, что авиаперевозчики заботятся о комфорте собаки. Но вы можете представить клетку, допустим, для алабая. Хотя ему всё равно вес не позволит воспользоваться воздушным транспортом. Есть у меня такая знакомая собака. Впрочем, это даже не собака, а целый бульдозер. Человек от одного его вида может в обморок упасть. Вы видели алабая? Это среднеазиатская овчарка. Невероятных размеров собака. Хотя их рост и размер помогают им бороться с волками. Там ведь у них в степи какого-нибудь домашнего тузика не заставишь овец охранять – волку на один глоток.
      В общем, бедные большие собаки. Во время сборов на Север, я узнал, что на Чукотку не ходят ни поезда, ни автобусы. Поездом можно доехать до Хабаровска, а дальше… А дальше, если не желаешь расставаться с собакой, видимо, придётся добираться на оленях. Ничего себе!
      Вы не представляете, как я обрадовался, когда речь зашла о собаках-поводырях.  Радости моей не было предела, ибо нам, поводырям, разрешено лететь в салоне без всяких там контейнеров и клеток. Вы поняли, что значит образование. Я всегда говорил вам, что профессия поводырь – это почти как кандидат этих как их… юридических наук. Да!
      Но, тем не менее, и в нашу бочку мёда люди умудрились плюнуть ложкой дёгтя. То, что пассажир-инвалид по зрению должен иметь при себе документ, подтверждающий свою слепоту, - это правильно. Тут я полностью согласен. Иначе так каждый может притвориться Паниковским из романа Ильфа и Петрова «Золотой телёнок» и бесплатно катать свою собаку на воздушных лайнерах. Но тут вот какая закавыка - кроме подтверждения инвалидности, незрячий пассажир должен предъявить документ, что его собака получила специальное образование в школе по подготовке поводырей, сдала государственный экзамен и является дипломированным поводырём.  Это требование я считаю тоже правильным. А дальше… а вот дальше пошла пресловутая ложка дёгтя. Как выяснилось, на меня нужно надеть не просто шлейку, а ошейник, и, словно обыкновенную дворнягу, привязать к креслу у ног моего подопечного.  Послушайте, товарищи-господа из знаменитого Аэрофлота,  неужели вы не знаете, кто такой поводырь? Нас ненужно никуда привязывать, нам нужно просто сказать «лежать» и показать где. Всё! Этого вполне достаточно.  И пока мне мой подопечный не скажет «вставай», я ни на миллиметр не подвинусь, а тем более не встану. Понимаете? Привязывать поводыря в присутствии подопечного – это невероятное унижение. Это всё равно, что преподавателю, к примеру, филологии  или философии выдать штыковую лопату и приказать ему вырыть яму от забора до обеда. Ну, куда это годится? Стыдно, товарищи. Очень стыдно. Но последнее требование и вовсе меня убило.  Андрея Максимовича заставили натянуть на меня намордник. Боже мой, как же изгаляются те, кто пишет подобные  инструкции. Так мне ещё в лицо никто не плевал. Но что поделаешь: это мы доверяем людям целиком и полностью, но не каждый человек способен ответить взаимностью. 
      Иными словами, дорогие друзья,  если вы решили лететь самолётом вместе со своей собакой, то вам потребуется чрезвычайное терпение, выдержка, упорство и способность безукоризненно следовать букве закона.
      Скажу вам, мы всё это вынесли, пережили достойно, и вот, наконец,  мы прилетели.
      Я выхожу на трап в аэропорту Анадырь, не совсем новогодний морозец ущипнул за нос. Смотрю, Андрей Максимович тоже нос потирает. Гляжу вдаль – всё вокруг белым бело, за исключением сияющей серой взлётной полосы, вдалеке виднеются сопки. Растительности здесь практически никакой, сплошная тундра. Иными словами, просторы нескончаемые. Страна у нас, конечно, необъятная.
      Неожиданно вспомнился анекдот, рассказанный одним из попутчиков в московском аэропорту.

      Приехал как-то к жителю Якутии в гости приятель-иностранец. Решили они съездить в другой населённый пункт, проведать общего знакомого. Едут час, другой, третий. Иностранец, озираясь по сторонам, взволнованно спрашивает:
      - Пётр, а у тебя навигатор есть?
      - Есть, - отвечает водитель, - но вряд ли он нам понадобится, тут одна дорога, не заблудимся.
      - И всё-таки, прошу тебя, - взмолился гость, - включи его. А то мне страшновато, вдруг куда-то в другое место заедем.
      - Хорошо, - согласился Пётр и включил навигатор.
      Услышав предупреждение из прибора, иностранец совсем сник. Милый женский голос произнёс:
      - Через две тысячи километров поверните направо.    
 
      Я потёрся о ногу подопечного и приготовился к спуску с трапа.   
      - Вам помочь? – услышал я сверху приятный голос стюардессы.
      - Не волнуйтесь, – отвечает Андрей Максимович, снимая с меня намордник, - у меня надёжный помощник.
      Я поднял голову и заметил, с каким восхищением взглянула на меня стюардесса. Наверное, любительница собак. Я сделал первый шаг на ступеньку трапа и медленно, но гордо двинулся вниз, мысленно размышляя: «Теперь-то вы хоть поняли, сатрапы, кого десять часов продержали на привязи и в наморднике?»


      Глава 2

      Аэропорт Анадырь расположен на берегу бухты, или как её тут называют, Анадырского лимана. Странность в том, что сам город Анадырь находится на одном берегу, а аэропорт Анадырь  на другом. Иными словами, как в том коротком анекдоте: «баня – через дорогу раздевалка». Но справедливости ради, нужно сказать, что аэропорт ещё называют Угольным. Почему, сейчас поясню.
      Следуя нашей давней традиции, позволю себе небольшое отступление, чтобы не забыть. Уверен, такие географические подробности моим любознательным читателям понравятся. Тем более, я всегда рассказываю кратко. Да и кроме всего прочего, книги о моих приключениях  читают также на Чукотке. Думаю, жителям этого чудесного полуострова будет приятнее вдвойне почитать о своей родной земле. Но не подумайте, что у чукотского народа не было своих писателей. Позже я расскажу вам о замечательном писателе Юрии Рытхэу. Собираясь в дорогу, Андрей Максимович попросил супругу, и та читала ему книги чукотского писателя. Я, естественно, валялся рядом и теперь могу и сам кое-что интересное вам рассказать. Но сначала о той местности, куда мы приземлились. 
      Анадырский лиман является частью Анадырского залива Берингова моря. В свою очередь лиман делится на два других крупных залива — залив Онемен, куда впадают реки Анадырь и Великая, и Канчаланский лиман, куда впадает река Канчалан. В собственно Анадырский лиман впадают Третья речка и Автаткууль. Не удивляйтесь таким диковинным и необычным названиям, но это как раз тот случай, когда из песни слова не выкинешь. Хотя, согласитесь, звучит необычайно красиво. Ну, вот скажите, где вы во всей России встретите такое название – Автаткууль. Такое впечатление, что в этом наименовании объединилось с десяток других слов, а на деле это слово означает «перегонная река». К сожалению, кого и что она гоняет или перегоняет, я так и не понял, но зато у вас есть возможность самостоятельно это выяснить, как с помощью художественной литературы, так и с помощью многочисленных справочников. Задача любой книги стимулировать читателя на поиск и исследования всего нового, необычного, познавательного. И мои повествования – не исключение.
      А дальше не менее экзотические названия. Вот я тут иронизировал над котами, и вдруг обнаружил, что вышеназванный лиман отделён от Анадырского залива двумя  косами - Русской Кошкой и Землёй Гека. Итак, на обоих берегах лимана находятся два населённых пункта – с одной стороны, как мы уже знаем, столица Чукотки - город Анадырь, а с другой - посёлок Угольные Копи. Оказалось, друг Андрея Максимовича живёт не в Анадыре, а в посёлке Угольные Копи, то есть на том же берегу, где находится и аэропорт Анадырь.  Теперь вы поняли, почему аэропорт Анадырь называют ещё и Угольным. 
Не запутались? Всё не так сложно.
      Встречал нас в аэропорту Александр Борисович Макаров. Друзья долго обнимались, хлопали друг друга по спине, затем житель Чукотки присел передо мной на корточки и, осторожно поглаживая, спросил:
      - Ну, что, собака, устала?
      - У-у, - ответил я, что означает «нет», а в расширенном варианте «а с чего мне уставать, если десять часов на полу провалялся?». 
      - Это он говорит тебе «нет, не устал», - выступил Андрей Максимович в роли переводчика.
      - А его хоть кормили в самолёте, - приподнимаясь, Макаров кивнул в мою сторону? 
      - С трудом, - вздохнул мой подопечный.
