ХХХ 21+
(дамы и господа, будьте осторожны, это легкая эротика)
Было мне тогда, лет наверное тринадцать.
В далекой братской Чили, случился переворот. Президента Сальвадора Альенде, застрелили. Нашего друга Луиса Корвалана, арестовали. Власть захватил, какой то Аугусто Пиночет.
А в моем доме, в соседнем подъезде, на втором этаже, жила странная-странная женщина. Окружающие люди, называли ее, просто "Валя".
Каждый раз, когда она проходила своей порхающей походкой мимо дома, бабушки на скамейках, что то бурно обсуждая, злобно шушукаться ей вослед.
Одевалась Валентина, как-то необычно. Никак все. Несмотря на свои лет тридцать-тридцать пять, носила она цветастый легкий сарафанчик, который облегал ее стройную хрупкую фигурку, белые носочки в полосочку, похожие на детские сандалики, две косички с большими бантами. Сзади, она была похожа на обычную школьницу. Не иначе.
Завидев мальчишек, играющих во дворе, Валя мило улыбалась, хлопая своими длинными ресничками и, повиливая попкой, будто бы спешила дальше. Ну а мы, стояли как завороженные, и смотрели ей вслед. В груди, что то щемило, непонятная дрожь пробегала по всему телу, а где-то внизу, в трусах, что-то шевелилось.
***
Шло время.
Все чаще и чаще, мы стали ждать момента, чтобы увидеть это чудо.
Вечерами, мы сидели на скамейке, у ее подъезда как воробушки на ветке. И не могли думать ни о чем, и ни о ком, кроме неё, кроме Вали.
И вот однажды, играя у дома, я машинально взглянул на заветное окошко.
Вот это даааа. Валя стояла в красивом цветастом халатике, и улыбаясь, смотрела вниз, прямо на меня.
Я остолбенел. Сердце заколотилось часто-часто. Ребята тоже перестали играть, и уставились туда же, куда смотрел я.
Валя показала нам большую вкусную шоколадку "Алёнка" и, поманила рукой.
Ничего не соображая, мы зашли в подъезд.
Поднялись на второй этаж.
Дверь в квартиру, была слегка приоткрыта.
Мы робко зашли в чрево её жилища.
В небольшой комнатке, было чисто, тепло, и очень уютно. На стенах, висели бархатные коврики с нарисованными оленями. На трюмо, стояли фарфоровые фигурки слоников и лебедей. Сквозь затуманенное сознание, я почувствовал сладковатый, необыкновенно приятный запах. Я не мог понять, что это такое. Никогда более, я не встречал такого редкого загадочного запаха. Никогда. Он пьянил, и дурманил.
Валя усадила нас на мягкий диванчик.
Села рядышком, и стала щеб.етать о какой-то ерунде.
А у меня, в глазах, все плыло.
Валя слегка прилегла, и запрокинула руки за голову.
Как-то незаметно, само собой, мы стали гладить ее ноги, поднимаясь все выше, выше, и выше.
Сам собой, развязался тонкий поясок ее шелкового халатика. Под ним, тетя Валя оказалась совсем голенькой.
Шесть дрожащих ручонок гладили, мяли, щупали, ее нежное горячее тело с ног до головы. Закрыв свои зелёные глаза, Валя лежала неподвижно.
Трудно сказать, сколь это продолжалось.
Не помню как я оказался на ней, со спущенными штанами. Тётя Валя слегка раздвинула ноги и, я ощутил неведомое доселе чувство. Мне показалось, что я, с головой, окунулся во что-то непонятно-приятное, теплое, липкое, скользкое, влажное. Несколько секунд и, мое неокрепшее тельце самопроизвольно задергалось в странных конвульсиях. И я, улетел на небеса.
Пришел в себя, я лишь тогда, когда на Вале лежал мой товарищ...
Потом, еще долго, мы взбирались на нее по очереди, меняя друг друга.
Но, стало смеркаться. Пора было идти домой.
Валюша насовала нам в карманы конфет, и ласково теребя по макушкам, проводила до лестницы.
Когда я вышел на улицу, мне вдруг показалось, что мир, окрасился совершенно в другие, нереально сказочные краски. Какие то более яркие, и насыщенные. Хотелось петь. Я чувствовал себя, абсолютно счастливым.
С того незабываемого дня, мы стали заходить к тете Вале, регулярно.
***
Потихоньку-потихоньку, круг гостей стал расширяться. И это, не могло остаться не замеченным.
