История государства российского фёдор горобцов

ИСТОРИЯ
Государства Российского

Сказал ещё когда-то
Историк и поэт:
«Земля у нас богата,
Порядка только нет».

Князья собрались: «Братцы,
Ведь мы не так живём!
Давайте иностранца
На помощь позовём!».

Явились к нам варяги
Порядки наводить,
Мол, где зимуют раки
Покажем, так и быть.
   
Варяги упирались,
Браня весь белый свет,
Но сколько, ни старались,
Порядка нет как нет.
   
Перебывало много
На троне разных лиц.
Матерых и убогих,
Князей, царей, цариц.

И каждый виновато
Шептал в закате лет:
«Земля у нас богата,
Порядка ж нет как нет».
   
Но обо всём, об этом
Рассказано другим
Историком, поэтом
Алексием Толстым.

О том, что было позже,
До нынешних годов,
Поведает раб Божий
Фёдор Горобцов.
   
Своё окончил царство
Сын Павла Николай.
В расстройстве государство.
Несчастий через край.
   
Расстроены финансы,
В Крыму потоплен флот.
Сам император в трансе
От полосы невзгод.
   
Уже на смертном ложе
Наследнику он рек:
«Печально и не гоже
Закончился мой срок.
   
В стране упадок, бегство,
Резервов на алтын.
Тяжёлое наследство
Ты принимаешь, сын».
   
И Александр Вторый,
Без лишней суеты,
Расчётливо и скоро
Принялся за труды.
   
Провёл в стране реформы.
Крестьян освободил.
Казну довёл до нормы.
Османов победил.

Вернул весьма умело,
Лия державный пот,
Босфор и Дарданеллы,
И Черноморский флот.
      
Вскипели в дикой страсти
Слепые бунтари:
«Виновны самовластцы
И глупые цари!

Разделаемся с ними,
Увидите потом –
Порядками другими
Мы славно заживем!».
   
Поскольку виноватым
Признали монархизм,
Родился бесноватый,
Махровый терроризм.
      
От нищих нигилистов
До благородных дев –
Все рвались в террористы,
Последствия презрев.

Над Родиною тучи.
Стреляли всех подряд –
Плохих и самых лучших,
И в их числе царя.
   
Царь Александр Третий,
Отцовский трон заняв,
Царил до самой смерти,
Ни с кем, не воевав.

Носил косоворотки.
Всё русское любил.
Любил откушать водки.
Деньгами не сорил.
   
Он не считал постыдным
Чинить свои штаны.
Таких сейчас не видно
Старальцев для страны.
   
Последний император,
Был сущая беда.
Творил не то, что надо,
Не там и не туда.
   
Увы, владелец трона
Спиртному был не враг.
Он изобрёл лимоном
Закусывать коньяк.
   
В жестокий день Ходынки,
Где кровь ручьём текла.
Царь был на вечеринке
Французского посла.

В тоске шептались люди,
К погостам путь торя:
«Хорошего не будет
От этого царя».
   
Потом война с микадо,
Цусима и Мукден,
Артурская блокада
И жажда перемен.

Надеясь на спасенье,
Молясь как в крёстный ход,
Кровавым воскресеньем
К царю пошёл народ.
   
Но вместо кроткой встречи,
Приветили людей
Огнём тупой картечи.
И посвистом плетей.
   
Да выйди царь к народу,
Сердечностью горя,
Народ в огонь и в воду
Рванулся б за царя.
   
В стране бурлили страсти.
И в самый буйный год
Пришёл Столыпин к власти –
Великий патриот.
   
Уклад общинный, древний
Он разорил дотла.
И русская деревня
Мгновенно расцвела.
   
Столыпин, право слово,
Был крут и деловит,
Но выстрелом Богрова
Порядок был убит.
   
Едва от первой бойни
Оправился народ,
В страну вступил убойный
Четырнадцатый год.

Накал патриотизма
В России был высок.
Исполнила Отчизна
Союзнический долг.
   
Без всякой подготовки,
Едва ли не с багром,
Но с русскою сноровкой,
Мы лезли напролом.
   
Вкусив и блеск, и славу,
Победы одержав,
Ушли: Самсонов вправо,
А влево – Реннекампф.
   