      - Что значит «с трудом»? - вздёрнул брови Александр Борисович и тут же предположил: - Не хотел, что ли, есть?
      «Ага, я не хотел, да я голодный, как… это… как человек! Но, правда, нужно отдать должное, стюардессы в Аэрофлоте добрые, грех их корить…»
      Андрей Максимович рассмеялся и пояснил другу, что по инструкции я должен лететь в наморднике.
      - Да ты что, - замахал Макаров руками, словно собеседник мог увидеть его возмущённые жесты, - вот изверги!
      «Вот тут я согласен: но изверги не стюардессы, а те, кто писал эти инструкции. Надеть бы на него намордник, да чтобы это «инструктор» пролетел в нём часов десять, я бы посмотрел, на того писаку…».
      - Таковы правила, - развёл руками Андрей Максимович, чуть не задев тростью проходящую мимо пышную даму.
      Та вовремя отшатнулась от него и, проворно обогнув  мужчину, недовольно пробормотала: - Понапьются с утра и машут своими крыльями, словно Боинги.
      «Если бы я мог, точно рассмеялся бы. Почему именно «боинги»? Они же не гуси перелётные. Разве самолёты машут крыльями?».
      - Ну, вот Андрюха, - взяв под руку товарища, - мы ещё за стол не садились, а нас уже в пьяницы записали. Ты осторожнее, народ тут суровый, таких слов наговорят, что до самой Москвы не забудешь.
      - Я думал, тут у вас просторы, - пошутил Андрей Максимович, - в Москве там не помашешь руками, а оно, оказывается, и здесь нужно технику безопасности соблюдать.
      - Так что значит «с трудом»? – повторил вопрос Александр Борисович.
      - Стюардесса пару раз разрешила снять намордник, и принесла нам… две котлеты.
      - Добрая тётка попалась, - рассмеялся Макаров.
      - Да какая там тётка, - возразил Максимыч, - по голосу девчушка совсем, от силы года двадцать два – двадцать три. По секрету шепнула мне на ухо, что обожает собак, а тем боле, лабрадоров, но она, правда, их по-другому называет – лабриками.
      «Подтверждаю! Так и сказала: обожаю лабриков, и я сразу её полюбил. А как тут не полюбить, если такие слова о собаках говорит? Верно?». 
      - Мир не без добрых людей, - одобрительно произнёс Александр Борисович и добавил: -  Ладно, брат, пойдём, нас там водитель поджидает, попросил товарища подбросить.
      - А твой «Москвич» где? – спросил мой подопечный.
      - О! – вспомнил, - хмыкнул Александр Борисович. – Рожки да ножки остались от моего «Моси». Больше ремонтом занимался, чем ездил. Почти сорок лет машине, шутка ли. Махнул рукой да подарил приятелю, вместе с ним когда-то в геологоразведке работали. Он на моём подарке как-то умудрился ещё три года отъездить. Правда, с горем пополам. Запчастей-то нет. В общем, отшоферился я, Андрюха. Да и куда тут ездить? По посёлку только. А тут теперь того посёлка, за полчаса весь обойдёшь и устать не успеешь.
      - Ты же рассказывал, что твоим Угольным копям даже статус города хотели присвоить…
      - Было дело, - закивал Александр Борисович, - да народ весь разъехался. Раньше «Угли» были по чукотским меркам крупным посёлком, здесь проживало чуть ли… точно не скажу, но примерно тысяч пятнадцать народу. В основном, вояки, да те, кто их обслуживал.
      - А что потом случилось? – спросил Андрей Максимович. 
      - Что случилось? – хмыкнул Макаров. – Отгадай с трёх раз. Союз распался, военные ушли, их здания оказались никому ненужными…
      - Так а сейчас кто тут живёт? Сколько человек? – удивлённо спросил товарищ.
      - Не знаю, примерно две-три тысячи человек, не больше. Повезло тебе, Андрюха, - тяжело вздохнул Александр Борисович, - что не видишь всей это разрухи.
      - Да уж, - откашлялся в кулак Андрей Максимович.
      «Смешной ты, товарищ Макаров, тоже мне нашёл везунчика. И что ему твоя разруха? Ну, увидел бы, и что? Мало ли разрушенных домой и целых посёлков по стране. А жить без зрения разве лучше?».
      - Прости, брат, - опомнился Александр Борисович, - что-то я ляпнул, не подумав, но ты меня понимаешь, что я имел в виду.
      - Конечно, понимаю, - махнув рукой, улыбнулся мой подопечный и вдруг спросил:  – А что за войска тут стояли?
      - Да кого тут только не было, - усмехнулся Макаров, - и лётчики, и связисты, и стройбатовцы, и погранцы… В начале восьмидесятых даже мотострелков привезли, типа береговой охраны, но потом и их отправили на материк. Здесь раньше были и сверхсекретные подразделения. Прямо в сопках, в скалах вырубленные огромные помещения, там хранились ядерные боеголовки. На аэродроме  круглосуточно дежурили истребители, здесь же располагались самолёты дальней авиации. Иными словами, военная мощь была такой, что американцы с большим опасением поглядывали на наш регион. Америка-то тут рядом.
      - И куда это всё подевалось? – спросил Андрей Максимович.
      - Бог его знает, Андрюха, что-то вывезли, что-то бросили. У нас сейчас в посёлке осталось несколько жилых домов, суд да церковь. А жители перебрались в посёлок Первомайский, в принципе это часть Угольных Копий, там ещё что-то похоже на современную жизнь – ухоженные цветные домики, школа, а здесь как на Марсе. Зато мы отстояли наш памятник «МиГ-19» - был поставлен в 1977 году в честь авиаторов-первопроходцев и защитников неба Чукотки.
      - Что значит «отстояли»? – удивился Максчимыч. – Небось, на металлолом хотели порезать?
      - Нет, - замотал головой Макаров, - музейщики хотели забрать к себе в город Энгельс, там у них расположен Музей дальней авиации, вот они и хотели его поставить в своём музее, но жители взбунтовались, категорически запретили трогать самолёт Это же наша достопримечательность. Правда, зрелище неестестсвенное, самолёт МиГ-19 посреди разрушенного посёлка, смотрится прямо как какой-то сюрреализм.
      Вскоре мы забрались в поджидавший  нас «УАЗик», в машине тепло и уютно, меня сразу потянуло в сон.   
      - Знакомьтесь, ребята, - произнёс Александр Борисович и, указывая на водителя, добавил:
      - Это Фёдор, - затем похлопав Максимыча по плечу, сказал: - А это мой старый друг Андрей.
      - Очень приятно, - почти хором произнесли мужчины, и мы без всякого промедления тронулись в путь.
      Водитель подозрительно посмотрел на меня и спрашивает у Макарова:
      - Саня, барбос-то спокойный?
      «Ну, вот! Не успел приехать на Чукотку, уже барбосом обозвали, то ли ещё будет…»
      - Спокойно, Федя, - Александр Борисович потрепал меня за шею, - это учёная собака, поводырь, так сказать. Она моего друга по Москве водит, а там народу сам знаешь сколько, и никого ещё не укусил.
      - А-а-а!, - протянул Фёдор. – Ну, тогда всё нормально. А то я тут недавно поехал со свояком на рыбалку, а у него этот как его…  лохматый такой.. нью… ньюфаундленд. Еду за рулём, а он сзади на меня напал и хватанул за ухо.
      «Вот, Федя, ты привираешь! Между прочим это мой предок. Знаю я этих собак, они доброжелательны и к людям, и к другим животным, а будешь тонуть, так ещё и спасут из воды. С чего это он тебя хватанул за ухо?».
      - Не может такого быть! – вместе со мной усомнился и Александр Борисович. – Ньюфаундленд - миролюбивая и спокойная собака.
      - Да он, видимо, игрался со мной, а я же за рулём, вот и дёрнулся, испугался.
      - Смею вас заверить, уважаемый Фёдор, - вступил в разговор мой подопечный, - вас скорее укусит человек, чем собака-поводырь. 
      «Мои подопечные всегда меня защищают от нападок. Спасибо, друзья. Легко заподозрить и обвинить любого в неблаговидных поступках, когда вам не могут ответить».
      Примерно час спустя  Андрей Максимович с Александром Борисовичем сидели за обеденным столом и пили ароматный чай с морошковым вареньем. Здесь я впервые увидел трёхлитровую банку, заполненную красной икрой – завораживающее зрелище. И не только увидел! Хозяин щедрой рукой  наполнил кошачью миску деликатесом и подвинул её ко мне:
      - Угощайся, дорогой, красной икоркой тебя угостят только здесь, на Чукотке. На материке никто так не расщедрится.
      «Спасибо тебе, добрый человек, - мысленно поблагодарил я и, проглотив небольшую порцию, мысленно добавил: - вкусно, слов нет, но солоноватая ваша икорка и к зубам прилипает».