Однажды, нас застукали.
Родители устроили грандиозный скандал. От нас, требовали рассказать всю правду. Обо всем. Нещадно били, лупили, и не пускали гулять. Но, ребята молчали. Как партизаны.
Через некоторое время, шумиха утихла.
Но, в гости к Валюше, мы больше не ходили.
О неповторимых встречах, остались лишь приятные незабываемые воспоминания...
.
Тётя Валя
© Copyright: Сигизмунд Филинский, 2016
Свидетельство о публикации №116070700386
Свидетельство о публикации №116070700386
Рецензии
"Водка подорожала"
Маленькая квартирка, в стареньком пятиэтажном домике, на окраине Москвы.
В крошечной кухоньке, в трусах и майке, на табуретке, сидит небритый мужичок, и задумчиво курит какие то сигареты.
Вдруг, в окутанное едким дымом помещеньице, забегает девочка-Наташа, лет двенадцати, и радостно кричит:"...папа, папа, папочка, бабушки у падъезда сказали, што вотка подорожала!!!!!"
"Ну и што?"- выдохнув дым изо рта и носа, и смотря куда то в окно, переспросил мужичок.
"Ну как што, папа, теперь ты будешь меньше пить",- как то сразу сникнув, пробурчала девочка.
Отец загасил окурок сигаретины в консервную банку.
Взял ребёнка за руку.
Притянул к себе.
Обнял.
Поцеловал в висок.
И как то обреченно прошептал:"...нет дочка, теперь вы с мамой, будете меньше есть"...
(немая сцена)
Сигизмунд Филинский 16.07.2016 18:22 • Заявить о нарушении
Маленькая квартирка, в стареньком пятиэтажном домике, на окраине Москвы.
В крошечной кухоньке, в трусах и майке, на табуретке, сидит небритый мужичок, и задумчиво курит какие то сигареты.
Вдруг, в окутанное едким дымом помещеньице, забегает девочка-Наташа, лет двенадцати, и радостно кричит:"...папа, папа, папочка, бабушки у падъезда сказали, што вотка подорожала!!!!!"
"Ну и што?"- выдохнув дым изо рта и носа, и смотря куда то в окно, переспросил мужичок.
"Ну как што, папа, теперь ты будешь меньше пить",- как то сразу сникнув, пробурчала девочка.
Отец загасил окурок сигаретины в консервную банку.
Взял ребёнка за руку.
Притянул к себе.
Обнял.
Поцеловал в висок.
И как то обреченно прошептал:"...нет дочка, теперь вы с мамой, будете меньше есть"...
(немая сцена)
Сигизмунд Филинский 16.07.2016 18:22 • Заявить о нарушении
Одна тысяча девятьсот восемьдесят пятый год. От Рождества Христова.
Зима.
Рязанская область.
д.Дмитровский Погост.
Есенинские места.
Сигизмунд Филинский 08.07.2016 16:57 Заявить о нарушении
Зима.
Рязанская область.
д.Дмитровский Погост.
Есенинские места.
Сигизмунд Филинский 08.07.2016 16:57 Заявить о нарушении
Сегодня в деревне праздник. Большой. Сегодня свадьба.
Знатный на весь район комбайнер Иван Громов берет в жены восемнадцатилетнюю красавицу Наташу Селиванову.
Она сирота. Нет ни матери, ни отца. Погибли они, когда Наталке не было и годика. Воспитывала ее, дальняя родственница, тетя Пелагея.
Ну а у Ивана, пол деревни родни. Сватья, братья, девери, шурины, и прочие ответвления. Гулянка будет знатная. Всем на зависть.
Отцовская изба, самая большая в округе. Пятистенная. Стоит на бугре, рядом с рекой.
В широкой горнице, столы установили буквой «П». Покрыли белыми накрахмаленными скатертями. На столах посуда. Не абы какая, а все больше фарфоровая.
Есть и хрусталь. А как же ж. Чай не лаптем щи хлебаем.
Посередке, между столами, место для плясок и танцев оставили. Как-никак, а двух гармонистов пригласили. Вдруг один нажрется. Ну а ежели оба спекутся, есть запасной вариант – магнитофон «Комета». Катушечный. Ваньке его в позапрошлом году председатель колхоза подарил. За отличные показатели по уборке урожая озимых.
Люди потихонечку собираются.
Будет человек триста, не меньше. Заходить будут по очереди. Никто в обиде не останется.
