Мэри

— А ты бы сумела с обрыва из-за меня?
— Наверное, нет, ты же знаешь, я смерти боюсь.
— А ты бы сумела от боли напиться огня?
— Наверное, нет, да и к этому я не стремлюсь.
— А ты бы сумела стереть моё имя с листа?
— Конечно же, нет. Даже ты это должен понять.
— Наверное, ты говоришь это всё не спроста.
Наверное, всё же боишься меня потерять.
— А ты бы сумел растворить этот мир в кислоте?
— Да где её взять? Я не знаю, поверь мне, прошу.
— А ты бы сумел после смерти стремиться к мечте?
— Конечно же нет. Я ведь мёртв — значит я не дышу.
— А разве дыханье так важно для жизни твоей?
И разве душа не важнее физических тел?
— Да разве ты можешь понять всю природу людей?!
Прости меня, милая, правда, ведь я не хотел…
— Так значит, так важно, что я не такая как ты?
И, значит, я сердцем тебя не способна понять?
А ты, бесполезная жертва моей красоты,
Которую я не могу даже просто обнять?
— Нет, что ты, постой, я ведь вовсе не это хотел…
— Не смей говорить ничего перед ликом моим!
Иди в свой мирок из фальшивых физических тел,
И пусть в твоих лёгких живёт этот призрачный дым.
— Но, Мэри, пойми, я не верю, что это конец.
И я никогда не сумею забыть наших снов.
— Забудь моё имя, забудь мои фразы, ты — лжец.
Ты можешь создать сколько хочешь подобных миров.
— Но я никогда не сумею и мира создать.
И я никогда не посмею перечить тебе.
— Тогда, я обязана болью тебя наказать
И молча развеять твой прах на крылечко судьбе.
— Но, Мэри, ты знаешь, я смерти ужасно боюсь.
И я никогда не желал быть убитым во сне.
— Тогда, сделай то, к чему я никогда не стремлюсь
И просто сгори в этом вечном безумном огне.