      Супруга Александра Борисовича Ольга Владимировна напекла невероятно вкусных пирогов, хотя, честно говоря, я сужу об их вкусе только по запаху, да по тому, как Андрей Максимович к ним приложился. Пирогов мне почему-то никто не предложил, видимо, здесь думают, что собакам пироги противопоказанны, но зато меня ждало внезапно превкусное угощенье – мороженая корюшка. Сразу скажу, друзья, это рыба – всем рыбам рыба. Неожиданно вспомнился ароматный  карасик, которого поймал когда-то мой самый первый подопечный Иван Савельевич. Но скажу откровенно: карасик тот с чукотской корюшкой не сравнится.
      Ой, чувствую, сейчас кто-то упрекнёт меня и сделает замечание, мол, что же ты, собака, сразу свойства нашего подмосковного карасика принизил? Где же твой патриотизм?
      Не принимаю упрёк по двум причинам. Как говорится, «на вкус и цвет товарищей нет», это-первое. А во-вторых,  И Анадырь, и Угольные копи – это всё  Россия, наша любимая страна. Так что и карасик, и корюшка – одного поля ягоды.
      - Вчера наловил, Андрей, нарочно к твоему приезду, - сообщил Александр Борисович,  – попробуй, её не только твоему Трисону можно есть мороженой, мы на рыбалке всё время так едим, чуть соли, хлеба, и прекрасный закусон, сам понимаешь.   
      Андрей Максимович аккуратно взял большим и указательным пальцами кусочек рыбы, Ольга Владимировна, подвинула к другой его руке солонку и сказала:
      - Вот, Андрюша, соль, хлеб.
      - Благодарствую, - улыбнулся Андрей Максимович и, слегка подсолив, отправил кусочек рыбы в рот, - действительно очень вкусно. Никогда бы не подумал, что буду есть сырую… то есть мороженую рыбу.
      - Ну, конечно, не каждую так можно, - рассмеялся Александр Борисович.
      - Слушайте, ребята, - вдруг воскликнул Максимыч, - мне показалось, или ваша корюшка пахнет свежими огурцами?
      На кухне действительно стоял аромат свежих огурцов.
      - Нет, не показалось, - ответил Макаров и добавил: - Когда соседи с рыбалки приходят, и размораживает дома улов, запах огурцами стоит на весь подъезд.
      - Удивительно! – восхищённо сказал Андрей Максимович. – Я слышал о том, что корюшка пахнет свежими огурцами, но не думал, что вот так ярко выражено. Полагал, это образно говорится, ну, там чуть похоже… Словом, потрясающе.
      - Погоди, Андрей Батькович, - Александр Борисович хлопнул друга по плечу. – Мы ещё с тобой сходим на рыбалку.
      - Да какой из меня рыбак, - усмехнулся Андрей Максимович и, махнув рукой, добавил: - отрыбачил я, брат…
      - Ну, зачем же так безнадёжно? – возразил товарищ. – Корюшку можно ловить и незрячим. Ничего нет сложного, я тебя научу.
      - Если так, - улыбнулся Максимыч, - нужно попробовать. Представляешь, как мои домашние удивятся, когда я им расскажу, что ходил  на рыбалку. Максимка обзавидуется…
      - Любит  порыбачить? – спросил Александр Борисович.
      - Очень, - кивнул Андрей Максимович, - он в детстве со мной ни одного похода на рыбалку не пропустил. А сейчас ездит с друзьями на Волгу, на Цимлу за лещами. Правда, редко удаётся, ты же знаешь нашу службу, но, тем не менее, выбирает время.
      - Кстати, твой Трескон будет на рыбалке помогать тебе! – воскликнул Александр Борисович. – Там всё просто…
      «Господи боже мой, я уж думал, больше никак нельзя моё имя исковеркать. Но нет предела «совершенству». Трескон – это что-то совершенно новое и неожиданное в моём переименовании. Неужели от слова «треснуть»? Но треснуть можно кого-то, а можно и самому треснуть напополам. Иван Савельевич иногда, нащупывая меня после ужина возле  порожней миски (я изредка просил добавки), говорил мне: «Хватит есть, Трисон, а том морда треснет!». Я соглашался. Но чтобы вот так обозвать меня Тресконом, это знаете ли, какую же фантазию нужно иметь? Нет-нет, он же рыбак, ну какое ещё слово «треснуть». Конечно, он перепутал с рыбой, есть такая рыба – треска. Ну, что ж, видимо, судьба у меня такая – испробовать все созвучные клички на собственной шкуре. Хорошо хоть с хеком не перепутал или с какой-нибудь барабулькой».
      - Ну, какой же он тебе Трескон, Саня, - рассмеялся Максимыч, - Трисон его зовут, - повторил с выражением: Три-сон!
      - Прости, запамятовал, - виновато произнёс Макаров, даже не взглянув в мою сторону.
      Это ж надо так. Обозвал меня какой-то селёдкой пряного посола, а извинения просит у Андрея Макаровича. Хоть бы пирожочком вину загладил, что ли!  Нет, икры – пожалуйста, а пироги не для «Трескона». Но вы же знаете, я не из обидчивых. Понимаю ведь, что всё это сказано не нарочно и без умысла. Да и шучу я, размышляя о треске и о пирогах… 
      - Эх, Саня-Саня, время-то как быстро пролетело, - произнёс мой подопечный. -  Я смотрю, ты насовсем тут обосновался? Домой не тянет?
      - Да как тебе сказать, - поцокал языком хозяин. - Мы сначала с Олей думали перебраться на материк,  и даже едва не уехали, уже и вещи собрали… Но потом передумали. Привыкли мы здесь, Андрей, никуда не хочется уезжать.
      - У тебя как в той песне, «если ты полюбишь Север, не разлюбишь никогда», кто там пел, по-моему,  этот, как его… Бюль-Бюль Оглы…
      Александр Борисович громко рассмеялся и хлопнул товарища по плечу:
      - Ну, ты даёшь, Андрюха! Сам ты Бюль-Бюль Оглы! Бюль-Бюль из солнечного Баку, зачем ему Север?
      - Забыл, как его… Напомни!
      - Кола Бельды! – поправил Макаров.
      - Да, точно, - согласился Андрей Максимович и рассмеялся, - его любимая тема – «Север и олени». Он, наверное, из этих краёв?
      - Нет, - замотал головой Александр Борисович, - я как-то передачу смотрел по телевизору о нём, Николаем его звали, родился на Амуре, нанаец по национальности. Хорошо пел, мне все его песни нравятся.
      - Да, - подтвердил гость, - в СССР он гремел. Ты знаешь, Александр, - Андрей Максимович неожиданно сменил тему, - а я вот перед отъездом к тебе увлёкся вашим писателем, в смысле, Чукотским – Юрием Рытхэу. Аннушка мне вечерами читала его книги. Ты знаешь, скажу тебе, очень интересные. Вот так не собрался бы к тебе, может, и не прочитали бы ничего из его творчества…
      - А что хоть читали? – полюбопытствовал Александр Борисович.
      - Повести, романы, - ответил гость, - «Конец вечной мерзлоты», «Последний шаман», «Под созвездием печали», рассказы всякие.
      - Очень хорошие книги он писал, - вздохнув, согласился Макаров, - добрые, человечные. Достойный писатель…
      - Андрюша, ты если захочешь спать, не стесняйся, - заметив частые позёвывания гостя, сказала Ольга Владимировна, - разница во времени большая, шутка ли – девять часов, здесь нужно привыкнуть.
      - А раньше  разница была и вовсе в десять часов, - добавил Александр Борисович. – Вот у нас какая страна, всё время диву даюсь.
      - Но, тем не менее, в гости вот ездим друг к другу, - пошутил Андрей Максимович.
      - Только редко, - тяжело вздохнул Александр Борисович, -  увы, очень редко.
      - Оля права, - закивал Елисеев, - чувствую, нужно немного поспать. Ольга, ты мне не давай долго разлёживаться, чтобы я не перепутал день с ночью,  нужно же на ваше время переходить. А то так и будем дневалить: вы по-чукотски, я по-московски.
      - И хорошо, пошутил Макаров, - круглосуточное дежурство.
      - И собачка пусть тоже поспит! – сказала Ольга Владимировна. – Ей тоже нужно акклиматизироваться.   
      - Да ну, что ты, Оля, - махнул рукой Андрей Максимович, - ему-то зачем? Ты видишь, у него выпала свободная минута, он дремлет.
