Катя-звёздочка. Сысертская история

Из книги «Катя-звёздочка»

СЫСЕРТСКАЯ
ИСТОРИЯ

(Про маму Надю)

Когда повстанцы Пугачева
Пришли толпою брать Сысерть,
То заморгали бестолково,
На крепкую наткнувшись твердь.

Когда они селенья брали
Своим напором волевым,
Обычно люди ликовали
И целовали руки им.

Но непонятные сысертцы,
Из пушек рявкая литых,
Задали пугачевцам перцу
И в крепость не пустили их.

Сысертцы рассудили здраво:
Зачем, бунтуя, жизнь крушить,
Когда имеют люди право
Богато и спокойно жить?

Жить мастаками, мастерами,
Умельцами работных дел,
А с пугачевцами-ворами
Один-единственный удел...

И этим-то сысертским духом,
Еще не смысля ничего,
Была пронизана Надюха
Со дня рожденья своего.

Живя в прославленном посёлке,
Что носит имя Октября,
Она смотрела из-под чёлки,
Как жизнь людей проходит зря.

Селяне дружно спины гнули
На родину и на совхоз,
А им за труд ударный – дули
Начальнички совали в нос.

Кто мастерами был на деле,
Тех не считали за людей,
А те, кто пугачевской цели
Достиг в настырности своей;

Кто жизнь сысертскую разрушил,
Жизнь мудрецов мастеровых,
Тот сладко пил, и сладко кушал
И жил богато за других.

Вот почему, закончив школу
И наведя столичный лоск,
Отдав поклон окрестным сёлам,
Она уехала в Свердловск.

Тьфу, тьфу! – во град Екатерины,
Поскольку к тем уж временам
Немного разогнулись спины
И к большевистским именам

Плохое стало отношенье.
И всё же тыщи горожан
От власти те же униженья
Терпели, что и тьма селян.

Полуголодные, больные,
Они страдали день и ночь,
И этим пасынкам России
Россиюшки всё той же дочь
Решила хоть чуть-чуть помочь.

Закончив колледж медицинский,
Пошла работать медсестрой.
Но злое рыло власти свинской
Визжало за ее спиной.

Она своим больным – лекарства,
Она голодным – суп да хлеб,
А ей в отместку государство –
Огрызки прав и цен вертеп30.

Она уход – сестре и брату,
Чтобы болезным жизнь продлить,
А государство им зарплату
Совсем раздумало платить...

И с горя, что худеет близкий,
А веселится – жирных рать,
Она пошла учить английский,
Чтоб дело верное начать.

Но, наш рассказ спрямляя малость,
Такой свершим сюжетный скол:
Пока Надюша обучалась
Повязки делать и укол,
Она с парнишкой повстречалась,
Который тоже бизнес вел.

Он на компьютере кудесил,
Газету “Искра” выпускал.
Он всех бы “искровцев” повесил,
Когда б за вёрстку капитал

Ему не шел – пусть не великий.
Но сотня к сотне, и, глядишь,
Телец златой и круглоликий
Заменит тот нахальный шиш,

Который ельцинская свора
Казала людям трудовым...
Коль повстречалась с парнем скоро,
Она вела беседы с ним

О будущем, пока туманном.
Он ей, понятно, не сулил
Несбыточной небесной манны,
Но о Канаде – говорил.

Он говорил, что там, в Канаде,
Такая жизнь, что ой-ой-ой!
И это приглянулось Наде,
Хоть путь туда был затяжной.

Женились. Денежку ковали.
Учили день и ночь язык,
Чтоб их хоть малость понимали
Те, кто к английскому привык...

И вот в Ванкувере Надюха
(Прошла дурная полоса!),
И слушает в четыре уха,
Ну, и глядит во все глаза.

На самый главный мост забралась,
Чтоб видеть город под собой.
Довольной, кажется, осталась,
Был прав Дениска – ой-ой-ой!

Такие тут дома-громады,
Казбеку-дедушке под стать.
А отдохнуть присядешь рядом,
То крыш и вовсе не видать.

Не обойдешь весь город сроду.
И фирмы все не обойдешь,
И столько в городе народу,
Что пешим ходом не найдешь

Нигде работы... Для победы
Какой-то нужен поворот.
Приобрели велосипеды,
Чтобы ускорить жизни ход.

И не от “Вольво” пусть колёса,
Но помогли уральцам жить
И суть рабочего вопроса
На самый первый срок решить.

И каждый, приобщившись к делу,
Стал уважаемым лицом:
Денис – строителем умелым,
А Надя – ушлым продавцом.

Считай, получек были крохи,
Но на канадские гроши,
Жить было можно, и неплохо,
Не то, что дома на шиши.

Но шли рабочие недели,
Росли зарплаты их; в кино
Они ходили, фрукты ели
И пили в праздники вино.

И кое-чем прикрыли тело,
Что модой местною зовут.
Но жить вдвоем им надоело
(И что в ответ им скажешь тут?)

...Сияло солнце. День был прелесть.
Они домой из парка шли,
И вдруг на розы загляделись
И в розах... девочку нашли!

Она в корзиночке качалась,
И был размах качели крут,
Но вот, смеясь, она призналась,
Что Катенькой ее зовут.

И из качалочки-корзины
Взглянула, искорки тая:
“Ваш город в честь Екатерины?
Вот потому и Катя я.

Но вы не очень-то дивитесь,
А раз найти меня смогли,
Так побыстрее улыбнитесь,
С со бой возьмите, раз нашли.

Я – фея. Нынче ночью мглистой
Я отдохну у вас, проснусь
И завтра звездочкой лучистой
Еще и с неба к вам спущусь!..”

И Надя, Катя и Дениска
Втроем отправились домой...

ПОЭМА КОНЧЕНА. ПРИПИСКА:

Одно им портит жизнь порой.

В часы вожденья и учёбы,
В часы заботы трудовой
Примнится Ельцин твердолобый
С его прожорливой “семьей”.

Сысерть припомнится, Россия,
Безденежный, согбенный люд,
И чувства горько-болевые
Сквозь сердце волнами пройдут.

Как будто телефонный зуммер
Звенит печально средь полей...
И оттого еще Ванкувер
Сверкает ярче и теплей...

12 июня 2000 года.