Одногодки точка SU

                21+















































Этим знойным летом семьдесят второго года, Андрей Петушков закончил школу.
Учился парнишка в принципе не плохо, на четыре и пять, но, в отличие  от большинства своих одноклассников, институт ему не грозил.

Его небольшая семья, состояла из троих человек.
Из него самого, его мамы - Елены Александровны, и бабушки - Веры Васильевны.
Когда Андрею было лет пять, его отец, погнавшись за «длинным рублем», уехал в Сибирь, на лесоповал. Там и сгинул. Пропал без вести.
Елене Александровне пришлось оставить профессию педагога - преподавателя русского языка и литературы и, идти на работу на химический завод. Во вредный цех. Чтобы побольше зарабатывать. Ребенок ведь маленький на руках, да и мама больная… Там она и надорвалась. Еле выжила… 
Вот такая семья у Андрюши: две женщины-инвалидки и он, вчерашний школьник. Какой уж тут институт…

Андрей был абсолютно домашним мальчиком. Жутко закомплексованным. Мало того, что безотцовщина(так называли его старушки у подъезда, шушукаясь за спиной), да еще и одеть то толком нечего. Мама с бабушкой то и дело отгибали ему брюки снизу, а он все тянулся и тянулся. Штопали пиджак на локтях, из которого он давным давно вырос. Пальтишко драповое перелицовывали. То и дело башмаки яловые чинили, а они - подлые, все рвались и рвались. Ну куда уж тут гулять-то ходить? Какие уж тут танцы? Какие уж тут девчонки?  Сидел целыми днями в крошечной квартирке и читал, читал, читал. Благо книг в его доме было много…

Но вот, три месяца назад, наш Андрей случайно познакомился с Ней…
Её звали Тоня...
Это был ангел… Ангел воплоти… 
Они влюбились друг в друга, с первого взгляда. Это была трогательная, чистая и непорочная любовь…
Теперь, все свободное время, ребята проводили вместе. Просто, тихо, сидели на стареньком диванчике, смотрели друг другу в глаза, и молчали. Эх, и как же они могли жить до этого друг без друга?

А тем временем, в свои права вступала осень.
Дни становились все короче и короче. С деревьев облетала пожухлая листва. Ни сегодня-завтра, должна прийти повестка. В армию.
Андрей и Тоня решили... пожениться. Во чтобы то ни стало.  Стать мужем и женой. На веки вечные…

Елена Александровна пыталась образумить сына: «...какая свадьба, Андрюша? Тебе ведь только восемнадцать исполнилось. Молодой еще. Вот отслужишь, придёшь, пойдешь работать, комнату в общежитии получишь, тогда и свадьбу справим. А сейчас что? У нас и денег-то нет тебе на костюм, а ведь надо еще и стол накрыть, как-ни-как такое событие. Одумайся сыночек…»
И действительно, как же быть? Что делать?
Бабушка Вера, тихо плакала. Прижимала внучика к себе и гладя по голове, приговаривала: «...если любишь, Андрюшечка, женись. Любовь милый, она не каждому дается. Не каждому. А свадьбу, как-нибудь сыграем. Я потихоньку-потихоньку пятьдесят рубликов накопила, себе на «черный день», я тебе их отдам. Тебе они нужнее…»

Бракосочетание было назначено на двадцать пятое октября. Костюм и полуботинки Андрею одолжил Сергей, бывший одноклассник. Обручальные кольца, изготовил из меди дядя Коля, сосед с первого этажа. Надраили зубным порошком – от золотых не отличишь.
Тоню тоже приодели. Платье и туфли, от родительской свадьбы остались. Фату - из тюли пошили. Все как положено.
Продуктов прикупили: сырку, колбаски, лимонада вкусного «Буратино». А вот на спиртное денег не хватило. А как без него то? Засмеют ведь…

Андрей знал, что на их родном химкомбинате, спирта - хоть залейся. Его туда цистернами привозят. Ребята со двора(хулиганы), частенько туда лазили. Воровали. Потом пили. И даже, продавали. Да. Спирт можно развести с компотом, и будет как вино.
Можть у них спросить?
Но разве ж без денег они дадут?
Что же делать? Как же быть?.
"...но черт возьми, в конце-то концов, что я, не мужчина что ли? Жениться значит я могу, в армию идти я могу, а залезть на какой то там завод - кишка тонка? Да?"- решительно рассудил Андрей.