      «Нет, вы посмотрите на него! Заботливый какой! Дремлю... Ещё скажи, что я лентяй неисправимый.  Хотя чего я возмущаюсь?  Максимыч прав: я и впрямь стараюсь в свободное от работы время вздремнуть. И не раз уже объяснял, почему так поступаю – работа у меня сложная: должен быть наготове в любой момент. Иногда бывает так: лежишь, балдеешь, вдруг «Подъём!»  и полдня трудишься без отдыха, а с Максимом (сыном Андрея Максимовича) так ещё и ночь прихватывал. Вы же, наверное, не забыли, как он меня в поисково-розыскную собаку превратил. Иными словами тут не до графиков и режимов, а потому, появилась свободная минута, падай и набирайся сил. И ничего плохого я в этом не вижу».   


      Глава 3

      Ещё когда Александр Борисович накладывал мне в миску красной икры, я заподозрил, что тут кто-то обитает из семейства кошачьих. И вы знаете, я не ошибся.
      Знакомьтесь, кошка Чита. Не перепутайте имя с восточносибирским городом -  ударение на первом слоге. Да простят меня мои соплеменники, но тут я должен сказать по совести. Забегая вперёд, говорю: кошка Чита на удивление добропорядочная и достойная. Так что подружились мы с ней с первой минуты. Оказывается, пока я тут лакомился икрой и корюшкой, хозяйская кошка гуляла на улице. Войдя в квартиру, она доброжелательно взглянула на меня и вежливо кивнула. Вы же знаете, с каким надменным видом коты-хозяева обычно встречают незнакомых гостей, да ещё собак, тут же всё было очень тактично, любезно и приветливо.
      И хозяйка как-то отреагировала на её приход совершенно спокойно. То ли Максимыч  предупредил, то ли она сама знает, что поводырей нарочно обучают невероятной терпимости к котам.
      - Иди, Читушка, - пригласила кошку на кухню Ольга Владимировна, - познакомься с нашим гостем. Это лабрадор-поводырь, мирная собака, не бойся, он тебя не обидит.
      Чита подошла ко мне вплотную, мы с ней слегка обнюхались (это если по-человечески, поцеловались) и поприветствовали друг друга на одном только нам известном языке.
      - Чита, - представилась кошка.
      - Трисон, - ответил я. 
      - Ой, - промурчала кошка, - да я о тебе тут слушаю уже два месяца, - она села напротив меня и, сложив вместе лапы, добавила: - только о тебе все и разговоры, как только стало известно, что вы приезжаете к нам со своим хозяином.
      - С подопечным, - поправил я.
      - С кем? – удивилась Чита. – Это ещё кто такой?
      - Мой Максимыч, - уточнил я. – Просто  у нас, поводырей, не принято называть человека, с которым работаешь, хозяином. Он подопечный, поскольку я за ним слежу и помогаю ему комфортно передвигаться. Слово «хозяин»  в такой ситуации звучит как-то не совсем правильно, можно даже сказать, нелепо.
      - Ясно, - замурлыкала Чита и сменила тему: - Как тебе наша Чукотка? Холодно?
      - Ну, в общем-то, не просто свежо, - уклончиво ответил я. – Хотя и у нас в Москве тоже бывают такие морозы.
      - Морозы, это ещё полбеды, - облизнулась Чита, - тут иногда такая пурга закрутит, что по три дня из дома не выйти. Даже оконные рамы заметает на первом этаже. Нам повезло с третьим этажом, но ни в коем случае нельзя забывать затворять окна. У нас тут один сосед ушёл на работу и забыл форточку закрыть, а тут как назло пурга началась. Пришёл домой  через сутки (на дежурстве был), ругал себя на чём свет стоит. Целый день пятеро солдат помогали ему откапывать квартиру.
      - Солдаты МЧС? – вспомнил я свою подругу спасательницу Фукусиму.
      - Нет, - фыркнула Чита, - он служит в авиации, командиром роты, вот и пригласил своих бойцов. Так ругался, проклинал дежурство, но кто виноват, если память дырявая. Здесь первый закон: уходя из дома, закрой все окна, форточки, иначе будешь рыть прямо в квартире снежные окопы.
      И тут я заметил, что у Читы очень короткий хвост.
      - А это…  что у тебя случилось? – полюбопытствовал я. – Отморозила, что ли?
      - Мороз тут ни при чём, твои соплеменники постарались, - грустно ответила кошка. – Здесь много бродячих собак, а деревьев нет. Не успела убежать, вот и отхватили. Болела долго, да что вспоминать, давно это было, я ещё маленькой была.
      - Бедная ты, - пожалел я Читу. – Ну, а как сейчас? Не обижают?
      - Нет, своих не трогают, - тихо мяукнула Чита, - я одному кобелю глаз царапнула, так больше никто попыток напасть на меня не делает. Живём в своём дворе дружно, а по чужим я не хожу, здесь все - и коты, и собаки, и люди, все друг друга знают. Если начинается пурга, а хозяев  дома нет, тебя соседи к себе пускают. Люди тут суровые, но дружные. Север, однако. Здесь в одиночку не выживешь.
      - Слушай, Чита, а ты медведя белого видела? – вдруг спросил я.
      - Да где ж я его тут увижу? – муркнула кошка, на её языке это была ухмылка. – Они же по посёлку не ходят.  Чтобы медведя увидеть, нужно в тундру ехать, да поближе к воде. Хотя, говорят, к нам в посёлок как-то забредала медведица с двумя медвежатами. Видимо, сильно прижало, они ищут помощи и защиты у людей. И такое бывает.
      Заметив, что подопечный мой перебрался в спальню, я предложил Чите перейти к нему поближе.
      - Я должен быть всегда рядом, - пояснил кошке. Та согласилась.
      Мы долго ещё в тот день тихонько беседовали, Максимыч, видимо сильно устал, аж захрапел, что с ним бывает довольно редко.
      Спал мой подопечный недолго, максимум, часа два. Проснулся и спрашивает:
      - Триха, ты здесь?
      - Ав! – отвечаю. - Мол, а где ж мне быть?
      - Молодец, мой собак, - сказал он и, протянув  руку,  погладил меня. - Умница. Ты знаешь, Трисон, я бы такой, что ещё минут шестьсот вздремнул, да боюсь, ночью буду по квартире блукать, разбужу всех жильцов.
      - Ав! – согласился я.
      - Значит, нужно вставать. Слушай, - неожиданно предложил Андрей Максимович, - а пойдём по улице погуляем? Заодно и проснусь, и освежимся. Справишься?
      - Ав! – гордо ответил я.
      «Что значит, «справишься?», ну и спросил, щенок я тебе, что ли, из школы собак-поводырей. Я, между прочим, в океане на чужом острове не пропал, хотя едва ли не в камере смертников побывал, меня там и ёжики морские кололи  и змеи кусали, и птицы-разбойницы нападали, мне даже попрошайничать пришлось, А тут всё-таки своя страна, родная. Конечно, справлюсь, не пропадём, Максимыч!». 
      - Вот и прекрасно, пойдём чукотским воздухом подышим. Мы не долго, чтобы лапы не отморозил.
      Чита, слыша нашу беседу с подопечным, замурлыкала:
      - Чувствуется, человек тебя очень любит. Это хорошо.
      - Мы всегда друг о друге заботимся, - подтвердил я.
      - Повезло тебе, - говорит Чита, - у меня хозяева тоже очень заботливые: и накормят, и согреют, и погладят. Хозяйка меня даже в кровать пускает. Я ей песни по ночам мурчу, она под них засыпает.
      Ольга Владимировна объявила, что Александр Борисович ушёл по своим делам, и рекомендовала дождаться его.
      - Как же вы в незнакомом посёлке-то? – удивлённо спросила она.
      - Не волнуйся, Оленька, - улыбнулся Максимыч, - посмотри на моего красавца, он проведёт меня сквозь огонь, воду и медные трубы.
      «Ну, это ты, Андрей Максимович, конечно, преувеличиваешь! Через огонь и воду ещё смогу, а вот с медными трубами ты погорячился. Не каждый с этим успешно справится. Человеку иногда не под силу, а уж собаке…».
      Первая прогулка не обошлась без происшествий. Правда, нельзя сказать, что происшествие случилось значительное, впрочем, может, случай наш и происшествием нельзя назвать, но всё равно случилась небольшая неприятность.
      Выходим из подъезда, навстречу нам бежит огромная овчарка и с разбегу прыгает на меня. И хватает меня за уши. Я, разумеется, увернулся и говорю ей:
      - Мадам, что с вами? Вы разве не видите, я веду незрячего человека.
      А она какая-то невменяемая, прыгает на меня и хочет сбить с ног, рычит, лает, словно я что-то сделал ей плохое. Я не выдержал и тоже гавкнул на неё, да так, что Андрей Максимович вздрогнул  и остановился:
      - Трисон, что случилось? – взволнованно спрашивает он.
      А что я отвечу? Тут ни «ав», ни «у-у» не скажешь, и рядом никого из людей нет. Максимыч, смотрю, растерялся, тянет ко мне руку, чтобы погладить, и что-то шепчет.
