он был... Фёдор Горобцов

Он был велик и непоколебим.
Ему, во всяком случае, казалось.
Но от него в какой-то миг осталось
Пустое место, а, точнее, дым.
А все, кого считал он за своих
Клевретов и приспешников идеи,
С поспешностью забросили ливреи
В бездонные завалы кладовых.
Былой кумир, калиф на краткий час,
Исчез в потёмках и пропал без вести,
За ним – другой, на этом самом месте,
Приветствуется в профиль и анфас.
Кто первому калифу пел хвалу,
Сейчас его уже не вспоминает,
Другому – панегирики слагает,
В надежде быть допущенным к столу.
О, как тупа в безликости толпа.
Толпе всегда одно лишь было надо:
Буханки хлеба, зрелищ и разврата.
На этом к ней и зиждется тропа.
Толпа сперва желает много лет,
Потом в лицо презрительно хохочет,
Потом свистит, швыряет, рвёт и топчет,
Чтоб вознести идущего вослед.
Как те обои, снятые со стен,
Калифы исчезают, как фантомы,
Неслышно, незаметно или с громом.
А мы всё время жаждем перемен.