                ***




Иван Шаповалов родился и вырос в крошечном таежном поселке.
Его отец – Прохор Егорович был профессиональным охотником. Председателем артели. Мать – Евдокия Петровна – по хозяйству. А как же ж, помимо Ивана у матери с отцом еще шестеро детей, мал-мала меньше. И все девочки. Иван для них второй папа. Ох и самостоятельный он... С измальства батя таскал его в тайгу. Учил выживать в трудных условиях, находить обратную дорогу к дому, стрелять метко. Не бояться никого и ничего. Однажды, даже на медведя с отцом напоролись. Страшно было. Но ничего, сдюжили. Одолели косолапого…

Весной этого года, призвали Ваню в армию. Родину стало быть защищать. А что, пора…
На призывном пункте, мальчишки говорили, что мол главное, чтобы в какие то ВэВэшники не попасть. И слово какое-то не хорошее всё называли, как его, а во - «западло». Ну, в общем, не прилично мол. ВэВэшники якобы тюремщиков охраняют и, с погоными красными ходят. Да.

Вот как раз туда, Иван и угодил.
Поначалу переживал шибко. Но потом освоился. Оказалось, что брехня все это. Часть его, стояла не абы где, а в Подмосковье. И не тюремщиков Ваня охранял, а секретное оборонное предприятие. Во как.
Служба ему очень нравилась. Режим, распорядок, чистота кругом. Другие вон новобранцы в руках иголки с ниткой не держали, не знают с какой стороны к тряпке половой подойти, а у Ивана, все спорилось, всё в руках горело. А что, бывало мать приболеет, сляжет, так он за сестренками так ухаживает, так ухаживает, не каждая женщина так сможет… 
Опять же оружие. Иван замирал от него. Свой карабин, он холил и лелеял, чистил и смазывал, тер и просто гладил как не знамо что…
За успехи в службе, за твердое знание «Устава караульной службы», ему досрочно присвоили звание младшего сержанта, и наградили значком «Отличник»…








                ***



Андрей встал в четыре часа утра.
Накинул рубаху, одел штаны, ботинки. Незаметно выскользнул из квартиры, чтобы не разбудить маму и бабушку.
Поднялся на пятый этаж.
Забрался на чердак. Там лежали, заранее приготовленные стёганая ватная телогрейка, шапка-ушанка, мешок из толстого целофана, брезентовый рюкзак…

Утро было холодным и промозглым. Стоял плотный туман. Андрей брёл пролеском в сторону завода. Старался ступать тихо и мягко. Но все равно, прутики под ногами предательски щелкали. Сердце колотилось так, что казалось, вот-вот вырвется из груди, или разорвется от страха.
Андрей шел вперед как чумовой.
Было необходимо проникнуть на территорию завода. Зайти в нужный цех. Попросить рабочих налить спирта в мешок. И, уйти с охраняемой территории незамеченным.
Если все будет нормально, это займет минут сорок-сорок пять. Так говорили ребята, со двора…