      «Ну, ничего себе, - думаю, я, - вот тебе и прогулка. Если у них все такие собаки обезбашенные, то тут сильно не разгуляешься. Будешь ежедневно с ними биться как гладиатор». 
      И тут овчарка меня огорошила:
      - Извини, лабр, по-моему, я перепутала. Ты так похож на нашего Капальку из последнего подъезда. Испугался?
      - Да я, вообще-то, не из пугливых, - отвечаю взбалмошной собаке, - но как-то неожиданно всё.
      - Прости, пёс, - вздохнула овчарка, - меня зовут Астра, тебя как?
      - Трисон, - ответил я.
      - Ты откуда?
      - Сегодня прилетел из Москвы!
      - Ух ты! – покачала головой Астра. – Так ты и вовсе не из наших мест? Ладно, без обид, пока, поводырь, ещё увидимся. Да, кстати, если местные собаки будут приставать, скажи, что Астра, то есть я, – твоя подруга. Хорошо?
      - Договорились, - кивнул я напоследок, и мысленно добавил: «Тоже мне, подруга нашлась! Чуть старика моего заикой не сделала…».
      - Всё хорошо, Трисончик? – спросил Максимыч.
      - Ав! – отвечаю.
      - Идём дальше? – настороженно спросил старик.
      - Ав! – повторил я.
      Исходя из визуального наблюдения, я мысленно проложил маршрут, для начала не сложный, чтобы было легко возвращаться домой, прошу прощения за подробности, сделал пару меток для ориентира – так будет надёжнее.
      Что здесь больше всего удивляет, так это количество снега. И не просто снега, а чистого, ослепительно белого, скрипучего. Дома стоят на сваях и чтобы попасть в подъезд нужно подняться по высокой железобетонной лестнице. А снег лежит до подоконников на первом этаже. Интересно, он за чукотское лето успевает растаять или нет? Такое ощущение, что он останется здесь до следующих новогодних  снегопадов. Александр Борисович говорил, что лето здесь длится месяц-полтора. Ну, и как оно справится с таким количества снега? Невероятно!
      Минут через сорок мы возвращались домой. 
      - Ну, и как вам? – неожиданно рядом с нами раздался голос Александра Борисовича.
      - Всё отлично, - живо отозвался мой подопечный. - А ты как тут оказался?
      - Пришёл домой, Оля говорит, что вы пошли гулять, вышел на дорогу, постоял немного, вижу, вы идёте, ну и пошёл вам на встречу. На всякий случай. 
      - Ты не переживай, дружище, я за Трисоном как за каменной стеной, - сказал Андрей Максимович. 
      - Я даже представить не могу, - тяжело вздохнул Александр Борисович, - как это ходить по незнакомым улицам, ничего не видя.
      - Человек ко всему приспосабливается, Саня, я тоже раньше представить не мог, а оно вон как: живу, ещё и в гости на край земли летаю.
      - Пойдём, брат, ужинать, - Александр Борисович взял моего подопечного под руку, - я кое-что нам вместо чая взял. Всё-таки гость у меня сегодня дорогой  и желанный.
      - Спасибо, Саша, - тихо сказал Андрей Максимович, и мы направились домой.
      Если бы я запомнил все разговоры в тот вечер воспоминаний, мне хватило бы материала ещё на одну повесть. Друзья душевно беседовали до самой полуночи.
      Всё было так хорошо и приятно.


      Глава 4

      Наверняка вам приходилось слышать предупреждение «Рано радуешься». Мне, правда, в тот день таких слов никто не напомнил, но, забегая вперёд, скажу немного иначе: «Зря ты, Трисон, рано радовался!». И смех, и грех! Но обо всём по порядку.
      На роду мне, что ли, написано, во всякие передряги попадать? Или они ко мне как к магниту сами притягиваются.
      Утро выдалось прекрасное – солнечное, морозное, яркое, серебристое. С утра Александр Борисович объявил нам с Максимычем:
      - Ну, что, лежебоки, на рыбалку-то идём?
      - Так сразу? – удивился мой подопечный. – Не успел приехать и…
      - А чего тянуть? – рассмеялся хозяин. – Снасти есть, погода отличная, желание тоже есть, так зачем же откладывать? Самый момент отправиться на лиман за корюшкой. Идём?
      - Я «за»! – бодро ответил Андрей Максимович и, обращаясь ко мне, добавил:  - А ты, Триха, как?
      «Странный ты, Андрей Максимович, что за вопросы? Куда ты, туда и я. Разве я могу отказаться? Во-первых, как это будет выглядеть? Отказаться – значит опозориться на всю Чукотку. Представляешь, народ узнает! Будут говорить: вот это псевдоповодырь к нам приехал! Подопечный на рыбалку собрался, а помощничек испугался, дома остался. А во-вторых, если бы мне такая мысль и взбрела в голову, я бы тут, дорогой мой человек,  без тебя со скуки в плачущую Ярославну превратился».
      - Ав! – бодро ответил я, умел бы говорить,  добавил: «Не задавай мне, Андрей Максимович, провокационные вопросы».
      - Саня, мы готовы! – заявил мой старик и, вдруг что-то вспомнив, спросил: - Слушай, а наживка есть? На что она клюёт, эта самая твоя корюшка?
      - На всё яркое! – рассмеялся Александр Борисович. – Мы ловим её на поролон…
      - Хорошая шутка, - нахмурился Андрей Максимович и, улыбнувшись, спросил: - а если серьёзно?
      - Вижу, не веришь! – похлопал Александр Борисович гостя по плечу. – Но это правда, Андрей. Никакой живности, никаких продуктов. Удочка короткая, на конце пружинка, через неё продета леска, на леске несколько крючков  с цветными поролоновым комочками, опускаешь в лунку и ждёшь, когда пружинка на удочке задёргается, всё – тяни наверх, да порезче и снимай рыбу с крючков. Если косяк большой идёт, иногда вытаскиваешь, а рыба на крючках даже брюхом зацеплена.
      - Любопытно-любопытно, потирая руками, покачал головой Андрей Максимович. Трисон будешь мне помогать, следить за пружинкой.
      «Хорошее предложение! Мне нравится. Главное – не замёрзнуть бы».
      Сказано-сделано, после плотного завтрака, мы выдвинулись к Анадырскому лиману. Шли относительно недолго. Вы думаете, мы одни такие мудрые? Кто в такую погоду будет сидеть дома? Не найдёте таких. Рыбаков тут видимо-невидимо, что песку морского. Все с бурами, с рюкзаками, в шапках, унтах, валенках, в тулупах.
      Александр Борисович  оказался очень заботливым человеком. Как только закончил все приготовления,  пробурил лунки себе и Андрею Максимовичу, поставил деревянные ящики, предусмотрительно взятые с собой из сарая, размотал удочки, одну вручил приятелю, объяснил ему, как нужно действовать, другую взял себе. Прежде чем приступить к рыбной ловле,  Александр Борисович вынул из рюкзака небольшого размера оленью шкуру и бросил на лёд  мехом вверх  рядом с Андреем Максимовичем. Я сразу и не сообразил, для кого это.
      - А это тебе Трисон, - пояснил мужчина, - хоть сиди, хоть лежи, чтобы не отморозил себе ничего. Понял?
      «Вот за это спасибо, добрый человек. Даже не ожидал. Это ж надо – такая забота. Как приятно осознавать, что о тебе не забыли. А ведь и впрямь, можно травмироваться. Люди-то обуты в унты, это такие меховые изнутри и снаружи сапоги, надёжная защита, а у нас лапы голые. Ну-ка, походи целый день по льду, всяко может случиться». 
      Хотя на той рыбалке я видел и своих соплеменников без всяких ковров, шкур и приспособлений. Свернулись калачиком на льду и ждут своих хозяев. Не знаю – не знаю, то ли хозяева у них такие жестокосердные, то ли местные собаки не боятся льда и мороза (и такое может быть).
      Говорят, новичкам всегда везёт. Не успел Андрей Максимович опустить леску в лунку, как пружинка задёргалась и опустила «носик» вниз. Я даже не успел подать сигнал рыбаку, он сам пальцами почувствовал, что пружинка согнулась. Через несколько секунд на льду прыгало штук пять рыбёшек.
      - Ну, с почином, друг, - приятель похлопал по плечу Максимыча. – С первым уловом. Давай помогу.
      Александр Борисович ловкими движениями освободил крючки от рыбы, одну рыбёшку кинул мне:
      - Полакомься, дружок, - предложил он, - свежачок.
      Я не стал кочевряжиться, смолотил деликатес и виновато потёрся о ногу своего подопечного.
      - Вкусно, Триша? -  погладив меня за ухом, спросил Андрей Максимовичем.
      - Ав! – тихо ответил я.