В Европе – хата с краю –
С извечных пор была.
И армия вторая
В болотах полегла.
   
Вот так всегда Россия
За счёт своих детей
Спасала от стихии
«Союзников-друзей»
   
Россию ж не спасали
«Союзники» от бед.
И мы всегда бывали
С бедою tet a tet.
   
Самсонов застрелился
От горя и стыда,
А царь… перекрестился,
И выпил. Как всегда.

Война – проглот бездонный,
Запасы подмела,
И, став позиционной,
Как рана загнила.
   
И хоть Брусилов позже
Чихвостил австрияк,
Но к нам Великий Боже
Уж не был добр так.
   
Различные напасти
Росли со всех сторон.
В стране не стало власти,
В музей отправлен трон.

От массы тёмно-серой
Используя карт-бланш,
Керенский, став премьером,
Пытался взять реванш.
   
Но в тот же год, не глядя,
Он кинул русский люд.
Поскольку, этот дядя
Был откровенный плут.
   
Опять и кровь, и слёзы,
Вокзал и броневик,
Балтийские матросы,
И первый большевик.
      
Красиво, без помарки
Прошёл спектакль тот.
Германские рейхсмарки
Творят переворот.

Когда уже раздался
К боям призывный клич,
Ужасно сомневался
В победе сам Ильич.
   
Он продолжал метаться,
Никак не мог решить:
То ль за кордон смываться,
То ль малость погодить?!
   
На наше с вами горе
Решил дождаться он.
И был победой вскоре
Немало удивлён.
   
Теперь известно точно:
Дворец без боя пал,
И крови этой ночью
Никто не проливал.
   
Явились коммунисты,
Защитники ушли.
Зато потом… артисты
Здесь тыщами легли!
   
Прошла кровавым шагом
Гражданская война.
И новым красным флагом
Украсилась страна.

Ильич был очень краток.
Он не любил шутить.
И… мировой порядок
Решил установить.

Но сколько ни мечталось,
Но даже Ильичу,
Задача оказалась
Совсем не по плечу.
   
Прошли мечом победным.
Врагов прогнали вон.
Террор признали вредным,
И… возвели в закон.

Как всякий организм,
Страна просила хлеб.
Военный коммунизм
Сменил весёлый НЭП.

На западе мечтали
Стереть Союз в труху,
Но тут явился Сталин
Сказав им «who is who».
   
Построено немало.
И вложено труда -
В заводы и каналы,
В дороги, города.

Как наказанье свыше
Явился в этот срок
Последователь Ницше,
Садист и демагог.

Он заявил, что немцы
Изысканных кровей,
А прочие туземцы –
Лишь пища для червей.

От страшного озноба
Содрогнулась Земля.
Дрожала вся Европа
От Рима до Кремля.
   
В Париже не успели
Ни «тр-рр» сказать, ни «но»,
Как немцы овладели
Барьером Мажино.
   
Фашисты победили
Европу в краткий срок
И тут же обратили
Вниманье на Восток.
   
Расчёт был очень верным:
Страну допёк режим,
Народ в ужасной скверне -
Достаточен лишь жим,
   
Как разлетится в клочья
Великая страна.
И в сорок первом ночью
Продолжилась война.
   
Россия – не Европа,
Здесь всё наоборот.
Нельзя Россию слопать,
Не тот у нас народ.
   
Не рассчитали швабы
Российский бранный пыл.
Ну, вспомнили б хотя бы,
Что Бисмарк говорил.

Есть в нашенском народе
Особенность одна –
Чем крепче бить по морде,
Тем каменней она.
   
Хлебнули красной браги,
Германские вожди.
Глядь, мы уже в рейхстаге,
И Сталин впереди.
         
Повергнув супостата,
И.Сталин произнёс
За русского солдата
Победный первый тост.

За ним Хрущёв Никита
Схватился за бразды.
И заявил открыто,
Что прёмся не туды.
   
Он в деле был неистов,
И грязи, не щадя,
Оклеветал цветисто
Ушедшего вождя.
   
В Карибском инциденте,
В трагические дни,
Он показал планете
Величие страны.

Добившись изменений,
Наш первый демократ
Без всяких потрясений
Был отовсюду снят.

Мечтал при коммунизме
Страну увидеть он.
Но был в волюнтаризме
На съезде обвинён.
   