Эх, если б сейчас лето было, тогда бы во дворе накрыли. Тогда бы дааа. Да вот только нельзя тянуть. Наташка на пятом месяце. Еще немного, и ни в какое платье не влезет. Конечно, можно было бы и после родов погулять. Но это как-то не по-людски. Не по-христиански.
(в те славные годы, руководство нашей могучей страны внедряло в народные массы гласность и перестройку, ускорение и новое мышление. А так же, проводило компанию, по борьбе с пьянством и алкоголизмом. За нарушение всевозможных указов и постановлений, карали беспощадно. СрокА лепили налево и направо. От года и выше. Чтоб другим не повадно было)
Ивану с Наташей, в сельсовете, выдали талоны на покупку свадебного платья и костюма. На обручальные кольца. И, на спиртное: ящик водки и пять бутылок шампанского.
Ну что это? Смех, да и только!
Но, русский народ не проведешь. Как говорится: голь на выдумку хитра…
Поставили браги. Ядреной. Двадцать кадушек. Выгнали самогоночки, ведер сорок. Очистили ее марганцовочкой. Настояли на дубовых корочках, ягодах шиповника, на можжевельнике, на сушеных почках смородины. Кому как нравится… Насолили сала с прослоечкой. Заквасили капусточки белокочанной. Замариновали огурчиков с помидорчиками. Грибочков с чесночком и душистым перцем. Опять же картошечка вареная свойская рассыпучая. На запивон, развели варенья земляничного да вишневого. Что еще надо? Гулять, так гулять!
Ну а чтобы все было по закону, самогонку разлили в самовары. Выставили их на столы. А народу, чашечки расставили на блюдечках. Конспирация…
Грянули первые тосты.
За молодых!!! Горько!!!
За здоровье родителей!!! Горько!!!
За…
...вдруг........ воцарилась тишина…
Расталкивая гостей, в избу вошли четверо. Участковый из райцентра - старший лейтенант Павел Кособрюхов (гнида конченая, мать родную продаст), еще один сотрудник – незнакомый, видимо новенький. С ними понятые, два местных алкаша: Семен Воропаев и Тихон Назолкин. Все четверо подшофе.
- Здравия жежелаю Пал Палыч,- придя в себя, поперхнувшись, начал было Савелий Петрович – отец Ивана. Присаживайтесь, выпейте за молодоженов. Пожалуйста.
- Не положено, на службе,- сухо и резко ответил Кособрюхов.
- Ну может хоть пригубите,- то краснея, то бледнея, осипшим голосом продолжил Савелий Петрович.
Участковый взял за шкирку одного из гостей, и скинул со скамейки.
Перешагнул через нее.
И, протянул руки к самовару.
Снял крышку.
Засунул туда палец.
Затем поднес к своей роже.
Понюхал, и лизнул его.
- Все, пи*дец вам. Всем. Протокол составлять будем. Эй, Антон,- обратился старлей ко второму милиционеру,- и вы двое, давайте тащите все самовары сюда. И в чулане проверьте.
Народ ошалел. Все было похоже на какой-то розыгрыш. Ведь с этим «козлом» всегда можно было договориться «по-хорошему». Но сейчас… Но сейчас…
С каждой минутой напряжение нарастало. Народ загалдел. Что за черт? У людей такое событие, свадьба. Да и семья уважаемая. Неужели нельзя глаза закрыть? Ну или хотя бы завтра придти?
- Молчать! Всем!- вдруг взревел ментяра. Шутки кончились. Будем порядок наводить. Женишок ваш, на десять лет завтра уедет. Пеньки косить. А ежели будете возникать, то сегодня поедет… Антон, вызови подкрепление…
Люди оцепенели.
- Послушай, Пал Палыч, ну не губи ты, мы ж земляки как-никак. Проси что хошь, только помилуй,- теребя милиционера за погон, чуть не плача бормотал Савелий Петрович.
Кособрюхов надменно посмотрел на старика через плечо, и с ухмылкой злобно выдавил из себя: «...убери руки, мразь».
- Ты чё сказал, паскуда,- разорвав повисшую тишину, выкрикнул Иван. Ты как батю моего назвал, мент поганый, мусор е*учий. Пошел на *уй отсюда, перхоть подзалупная…
- А ты вообще молчи, волк драный,- хмыкнул старлей, и продолжил спокойно составлять протокол.
В долю секунды, в неимоверном прыжке (служил-то в десантуре), Иван перемахнул через столы и лавки. Схватил за горлышко бутылку шампанского и, со всего размаху врезал ей по затылку Кособрюхову.