      - Ну, дело пошло! – старик вновь опустил леску в лунку и добавил:  – С богом! 
      Так всё хорошо начиналось. Но, как я предупредил выше, без происшествий и тут не обошлось.  А виной всему человеческая невнимательность и расхлябанность. Снимать рыбу с крючков Александр Борисович помог ещё пару раз, затем это дело освоил я. И так ловко у меня получалось, что Александр Борисович нарадоваться не мог. Недалеко от нас рыбачила пара – да-да, настоящая семейная пара: как я понял из разговоров, муж и жена. Сначала они вели себя пристойно, тихо, подшучивали друг над другом, всё косились в мою сторону, удивлялись моей ловкости. Через час разговоры их стали громче, шутки скабрезнее, движения какими-то неприлично скользящими. Рыбак несколько раз проходил мимо нас, нахваливая меня, Максимыч молча кивал, всё шло хорошо.
      И было бы и дальше всё хорошо, но через два часа движения рыбака из скользящих превратились в спотыкающиеся. При очередном извлечении лески из воды, я бросился за свою работу, в этот момент сосед-рыбак решил прогуляться и, когда очередная рыбёшка оказалась у меня в зубах, этот, скажем так, невнимательный  рыбак споткнулся о леску, натянутую между мной и удочкой Андрея Максимовича, и я почувствовал как крючок пронзил мою губу…
      Одно дело снимать с крючка корюшку, а другое – свою собственную губу. Я взвыл от боли, шатающийся рыбак пошёл дальше, Максимыч испугался больше, чем я и стал звать на помощь Александра Борисовича. Вы знаете устройство рыболовецкого крючка. Это же самый настоящий гарпун, на который китов ловят. Ну, допустим, в нашем случае это мини-гарпун, но в любом случае вытаскивать крючок из губы, это занятие не из приятных. Даже сейчас вспоминаю и чувствую во рту от этого ужаса солоноватый привкус крови.
      Макаров добавил мне испытаний, обработав место прокола на моей губе жидкостью из термоса, скажу вам, в него был налит далеко не чай. Как вы думаете, кого я в тот момент вспомнил, когда очутился на крючке? Вы «Поднятую целину» читали Михаила Шолохова? Я как-то слушал радиопостановку. Так вот там был очень колоритный и весёлый персонаж Дед Щукарь. За что он получил такое прозвище, помните? Тоже попался на крючок. Разница между нами была лишь в том, что тот крал с крючков рыбу у рыбаков, а я честно выполнял свою работу. 
      Запомнилась мне та рыбалка на всю жизнь, особенно рыбак-шатун.



      Глава 5

      Вечером заботливые люди обработали мою губу снаружи зелёнкой, а изнутри засунули вату с какой-то вонючей мазью. Терпел я недолго, когда меня оставили в покое и все удалились по своим делам, я аккуратно вытащил тампон лапой и засунул его под диван. Вы же знаете, у нас слюна лечебная. Зачем мне эти примочки? Через некоторое время я уже и забыл о тех экзекуциях, которые мне пришлось вынести. Проходя мимо зеркала в прихожей, я случайно взглянул на свое отражение и чуть не упал в обморок. Вся моя пасть была зеленого цвета, я был похож на поводыря-инопланетянина. 
Пока хозяева возились с рыбой – солили, жарили, мариновали – мы с Читой развалились на полу в гостиной перед телевизором. Нам повезло, как раз в это время шёл репортаж, что называется, в тему. Журналист рассказывал историю о том, как собаки с полярной станции спасли маленького медвежонка-сироту. Его чуть не съел голодный взрослый медведь. Оказывается, среди животных часто появляются каннибалы. Обезумевшие от голода, они могут прикончить и своего ребёнка-соплеменника. Единственное животное, которое ни при каких обстоятельствах не съест себе подобного, это волк. Во всяком случае, учёные-наблюдатели до сей поры не замечали проявлений каннибализма в волчьих стаях.
      Случай с медведем и медвежонком произошёл на полярной станции Малык Кармакулы, что на арктическом архипелаге Новая Земля. Добрые и отзывчивые метеорологи взяли под опеку двух белых медвежат, оставшихся без матери. Оказывается, малыши, на вид которым около полугода, сами пришли к людям. Сотрудники станции дали им имена Умка и Элька. Ученые подкармливали медвежат, а собаки относились к ним очень дружелюбно, что, со слов метеорологов, бывает крайне редко. Наверное, здесь сыграл роль возраст мишек. К сожалению, одного медвежонка не удалось сохранить и защитить, он погиб – его растерзал взрослый медведь. Второго малыша постигла бы такая же участь, но отважные собаки бросились на помощь и отбили мишку, отогнав медведя-убийцу.
      Наглый взрослый зверь и после этого случая неоднократно пытался выкрасть детеныша. Но бдительные четвероногие охранники не позволили ему учинить произвол. Возможности выжить в дикой природе у малыша без медведицы-мамы, конечно, не было. Потому полярники решили его пристроить в зоопарк. Новым домом для мишки стал «Сафари-парк» в Геленджике.
      Вот что значит голод. А ведь медвежата могли быть детьми этого медведоеда. Не скрою, меня распирало от гордости за соплеменников, между прочим, они рисковали жизнью. А сколько происходит трагичных случаев при столкновении собак с бурыми медведями. Удар у зверя такой силы, что выжить после него шансов нет. Не успела собака увернуться, все, считай погибла. А тут белый медведь, который в два-три раза больше и мощнее бурого, его вес достигает одной тонны. Это один их самых опасных и крупных хищников на нашей планете. Не струсили собаки-полярники, спасли медвежонка. После просмотра передачи, как-то стало светлее и радостнее на душе от того, что мои соплеменники не только людей спасают, но и других животных.   

      То что случилось дальше, невозможно описать словами. Я думал, медведей можно увидеть только по телевизору. Вы не поверите, но мне довелось повстречаться с ними вживую.
      Через несколько дней моя губа полностью зажила, а от зеленки не осталось и следа, потому как я ее постепенно съел. В один из дней, вернувшись вечером домой, Александр Борисович предложил съездить в посёлок в гости к чукчам.
      - Мой знакомый приятель едет на вездеходе в тундру, - сказал Макаров, - узнал, что ты гостишь у меня, пригласил нас. Смотаемся?
      - Ну, если это будет не в тягость, - неуверенно ответил Максимыч.
      - Да ты, что, дружище, - обнял его Александр Борисович, - какая тягость? Поехали, это очень интересно. Я с ними давно знаком, потрясающие ребята.
      - Я же всё равно там ничего не увижу, - вздохнул Андрей Максимович.
      - Зато услышишь, - парировал Макаров, - да и запах там божественный. Пахнет настоящим севером. Ты знаешь, как у нас тут говорят: если ты не побывал на Русском Севере, значит, ты не знаешь Россию.
      - Уговорил, - кивнул Андрей Максимович, - далеко туда ехать?
      - Вообще-то, прилично, - ответил Александр Борисович, - выезжаем рано утром, к вечеру доберёмся. Побудем там два-три дня, и назад. У моего друга там свои коммерческие дела. Он у чукчей покупает клыки моржовые, шкуры песца, оленьи рога и т.д.
      - Песец понятно, - задумчиво произнёс Максимович, - а рога, клыки – это ему зачем?
      - Они из них потрясающие сувениры делают и отправляют на материк. Ты знаешь, какие картины вырезают на моржовых клыках, залюбуешься. И рога обрабатывают, затем крепят на подставку, получается очень красиво. Они тут научились делать и целые головы оленьи, и чучела животных.  Слышал, что такое таксидермия?
      - Слышал! – кивнул Андрей Максимович. – Эти… чучела?
      - Ну да! – подтвердил Макаров. – Мастера на все руки. Даже сами чукчи удивляются их умению. Прошлой зимой чукча восхищался находчивостью русских мастеров. Он тоже делает оленьи головы, глаза изготавливает из чёрного камня, внутрь шеи набивает газеты, иными словами своя технология. А тут приехал к нам в гости, заходит в Юркину (товарищ мой) мастерскую и ахнул, а его сотрудник заполняет голову оленя, в смысле, шею, монтажной пеной и крепит к подставке. Ты бы видел его глаза, смотрел, словно индеец на зажигалку в восемнадцатом  веке.
      - Наверное, не зря столько анекдотов ходит про чукчей, - рассмеялся Максимыч.
      - А ты знаешь, Андрей, все эти анекдоты – полная чушь. Они, кстати, не обижаются на них и  сами частенько посмеиваются, у них развито здоровое чувство самоиронии. На самом деле, это не простой народ. Если интересно, расскажу…
      - Конечно, интересно, - хлопнул в ладоши Андрей Максимович, - зря, что ли, я на Чукотку прилетел. Рассказывай всё, я потом буду своих удивлять дома. Мы же ни черта не знаем ничего о Русском Севере и его жителях. Разве это дело, знать о своих соотечественниках только по глупым анекдотам?
