Летнее

Жару сменяют теплые дожди,
Земля впитать старается их воду.
Мне снятся давно мертвые вожди
И как выходит путник на дорогу.

Мне снятся полумесяцы – глаза,
Переплетенье на ладонях линий.
Это запрет! Это табу! НЕЛЬЗЯ!
И в наказанье – тяга сухожилий.

Едва рассвет в открытое окно
Зальется молоком за край кувшина,
Я просыпаюсь. Все прошло давно,
И дни неспешной чередою – мимо.

Но память помнит. Лучше бы забыть!
Все давно стерто и уж рвутся связи.
Случайным взглядом можно и убить,
И врачевать получше всякой мази.

Случайным взглядом… Человек незрячий,
Чей взгляд скользит, не задевая век,
За версты чует – тот, кто был горячий,
Теперь студеней чем январский снег.

Отмерено ведь каждому по вере –
Не больше и не меньше ни на грамм,
Получат все всегда по полной мере,
Без разницы – друзьям, или врагам.

Кто мы теперь? Не разобрать, пожалуй.
Да и копаться в этом ни к чему.
Будет другой конец у сказки старой –
Ни брату, другу, мужу, ни врагу

Такой конец я впредь не пожелаю.
И горечь памяти передавлю сама.
Друзья? Враги? Не ведаю. Не знаю.
Но скалится сквозь летний зной зима.

Как знать, кто будет лишь случайным встречным,
А кто попутчиком, да что бы на века?
Вдруг может быть тепло живым и вечным?
…ты от меня уйдешь, не из меня.