Вильгельм Буш. И вот цветы опять цветут

Wilhelm Busch. Nun, da die Fru:hlingsblumen wieder blu:hen

И вот цветы опять цветут весною,
Плывут по небу облака гурьбою;
Грущу я, о тебе воспоминая,
Как рано отцвела ты, дорогая!
Дней празднеств не влекла тебя шумиха –
Любила ты трудиться дома тихо.
Терпение, забота, долгу верность,
Жить только для других – твоя потребность;
Под крышей дома милого отцова
Ты душу отдавала для родного.

Но время тяжкое настало вскоре:
С тобой должны мы были встретить горе;
Заметно щёки у тебя бледнели
И странно иногда глаза блестели.
Мы плакали тихонько, понимая,
Что скоро навсегда уйдёшь, родная.
Не жаловалась ты, но с чувством боли,
Ты думала о бедных горькой доле,
И беднякам своё всё завещала,
Вздыхала, что скопила слишком мало.

Вот ночь последняя, конец всей муки;
Тебе мы нежно целовали руки.
«Прощайте», – ты сказала тихо, ясно,
Добавила: «О, как цветы прекрасны…»
Всё. Распахнулись звёзды глаз большие,
Недвижно глядя на миры иные,
И губы у тебя полураскрылись,
В улыбку детскую они сложились.
Ты будто бы смотрела удивлённо,
Мир новый созерцая восхищённо.

И где теперь ты, милое созданье?
Ты только образ, лишь воспоминанье?
И крылья белые расправив за спиною,
Ты ввысь летишь под ангела рукою
В божественный тот, чудный город рая,
Где на лугах цветочных отдыхая,
Встречаются с молитвой души павших,
При жизни для других святыми ставших.
Храню тебя я в сердца глубине:
Всё от тебя, что доброго во мне.


                ***

    Nun, da die Fru:hlingsblumen wieder blu:hen,
    In milder Luft die weissen Wolken ziehen,
    Denk ich mit Wehmut deiner Lieb und Gu:te,
    Du su:sses Ma:dchen, das so fru:h verblu:hte.
    Du liebtest nicht der Feste La:rm und Gaffen,
    Erwa:hltest dir daheim ein stilles Schaffen,
    Die Sorge und Geduld, das Dienen, Geben,
    Ein innigliches Nurfu:randreleben.
    So teiltest du in deines Vaters Haus
    Den Himmelsfrieden deiner Seele aus.
    Bald aber kamen schwere, schwere Zeiten.
    Wir mussten dir die Lagerstatt bereiten;
    Wir sahn, wie deine lieben Wangen bleichten,
    Sahn deiner Augen wundersames Leuchten;
    Wir weinten in der Stille, denn wir wussten,
    Dass wir nun bald auf ewig scheiden mussten.
    Du klagtest nicht. Voll Milde und Erbarmen
    Gedachtest du der bittern Not der Armen,
    Gabst ihnen deine ganze kleine Habe
    Und seufztest tief, dass so gering die Gabe.
    Es war die letzte Nacht und nah das Ende;
    Wir ku;ssten dir die zarten weissen Ha:nde;
    Du sprachst, lebt wohl, in deiner stillen Weise,
    Und: oh, die scho:nen Blumen! riefst du leise.
    Dann war's vorbei. Die grossen Augensterne,
    Weit, unbeweglich, starrten in die Ferne,
    Indes um deine Lippen, halbgeschlossen,
    Ein kindlichernstes La:cheln ausgegossen.
    So lagst du da, als ha:ttest du entzu:ckt
    Und staunend eine neue Welt erblickt.
    Wo bist du nun, du su:sses Kind, geblieben?
    Bist du ein Bild im Denken deiner Lieben?
    Hast du die weissen Schwingen ausgebreitet,
    Und zogst hinauf von Engelshand geleitet
    Zu jener Gottesstadt im Paradiese,
    Wo auf der heiligstillen Blu:tenwiese
    Fernher in feierlichem Zug die Frommen
    Anbetend zu dem Bild des Lammes kommen?
    Wo du auch seist; im Herzen bleibst du mein.
    Was Gutes in mir lebt, dein ist's allein.