      - Пока поживёшь у меня, я тебе многое чего расскажу, - заверил гостя Александр Борисович, - ты, наверное, удивишься, но у чукчей потрясающая воинская история. Можно сказать вполне серьёзно, это арктические самураи. Чукчи так себя поставили в северных районах, что все остальные народы боялись их как огня. Если верить учёным-археологам и древним легендам, чукчи заселяли Чукотку далеко не мирным путём. В отличие от других аборигенов  Сибири, этот народ был отчаянно воинственен и никогда не подвергался завоеванию русскими войсками. Это уже потом советская власть устроила здесь массовые чистки и разрушила их традиционную культуру.
      - Что поделаешь, - ухмыльнулся мой подопечный, и, разведя руками, добавил: - цивилизация и сюда рано или поздно должная прийти.
      - Так-то оно так, - согласился Александр Борисович, - но если бы сохранилась первозданность, самобытность, представляешь, какая была бы это экзотика. Хотя, не смотря на то, что образ их жизни серьёзно подвергся влиянию современной цивилизации, всё же во многих местах сохраняется традиционный уклад. Суровый климат, все эти естественные трудности, лишения, тяготы делают этих людей невероятно щедрыми и гостеприимными. Вот приедем, увидишь сам…
      Максимыч пропустил мимо ушей выражение «увидишь сам». Макаров общался со своим гостем таким образом, словно у того и не было никакого недуга. Мне показалось, он делал это нарочно. Видимо, отчётливо понимал, что в данном случае все эти сюсюканья, сожаления, оханья-аханья только лишний раз огорчают и расстраивают слепого человека. И правильно - он ведь всё равно незрячий, лишние причитания, ничего не изменят.
      Много раз я слышал споры среди людей на эту тему. Некоторые считают, инвалидов нужно непременно жалеть, волей-неволей постоянно напоминая им об их особенности. Знаете, однажды в парке я слышал, как заспорили два приятеля о том, как правильно говорить «слепой человек» или «незрячий». Сторонник слова «незрячий» доказывал своему товарищу, что слово «слепой» звучит оскорбительно и бестактно, на что другой возражал и утверждал, что слово «незрячий» звучит уж слишком как-то по-ханжески, и когда происходит такая замена, складывается впечатление, что зрячий человек словно стесняется слова «слепой». Андрей Максимович слышал весь этот разговор и, в конце концов, видимо, не выдержав, вмешался:
      - Молодые люди, - обратился он к ним, - вы меня извините, я слышал ваш спор, вот такой я «ухастый». Позвольте высказать своё мнение?
      - Да-да, конечно, - закивали спорщики, - вы извините, что мы этот разговор затеяли, просто…
      - Да не извиняйтесь, - рассмеялся Андрей Максимович, - не вы первые, не вы последние, кто на эту тему дискутирует. Среди здоровых людей эта тема часто поднимается.
      - Очень интересно, - воскликнул один из приятелей. – Вот и скажите нам своё мнение.
      - Некоторые товарищи почему-то слово слепой считают некорректным и даже едва ли не обидным. Но! Обижаться на слова - это комплексы. Быть слепым не стыдно, так чего стыдиться слова? Понимаете?
      - Ну, в общем-то, стыдиться нечего, - согласился сторонник слова «незрячий», но ведь…
      - Никаких «но», - не дал договорить Андрей Максимович, - вот я вам сейчас обосную, почему правильно говорить «слепой», а не придумывать себе искусственных недоразумений. Вы слышали как называется наша организация? Всероссийское общество слепых! Верно? И как звучит аббревиатура? ВОС! А теперь давайте переименуем нас в незрячих, и что получится? Организация ВОН. Вот к чему приводят необдуманные реформы. В годы перестройки реформаторы всё думали, чем бы заменить пионерскую организацию. Дело в том, что с середины восьмидесятых годов не все дети вступали в пионеры, то ли родители  отговаривали, то ли дети сами не стремились. Иными словами, один деятель придумал назвать новую детскую организацию Союзом пионеров и детей. И чуть было уже не утвердил на законодательном уровне, да нашлись сообразительные депутаты и подняли вопрос об аббревиатуре новой организации. И вот когда буковки сложили. Получилось неприглядное слово СПИД – союз пионеров и детей. Правильно на Руси всегда говорили «Поспешишь, людей насмешишь».
      - И ещё есть одна мудрость, - воскликнул один из спорщиков, - семь раз отмерь, один раз отрежь.
      - Да-да, тоже верно! – согласился Максимыч. – Так что, ребята, не ломайте голову, слепой человек никогда не обидится, обычно спорят те, кто никакого отношения к этому недугу не имеет. 
      Так что, если вы услышите подобный спор, вспомните слова моего подопечного.

      На следующий день рано утром мы все вместе вышли из подъезда, где нас уже ожидал вездеход приятеля Макарова. Александр Борисович помог моему подопечному забраться в салон. Потом, обращаясь ко мне, скомандовал.
      - Запрыгивай, Триха.
      «Чувствую, пока гостим на Чукотке,  придется мне ходить в Трихах. До чего же вы любите интерпретировать имена не только свои, но и наши. Бог с вами, люди, я уже давно перестал удивляться вашей безудержной фантазии. Триха, так Триха».
      Оказавшись внутри чудо техники, я прямо обомлел, это не транспорт, а какой-то дом на колесах. Все стены внутри вездехода увешаны коврами, салон отделялся от кабины кроватью, возле которой находился маленький обеденный столик. Да здесь запросто можно жить! Кабина была настолько широкая, что мы легко все уместились на одном сиденье. Выехав из поселка, мы оказались посреди бескрайнего поля, вдалеке которого виднелись сопки. На огромных белоснежных просторах в лучах утреннего солнца снег искрился своей белизной. На горизонте я заметил маленькие черные точки, как оказалось, это были олени. Вы же помните, я еще тот любитель посмотреть телевизор. Однажды в передаче о путешествиях я видел пустыню с верблюдами. Так вот арктическая тундра зимой напоминала пустыню, только вместо песка и верблюдов здесь снег и олени. И куда ни глянь, кругом белым бело.
      Скажу вам езда на вездеходе по снежному бездорожью тундры – нешуточное дело. Я пытался дремать, лежа на сиденье между моим подопечным и Александром Борисовичем. Каждый раз, когда наш транспорт подпрыгивал на ухабах, мои зубы громко клацали, а глаза, казалось, готовы были выскочить из орбит. Мотор ревел, вездеход трясло и таскало из стороны в сторону. Не знаю, как долго мы так ехали, но когда Александр Борисович предложил сделать остановку, я несказанно обрадовался. 
      - Ребята, предлагаю устроить привал. Перекусим немного, да и ноги нужно немного подразмять, а то засиделись.
      - Иди, Триха, побегай по снежку, - произнес Андрей Максимович, снимая с меня шлейку.
      С каким же удовольствием я вырвался на свободу из дома на гусеницах, вихрем носился по белоснежному полю, валялся в пушистом снегу, словно на мягком матрасе.
      Люди пили чай возле вездехода, а я так увлекся разминкой лап, что не заметил, как оказался на одной из сопок. Стоя на самой вершине, я всматривался в окрестности, высеченные солнечным светом.
      Неожиданно мое ухо само по себе приподнялось, уловив непонятный звук. Это было какое-то странное сочетание звериного рычания и поскуливания, больше похожего на плач. Я побежал на противоположный склон, откуда доносился шум. Приблизившись, увидел страшную картину, от которой мои лапы превратились в желе. Большая белая медведица, словно обезумевшая, металась вокруг медвежонка. Увидев меня, она свирепо зарычала, отчего у меня шерсть встала дыбом.
      - Помоги мне, спаси моего малыша, - отчаянно заревела она, обращаясь ко мне.
      Вы же знаете, я не трус. Но увидев перед собой дикого зверя, честно признаюсь, испугался не на шутку. На трясущихся лапах, едва дыша, подошел ближе. Малыш так жалобно скулил, что мое собачье сердце невольно сжалось от боли. Я заметил, как на передней левой лапе малыша хищно поблёскивал зубьями медвежий капкан.
      - Ты это…. - произнес я, со страхом в глазах, глядя на медведицу, но не успел договорить.
      - Да не трону я тебя, только помоги мне вытащить моего сыночка, - перебила она меня.
      Я с сочувствием посмотрел на медвежонка, на его мордочке вдруг появилось просящее о помощи выражение. Он с трудом приподнимал лапу вместе с железной ловушкой, будто надеялся таким образом от нее избавиться. Медвежонок плакал, как человеческий ребенок, то оглядываясь на мать, то умоляюще глядя на меня. В тот момент, я понял, без помощи здесь не обойтись.
