Картины

Я хочу написать вам картину
На крови и солдатских костях,
И, по ноги увязнув, как в тине,
В своей собственной низкой гордыне,
Умереть на багровых крестах.

Я хочу написать вам страницу
О своей безуспешной судьбе,
Я, конечно, не Кант и не Ницше,
Но позволить себе примириться
С окончаньем бесславным — по мне ль?

Разумеется, я не художник,
Не известный философ, поэт —
Меч давно заржавел в старых ножнах...
Выпускают ли что-то для поздних,
Как мой старый больной пистолет?

Не в укор я, пожалуй, замечу,
Что по-своему был я велик —
Вдохновенные яркие речи
Говорил, потрясал так за плечи
Я по-дружески, дух пробудив

В моих храбрых отважных солдатах,
И они улыбались в ответ;
И, когда погибал их десяток,
Все молчали они в миг расплаты,
Не нарушив священный обет.

Я не знаю, насколько великий
Для того, для кого так хочу,
Пусть нечестный, пусть даже двуликий,
Только в горле замёрзли все крики —
Вроде, хочется, но не кричу.

Существует любовь в этом мире,
Правосудие, может быть, есть?
Но не вспомнят о чувствах в трактире —
Разве что о веселье и пиве —
Лишь бы было что пить и что есть.

А ты помнишь, братишка, когда-то
Я тебя научил воевать;
Ты запомнил учения свято,
Позабыв об одном - что не надо
О прощеньи просить, но прощать.

Беспардонно мой герб растоптали,
Флаг порвали и кинули в грязь,
А меня за загривок подняли,
Улыбаясь, одно лишь сказали:
"До свиданья, никчёмная мразь."

Но покорно уйти, повинуясь,
Мне претит всё моё существо.
Не посмею исчезнуть, минуя,
Всё, что дорого мне и кому я,
Посему жить всем должен назло.

На последнем почти издыханье
Истощённая войнами нить
Мне прошепчет, как все: "До свиданья," —
И забудет своё обещанье
До минуты прощальной не гнить.

Лишь надежда — спасения знамя
Развевается над головой.
Наплевать на душевное пламя
И на то, что погибли мы сами,
Будто хвастаясь этой борьбой.

А гордиться особо и нечем —
Безызвестность надгробье хранит.
Только знаю — зажжёшь ночью свечи,
Как обычно, в день памяти вечной,
Оросивши слезами гранит.