Отставили от дела,
Навешали собак.
Сказали, что он делал
Не то, не там, не так.
   
Вменили совнархозы,
Холодную войну,
Жестокие морозы,
Маис и целину.
   
Творит монарха свита –
Известно с давних пор.
У власти был Никита,
Он слышал сладкий хор.
   
Но стоит льву до срока
Лишь притупить клыки,
Страдает он жестоко
От всякой мелюзги.
   
С фамилией героя,
Пришедшего в тот год,
Великого застоя
Страна взяла отсчёт.

Был Брежнев добрый малый.
При нем бы жить да жить.
Но этого так мало –
Страной руководить.

Мы многое хотели
В победах обрести.
И ленинские цели
Сияли впереди.
   
О, если б ведал кто-то,
Что яркая звезда
Зависла над болотом.
Мы двигались туда.
   
Расширили соцлагерь
За счёт отсталых стран.
Строчили наши флаги
Для диких обезьян.
   
Пока мы их питали,
Давали им поесть,
Они нас обожали,
Оказывали честь.
   
В плену идеологий
Живя десятки лет,
Мы жили как в берлоге,
Не видя белый свет.
   
Нас убеждали: «Запад
Гниёт, его не тронь!»
Мы, ощущая запах,
Не ощущали вонь.
   
И этот запах тленья
Приятен был весьма
Настолько, что сомненья
Посеялись в умах.

Сомненья не невинны.
Попробуй их убей.
Сомненья – есть причина
Падения властей.
   
Как страшная стихия,
В «застойные» года
Болезнь шизофрения
Цвела как никогда.
   
В лечебницах закрытых
Лечили «страшный мор»,
А слишком именитых
Пинали за бугор.
   
Укрывшись за Карпаты,
Предатели – сыны,
Громили самиздатом
Величие страны.
   
И под аплодисменты,
Попозже, не сейчас,
Вернутся диссиденты,
Чтоб превратиться в прах.
      
Андропов взялся круто.
Он был неумолим.
Довёл до абсолюта
Дряхлеющий режим.
   
Он был от догм свободен,
В делах весьма ретив,
Умён и благороден,
Красив и не спесив.

Совсем не безопасный
Наметился процесс.
Шатающихся праздно
Хватали и под пресс.
   
Явились из могилы
Дзержинский и ЧК.
Налилась новой силой
Железная рука.
   
Зарвавшихся бандитов
Стреляли как собак.
Партийную элиту
Лишали прежних благ.
   
Порядок был бы точно
И это б нас спасло,
Но тут вмешались срочно
Неведомое зло.
   
Америка с Европой
Сказали дружно «нет».
И в тот же миг Андропов
Покинул белый свет.
   
С приходом Горбачёва
Страна пошла вверх дном.
Он объяснил сурово,
Что мы не так живём.
      
В речах он, если честно
Был как карась в воде.
Да только всё в словесной
Тонуло лабуде.

При нём почила с миром
Холодная война,
Ушла на сувениры
Берлинская стена.
   
Невиданная гласность
Шагнула в беспредел,
А вся госбезопасность
Осталась не у дел.
   
Все тайны, гос. секреты
Сливались как в дыру.
И СССР за это
Любили в ЦРУ.
   
Рукоплескали Горби
Как лидеру Земли,
Да так, что позже с торбой
Мы по миру пошли.

Из края в край метался
Консенсусы ища.
Союз же разрушался,
Волнуясь и ропща.
   
При нём партайгеноссе,
Комсорги, кто сметлив,
Перекроились в боссы,
Деньжата прихватив.
   
Партийной кассы злато
С поверхности Земли
Исчезло. Виноватых
Искали… Не нашли…

«Спасибо» Горбачёву
За кучу «добрых» дел.
Стране немало злого,
Он принести сумел.

С таким врагов не надо,
Их, заменив сполна,
Такой навёл порядок,
Что рухнула страна!

Всё разрешилось просто,
Просрочив свой билет,
Вернулся из Фороса –
А государства нет.
   
В Кремле засел Янаев
На свой и риск, и страх.
Старательно смиряя,
Дрожь сильную в руках,
   
Рулил он трое суток,
Создав ГэКаЧеПе,
Однако этих шуток
Народ не потерпел.
      
