Нефертити - неоконченное

1.
При переливании из пустого в порожнее
Произошла утруска с усушкою.
Агроном Лысенко победно лизнул мороженое,
Скрестив кукурузу с гишпанской мушкою.

Фукидид Фукидидыч, присев, сделал фуки и дрюки.
Дормидонт Дормидонтыч, танцуя брейк данс, сунет руки в помятые брюки.
Кристобальд Христофорыч смешает картишки, врастая в жабо.
Марианна, пыхтя Беломором, крадет портмоне из манто...

2.
Швыряй горстями кокаин -- в толпы ликующей когорты.
Порты открыв на серверах, ори -- до вздутия аорты.
Текут лучи из пирамид. Куда же? В темя Нефертити.
И мы провидим ход судьбы за гранью огненной финифти.

И мы предвидим ход конем -- в леса, за грань доски шах-мата.
И мы играем днем с огнем, засунув сельдь в карман бушлата.

Так палка, в обод колеса.
Так шпиль со штягом, в небеса.

Заткни ж, заткни таблетки с шифрами
В яйце игла.
В глазах рябят таблицы с цифрами,
В лице щегла.

Фонарь и мыло в сумаре,
Веревка, нож и пудреница,
Наган в потертой кобуре,
В кокон, в кокон свернулась гусеница.
.
.
.
У венценосного лица
Весной закапало с конца.
Зимою капало из носа
И шли тунцы, из Барбадоса.

У саблезубого истца
Болели летом чреслеса.
Считал по осени птенцов
Корнелий Усов-Леденцов.
.
.
.
А, дроболызнув, хлобыстнуть.
А, хлобыснувши, дроболызнуть.
И, изгвоздавшись, взбаламуть
Осевшую на дне бутыли истину.

Лишь нища говн, лишь днища суден.
Вершитель судеб неподсуден.
Великий Кормчий -- неподкупен
Великий Гад -- уконтропуплен!

3.
Длинные скачкИ по поверности свинцового глобуса, тщательно смазанного свиным жиром.
Экклезиастус Эридиус 3й располосовал сожительницу кожаной плетью.
Юный император, во вкус правленья войдя, закусывает сперму трех кавалергардов вымоченным в бургундском вине инжиром.
Экклезиастус Эридиус 3й, располосовав сожительницу вторую, ищет сожительницу третью.

4.
Вышла на улицу, жмурясь от солнца ты, несколько эдак помятая.
Улица протекала безотносительно, о твоём экзистенсе навряд ли помятуя.
Реальность равнодушна к окурку, упавшему на дно бутылки на кухне, зане
Родион печатает одним пальцем ундервудный трендифолос, одновременно старухе и мне.

Пробубнив, опрокинется, проколов, заколосится загогулисто золотисто
Перевыколпаковавшись, нахохленной выхухолью скукожится в руках аккордеониста.
Чёрный и белый драконы, нажравшись гадости, выписывают восьмерки, потом 69.
Сулейман же с Пантелеймоном пытаются выяснить, где начинается лифисис, где кончается леблять.

Где начинается эмансипация Недотыкомки,
Где заканчивается доска, по которой топает Бычок.
Где набирается снежного порошочку авторучечный колпачок,
А где стыковка тычинки, пестика, луковки и тыковки.

Вышла на улицу, а последняя утекла в Кривоколенный, да и -- с концами!
Вот тебе, бабушка, и Юрьев Дэй, ознаменованный приземлившимися на Красной площади пришлецами!