Удар был настолько сильным, что голова милиционера будто впечаталась в стол. Из под виска, покатился ручеек темно-красной крови…
Пауза длилась несколько секунд.
Выйдя из ступора, Иван обронил бутылку, и рванул на выход. В сени.
С истошным визгом, Наташка кинулась за ним.
В горнице, поднялся рев.
Еще секунда, и доставая пистолет из кобуры, молодой ментеныш сорвался за ребятами, которые трясясь от страха, забежали в холодную пристройку, выключили свет, и забились в уголок…
Сотрудник внутренних органов, заскочил в сени, и открыл беспорядочную стрельбу во все стороны.
Первая обойма кончилась.
Впотьмах, он перезарядил оружие. Опять выстрел. Еще один. Следующий…
Вдруг, раздался страшный хруст. Потом глухой грохот. Зазвенели оцинкованные тазики и вёдра. Наступила гробовая тишина…
Сигизмунд Филинский 08.07.2016 16:58 Заявить о нарушении
Знатный на весь район комбайнер Иван Громов берет в жены восемнадцатилетнюю красавицу Наташу Селиванову.
Она сирота. Нет ни матери, ни отца. Погибли они, когда Наталке не было и годика. Воспитывала ее, дальняя родственница, тетя Пелагея.
Ну а у Ивана, пол деревни родни. Сватья, братья, девери, шурины, и прочие ответвления. Гулянка будет знатная. Всем на зависть.
Отцовская изба, самая большая в округе. Пятистенная. Стоит на бугре, рядом с рекой.
В широкой горнице, столы установили буквой «П». Покрыли белыми накрахмаленными скатертями. На столах посуда. Не абы какая, а все больше фарфоровая.
Есть и хрусталь. А как же ж. Чай не лаптем щи хлебаем.
Посередке, между столами, место для плясок и танцев оставили. Как-никак, а двух гармонистов пригласили. Вдруг один нажрется. Ну а ежели оба спекутся, есть запасной вариант – магнитофон «Комета». Катушечный. Ваньке его в позапрошлом году председатель колхоза подарил. За отличные показатели по уборке урожая озимых.
Люди потихонечку собираются.
Будет человек триста, не меньше. Заходить будут по очереди. Никто в обиде не останется.
Эх, если б сейчас лето было, тогда бы во дворе накрыли. Тогда бы дааа. Да вот только нельзя тянуть. Наташка на пятом месяце. Еще немного, и ни в какое платье не влезет. Конечно, можно было бы и после родов погулять. Но это как-то не по-людски. Не по-христиански.
(в те славные годы, руководство нашей могучей страны внедряло в народные массы гласность и перестройку, ускорение и новое мышление. А так же, проводило компанию, по борьбе с пьянством и алкоголизмом. За нарушение всевозможных указов и постановлений, карали беспощадно. СрокА лепили налево и направо. От года и выше. Чтоб другим не повадно было)
Ивану с Наташей, в сельсовете, выдали талоны на покупку свадебного платья и костюма. На обручальные кольца. И, на спиртное: ящик водки и пять бутылок шампанского.
Ну что это? Смех, да и только!
Но, русский народ не проведешь. Как говорится: голь на выдумку хитра…
Поставили браги. Ядреной. Двадцать кадушек. Выгнали самогоночки, ведер сорок. Очистили ее марганцовочкой. Настояли на дубовых корочках, ягодах шиповника, на можжевельнике, на сушеных почках смородины. Кому как нравится… Насолили сала с прослоечкой. Заквасили капусточки белокочанной. Замариновали огурчиков с помидорчиками. Грибочков с чесночком и душистым перцем. Опять же картошечка вареная свойская рассыпучая. На запивон, развели варенья земляничного да вишневого. Что еще надо? Гулять, так гулять!
Ну а чтобы все было по закону, самогонку разлили в самовары. Выставили их на столы. А народу, чашечки расставили на блюдечках. Конспирация…
Грянули первые тосты.
За молодых!!! Горько!!!
За здоровье родителей!!! Горько!!!
За…
...вдруг........ воцарилась тишина…
Расталкивая гостей, в избу вошли четверо. Участковый из райцентра - старший лейтенант Павел Кособрюхов (гнида конченая, мать родную продаст), еще один сотрудник – незнакомый, видимо новенький. С ними понятые, два местных алкаша: Семен Воропаев и Тихон Назолкин. Все четверо подшофе.