А вот и запретная зона.
Бетонные столбики. Колючая проволока. Таблички с предупреждающими надписями…
Трясущимися руками Андрей раздвинул проволоку. Слегка порвав телогрейку, пролез в «запретку»…
Дальше КСП (контрольно-следовая полоса). Пройти не наследив, невозможно. Но караульные, с собаками, пойдут только через час. Так говорили ребята. Я успею.  Успею…
Теперь забор. Высокий. Дощатый. С козырьком из колючей проволоки наверху.
Доски слегка рассохлись. Выгнулись. Есть щели чтобы зацепиться.
Ничего не соображая,  раздирая руки занозами, с большим трудом, Андрей взабрался наверх. Козырек оказался не таким уж узким, как казалось. Да, нужно просто оттолкнуться от кромки забора и, перепрыгнуть через него. Верно, сейчас, я так и сделаю…
Вдруг, правая нога соскользнула и провалилась между струнами сигнализации и колючей проволоки. Андрей слегка вскрикнул, и застонал. Но вроде бы, шума никто не услышал. Ребята говорили, что сигнализация отключена, так как часто срабатывает от падающих веток и шишек. Ну и слава богу…
Андрей попытался опереться на проволоку плечом, чтобы вытащить ногу. Но, теперь зацепилась телогрейка. Тут же, провалилась, и застряла вторя нога.
Черт побери, нет, вор из меня никакой, нужно срочно убираться отсюда восвояси. Время безнадёжно упущено... Бежать. Бежать... Нужно срочно бежать отсюда…
Но как? Как?
Чем больше Андрей пытался выпутаться из колючей проволоки, тем сильнее он застревал в ней.
Как же быть? Что же делать?
Нужно освободиться от чертового ватника. Но быстрей. Как можно быстрей…








                ***





Легкий, утренний, ветерок, развеял дымку.
С каждой минутой, становилось светлей и светлей.
Стоя на сторожевой вышке, за два часа Иван немного продрог. Монотонно переминался с ноги на ногу. До конца смены оставалось минут пятнадцать, не больше. Скоро придет разводящий, и сменит его. А в караулке, его ждет горячий чай и, кусочек сахара, который он припас еще с завтрака…
Да, но что это?
Метрах в семидесяти от себя, Иван увидел нарушителя. Сердце судорожно заколотилось.
За полгода, которые он уже прослужил, такое с ним случилось впервые.
Ваня четко знал, как надо действовать в данной ситуации. Но, одно дело теория, а другое…
Прошло несколько секунд. Иван пришел в себя.
Сдернул с плеча карабин: «Стой!!! Стрелять буду!!!» Гулкое эхо, разнесло крик в утренней тиши…

Андрей встрепенулся. Превозмогая боль, повернул голову. Только сейчас он понял, что туман, рассеялся. Что от него, не осталось и следа…
Вышка. Она совсем рядом. И там, кто-то есть. Там часовой. Он что-то крикнул. Мне. Мне???

«Стой!!! Стрелять буду!!!»,- выкрикнул еще раз Иван…
Андрей лихорадочно начал расстегивать пуговицы телогрейки. Но, они не расстегивались.
Он стал их рвать.  А они, не рвались…

Умелыми движениями Иван Шаповалов передернул затвор карабина, загнав патрон в патронник. Боец действовал строго по инструкции. Перед ним враг. Нельзя допустить, чтобы он проник на секретный охраняемый объект. Его так учили.

Младший сержант крепко прижал оружие к плечу и, выстрелил. Вверх...
Раздался оглушительный грохот. Над постовой вышкой повисло пороховое облако. Однако, Иван не сводил глаза с диверсанта, который тем временем, не оставлял коварных попыток проникнуть в запретную зону…

Раздирая о зубцы колючей проволоки ноги, руки, лицо, Андрей лихорадочно пытался вырваться из плена. Он метался как птица, попавшая в сети. Но, с каждой секундой понимал, что выбраться из этих пут, он вряд ли сможет.
Глазами, полными слез, он смотрел в сторону проклятой вышки, и чуть слышно плакал и шептал: «...не стреляйте, не стреляйте, ну пожалуйста, умоляю вас, не стреляйте»...

Иван вновь передернул затвор.
Патрон в патроннике.
Паренек прижал приклад карабина к плечу.
Прицелился.
Указательным пальцем, плавно нажал на спусковой крючок…





...этого выстрела, Андрюша уже не услышал.
Он как-то странно взметнул в небо руки, будто хотел взлететь. Охнул. И, перевернувшись навзничь, в какой-то неуклюжей странной позе повис на злосчастном колючем козырьке, головою вниз.
Алая-алая кровь, тонкой горячей струйкой стекала по его груди, лицу, рукам, и капала на землю. На темно-зеленый мох, покрытый хрупкой корочкой серебристого инея…