В измене обвинили,
Затем простили вслед
Кому, мол, изменили,
Коль государства нет.
   
Год девяносто первый.
Союз повергнут в прах.
Правительство на нервах.
Сумятица в умах.

Кравчук, Шушкевич, Ельцин,
На радость всем врагам,
Свершили злое дельце,
Ударив по рукам.
   
По страстному почину
Сионских мудрецов,
Союз обрёл кончину
Руками сих дельцов.
   
При всяком переделе,
Известно с давних пор,
Останется при деле
Любой прохвост и вор.
   
Покуда люди властью
Болеют как чумой,
Невзгоды и несчастья
Не обретут покой.
   
Прибалты, Закавказье,
И южный регион,
Порвав с Россией связи,
Ушли поспешно вон.
   
Они, от нас отринув,
Буквально все подряд,
Свои ломали спины
Пред теми, кто богат.
   
Но наших, в прошлом, братьев
Заморский капитал
В широкие объятья
Не очень принимал.

Поняв, что облажались,
Зажав гроши в руке,
Все бывшие собрались
В аморфный СНГ.
   
У власти всюду встали
Кто был и сир, и сер.
И в дым разворовали
Могучий СССР.
   
С подачи президента,
Ну, кто ж тут устоит,
На суверенитеты
Дозволен аппетит.
      
И наши регионы,
Смеша весь белый свет,
Пошли писать законы
Про суверенитет.

Российская стихийность –
Опасная игра.
Рванули в самостийность
Края и хутора.
   
Год девяносто третий.
Артиллерийский гром.
Смутьяны сеют ветер.
В осаде Белый Дом.
   
Руцкой и Хасбулатов
В Матросской тишине.
«А славные ребята», –
Казалось раньше мне.

Шагнув из грязи в князи,
Решив, что этим прав,
Дудаев на Кавказе
Сооружал анклав.
   
Москва ждала пассивно:
«Авось, да пронесёт».
Дудаев же активно
Подзуживал народ.
   
Москву момент серьёзный
Как девицу смущал.
А в это время Грозный
Оттачивал кинжал.
   
Явился час расплаты.
Всё было как во сне.
Предъявлен ультиматум
Чеченской стороне.
   
Грачёв – Аника грозный,
Ткнув пальцем в небеса,
Сказал, что город Грозный
Возьмёт за полчаса.
   
Нелепо и бездарно
Прошёл военный год.
Война не популярна.
Нерадостен исход.
   
Когда в Москве признали,
Что нечем продолжать.
В Чечню Совбез послали
Хоть что-то подписать.

Под вопли и проклятья
И патриотов стон,
Был Лебедем в объятья
Масхадов заключён.
   
Ответить было нечем.
Российские сыны,
Сутуля гневно плечи,
Ступили из Чечни.
   
Премьер-министр Степашин
Отчаялся стонать:
«Всё! Бита карта наша!
Кавказ не удержать!»
   
В успех такая вера –
Весьма дурной пример.
И этого премьера
Сменил другой премьер.
   
Идя во всём до сути,
И не умея ныть,
Премьер-министр Путин
Сказал: «Пора мочить!»
   
Конкретна речь и внятна,
Доходчива, проста,
И оттого понятна.
Всё стало на места.
   
Досадно хмуря брови,
Твердя про сущий ад,
Немало попил крови
Нам лорд английский Джадд.

Обидно за Державу.
Войну в Чечне войска
Вели не по уставу,
Вели по УПК.

По УПК все средства
Доступны лишь врагам:
Они нас лупят в сердце,
Мы ж – только по рукам.
   
Уже объевшись зельца,
Вновь напустив туман,
Ушел в отставку Ельцин –
На радость россиян.

На троне большей пьяни
Не видел русский люд.
Краснели россияне
От Бориных причуд.
   
Надеждой дышат люди.
Под самый Новый год
Стал президентом Путин –
Остряк и полиглот.
   
Все города и веси
Влюбляются в него.
Он молод, интересен,
И, более того…

Ему ещё немало
Сподобить предстоит.
В начале ж прозвучало
В. Путин? Who is it?

О том, что есть сегодня
Увидим не сейчас.
Лет, эдак, через  сотню
Продолжу свой рассказ.