- Здравия жежелаю Пал Палыч,- придя в себя, поперхнувшись, начал было Савелий Петрович – отец Ивана. Присаживайтесь, выпейте за молодоженов. Пожалуйста.
- Не положено, на службе,- сухо и резко ответил Кособрюхов.
- Ну может хоть пригубите,- то краснея, то бледнея, осипшим голосом продолжил Савелий Петрович.
Участковый взял за шкирку одного из гостей, и скинул со скамейки.
Перешагнул через нее.
И, протянул руки к самовару.
Снял крышку.
Засунул туда палец.
Затем поднес к своей роже.
Понюхал, и лизнул его.
- Все, пи*дец вам. Всем. Протокол составлять будем. Эй, Антон,- обратился старлей ко второму милиционеру,- и вы двое, давайте тащите все самовары сюда. И в чулане проверьте.
Народ ошалел. Все было похоже на какой-то розыгрыш. Ведь с этим «козлом» всегда можно было договориться «по-хорошему». Но сейчас… Но сейчас…
С каждой минутой напряжение нарастало. Народ загалдел. Что за черт? У людей такое событие, свадьба. Да и семья уважаемая. Неужели нельзя глаза закрыть? Ну или хотя бы завтра придти?
- Молчать! Всем!- вдруг взревел ментяра. Шутки кончились. Будем порядок наводить. Женишок ваш, на десять лет завтра уедет. Пеньки косить. А ежели будете возникать, то сегодня поедет… Антон, вызови подкрепление…
Люди оцепенели.
- Послушай, Пал Палыч, ну не губи ты, мы ж земляки как-никак. Проси что хошь, только помилуй,- теребя милиционера за погон, чуть не плача бормотал Савелий Петрович.
Кособрюхов надменно посмотрел на старика через плечо, и с ухмылкой злобно выдавил из себя: «...убери руки, мразь».
- Ты чё сказал, паскуда,- разорвав повисшую тишину, выкрикнул Иван. Ты как батю моего назвал, мент поганый, мусор е*учий. Пошел на *уй отсюда, перхоть подзалупная…
- А ты вообще молчи, волк драный,- хмыкнул старлей, и продолжил спокойно составлять протокол.
В долю секунды, в неимоверном прыжке (служил-то в десантуре), Иван перемахнул через столы и лавки. Схватил за горлышко бутылку шампанского и, со всего размаху врезал ей по затылку Кособрюхову.
Удар был настолько сильным, что голова милиционера будто впечаталась в стол. Из под виска, покатился ручеек темно-красной крови…
Пауза длилась несколько секунд.
Выйдя из ступора, Иван обронил бутылку, и рванул на выход. В сени.
С истошным визгом, Наташка кинулась за ним.
В горнице, поднялся рев.
Еще секунда, и доставая пистолет из кобуры, молодой ментеныш сорвался за ребятами, которые трясясь от страха, забежали в холодную пристройку, выключили свет, и забились в уголок…
Сотрудник внутренних органов, заскочил в сени, и открыл беспорядочную стрельбу во все стороны.
Первая обойма кончилась.
Впотьмах, он перезарядил оружие. Опять выстрел. Еще один. Следующий…
Вдруг, раздался страшный хруст. Потом глухой грохот. Зазвенели оцинкованные тазики и вёдра. Наступила гробовая тишина…
Сигизмунд Филинский 08.07.2016 16:58 Заявить о нарушении
Когда люди зажгли свет, то увидели чудовищную картину.
На полу, лежал мертвый милиционер. Савелий Петрович заколол его вилами, воткнув их в спину обидчика по самый черенок.
Зубья вил были настолько длинными, что прошили насквозь грудную клетку сотрудника.
В углу чулана, в какой-то странной позе, прижавшись крепко-крепко друг к другу, лежали еще два окровавленных трупа, Ванечки Громова, и Наталки Селивановой…
Сигизмунд Филинский 08.07.2016 16:59 Заявить о нарушении
На полу, лежал мертвый милиционер. Савелий Петрович заколол его вилами, воткнув их в спину обидчика по самый черенок.
Зубья вил были настолько длинными, что прошили насквозь грудную клетку сотрудника.
В углу чулана, в какой-то странной позе, прижавшись крепко-крепко друг к другу, лежали еще два окровавленных трупа, Ванечки Громова, и Наталки Селивановой…
Сигизмунд Филинский 08.07.2016 16:59 Заявить о нарушении