      - Нужно позвать людей, - сообщил ей.
      - Где их взять? Вокруг ни души, - она встала на задние лапы во весь рост, осматриваясь по сторонам. Глядя на нее, я весь сжался от страха, представив, что будет со мной, если эта махина ударит меня лапой. Моя голова отлетит и, как колобок и покатится по снежным просторам тундры.
      - Я здесь не один, сейчас приведу подмогу, только ты пообещай, что не тронешь никого, - попросил я.
      - Если они не причинят вреда моему детенышу, не трону, но если пойму, что они хотят похитить его, порву всех, - зарычала она.
      - Мои люди хорошие, они не тронут твоего сына, гарантирую.  Я сейчас вернусь, - выкрикнул я и со всех лап пустился к месту нашего привала, громко гавкая, привлекая внимание моих спутников.
      - Триха, ты куда подевался? - в недоумении спросил мой подопечный, когда я приблизился к ним, - мы тебя заждались.
      - Ав-ав, ав-ав! - лаял я, что есть сил, то и дело оборачиваясь в сторону сопки.
      - Пес, ты чего разошелся, что ты там увидел? - поинтересовался Александр Борисович.
      Я снова отбежал от людей на несколько шагов в ту сторону, откуда только что прибежал, обернулся, продолжая отчаянно гавкать:
      - Ав-ав, ав-ав! 
      - Он что-то хочет нам показать, - наконец догадался Макаров.
      «Слава богу, хоть один из вас оказался сообразительным», - мысленно произнес я.
      - Юра, ты забирай Андрея с собой и давай за нами, а мы с Трихой пойдем посмотрим, что там так привлекло его внимание, -  Александр Борисович помог товарищу забраться внутрь вездехода и направился следом за мной.
      Я бежал впереди, продолжая лаять, постоянно оборачиваясь на следовавшего за мной Макарова.
      - Да, бегу, бегу, - успокоил он меня и добавил, - прости, дружище, я не могу так быстро передвигаться, как ты, я же все-таки человек.
      Через несколько минут мы добрались до вершины сопки. 
      - Триха, погоди, дай пару минут дыхание перевести, - тяжело дыша, произнес мужчина и, наклонившись вперёд, уперся руками в колени.
      Я терпеливо ждал, когда он отдохнет. Вездеход следом за нами вскарабкался на сопку и остановился рядом с Александром Борисовичем.
      - Что там, Саня? - выкрикнул Юрий.
      - Пока не знаю, я так понял мы еще не добрались до места, - сообщил он и вдруг резко замолчал, приложил указательный палец к губам, призывая всех к молчанию, - тихо, тихо.
      С противоположного склона сопки донеслось звериное рычание, следом за ним мы расслышали жалобное поскуливание. 
      - Александр, что там? - поинтересовался мой подопечный в приоткрытое окно вездехода.
      - Судя по звукам, по-моему, там медведи, - предположил он и обратился ко мне, - Триха, ты веди нас, а мы за тобой.
      Александр Борисович забрался в вездеход, я побежал вперед, транспорт двинулся вслед за мной.
      Добравшись до места, я остановился. Услышал, как сзади меня затормозила техника. Увидев перед собой медведицу и медвежонка, люди, наконец, поняли причину моего беспокойства.
      - Вон оно в чем дело, - воскликнул Макаров, - малыш в капкан угодил, а мать не знает, как ему помочь.
      - Саня, что будем делать? - спросил Юрий.
      - Надо как-то освободить детеныша, - задумчиво произнес Макаров и добавил, - из кабины никому не выходить. А я пойду попробую снять капкан.
      - Александр, это очень опасно, - заметил мой подопечный.
      - Андрей, я понимаю, а что делать? - спросил Борисович и тут же ответил, - мы же не можем бросить медвежонка в беде.
      Макаров открыл дверь и спрыгнул с подножки вездехода в снег.
      - Триха, ты иди мать отвлекай, а я попробую освободить нашего пленника, - он обратился ко мне.
      «Да ее отвлекать не надо, она ждет вашей помощи», - мысленно произнёс я.
      Напуганный взгляд медведицы метался из стороны в сторону, прося о помощи людей. Я приблизился к ней и уверенным тоном на нашем зверином языке, произнес:
      - Все будет хорошо, ты не переживай. Мои люди пришли тебе помочь. Но они тебя боятся, ты отойди чуть подальше.
      - Они точно его не обидят? - усомнилась она.
      - Точно, - воскликнул я и добавил; - будь уверена, твоего сына никто не тронет.
      Доверившись мне, медведица отбежала на приличное расстояние, встала на четыре лапы в стороне, наблюдая за спасательной операций. Она, словно, держала нас под прицелом, ни на секунду не отводила глаз.
      Все-таки  с опаской поглядывая на медведицу, Александр Борисович осторожно приблизился к детенышу. Малыш был настолько обессиленным, что без сопротивления, не проявляя ни малейшей агрессии, полностью отдался во власть человека. Макаров с огромным усилием отжал дужку капкана. Оказавшись на свободе, мишка не сразу поверил в свое спасение. Некоторое время он оторопело продолжал сидеть возле железной ловушки, потом тряхнул лапой, наконец, до него дошло, что он больше не узник.
      Медвежонок резко развернулся и смешно затрусил в сторону матери. Увидев своего детеныша освобожденным, медведица с благодарностью посмотрела на нас. Оказавшись под надежной защитой, малыш прижался к огромной лапе матери с любопытством разглядывая нас. Александр Борисович вернулся в вездеход, а я задержался ненадолго, когда еще появится возможность пообщаться с самым большим и опасным арктическим хищником.
      - Спасибо тебе, собака, - поблагодарила медведица и добавила, - раз с человеком живешь, значит, у тебя есть имя. Тебя как зовут?
      - Трисон, - гордо ответил я и поинтересовался, - а тебя как зовут?
      - У белых медведей живущих в дикой природе нет имен, - поделилась она и добавила, - они нам не нужны. Мы находим друг друга не по кличкам, а по запаху. Это человек любит давать всем имена.
      - Это точно, - согласился я, вспомнив сколько раз мои подопечные переименовывали меня.
      - Не представляю, что бы я делала, не окажись ты рядом, - вздохнула хищница, поинтересовавшись, - а ты куда путь держишь?
      - Еду в гости к чукчам со своим подопечным, - сообщил я.
      - Это еще кто такой? - медведица изумленно посмотрела на меня.
      - Я собака-поводырь, - пояснил я, - помогаю слепому человеку передвигаться.
      - Аааа, - протяжно произнесла она и добавила, - среди медведей тоже встречаются слепые. Кто-то от рождения, а кто-то от старости. Хороший ты пес, Трисон. И люди у тебя хорошие, - заметила медведица и еще раз поблагодарила, - спасибо тебе. Если бы не ты, погиб бы мой сынок.
      - Трисон, - раздался голос Александра Борисовича, - ты чего там застыл, давай в кабину.
      Мать с детенышем развернулись и засеменили в противоположную сторону.
      - До встречи, - крикнул я им вслед, направляясь к своим спутникам.
      Макаров выпрыгнул из вездехода, пропуская меня внутрь.
- Запрыгивай, герой, - произнес он и, обращаясь к Максимовичу, воскликнул, - Андрей, ай, да поводырь у тебя, молодец. Если бы не Триха, погиб бы медвежонок. Тропы тут не езженые, здесь редко кого можно встретить. Так что вряд ли бы медведица дождалась от кого помощи.
      После того, как Александр Борисович в деталях пересказал моему подопечному историю спасения медвежонка, Андрей Максимович многозначительно подтвердил:
      - Да, мой Трисон отважный пес.
      Друзья, надеюсь, вы меня не осудите, но я вам честно признаюсь, от слов подопечного меня прямо так и распирало от гордости!
      Вездеход еще долго трясся по тундре, все дальше и дальше отдаляясь от цивилизации. Я заметил, что день как-то неожиданно быстро начал клониться к вечеру. Последние лучи солнца слегка золотили вершины сопок, постепенно мрак спустился на землю, и очень скоро все потонуло в нем.
      - Ну вот и все, Андрей, наш короткий полярный день закончился, теперь наступает длинная предлинная ночь, - произнес Александр Борисович, обращаясь к моему подопечному, будто он мог видеть наступившую темноту.
      Через некоторое время фары вездехода осветили несколько конусообразных сооружений, внутри которых горел свет, а из крыш валил густой дым. Наш транспорт остановился возле одного из них.
      - Вот мы и на месте, - произнес Юрий.



                Продолжение в бумажной книге.

Здесь все книги о Трисоне: http://www.moscowbooks.ru/ebooks/author.asp?id=35584&p=1