Модник-сосед стал от наколок синим...

Модник-сосед стал от наколок синим,
правда, сейчас они значат совсем иное...
Мир изменился: сульфодиметоксином
нынче почти не лечат, а именное
сиденье в церкви больше никто не хочет,
хочет машину, всюду снуют тойоты,
в дерзких мечтаньях российские патриоты
на Босфоре больше сапог не мочат.
И хотя все также Вильгельм Оранский
живет во дворце в Гааге,
жизнь протекает (хотя бы и на бумаге)
по-вегетариански.
Мир мягчеет. Безжалостные маньяки
вместо десяти убивают девять.
Нищий студент напишет письмо на Маке,
признаваясь в страсти доступной деве,
повеселят девицу его остроты,
она его допустит домой и в лоно
и ничего-то к дЕвице не прилипнет
словно она сделана из тефлона,
она с ним попрощается и не всхлипнет.
Женщин в наше время пугают роды.
А не одиночество. Это слово
невнятно и от прочих не отличимо.
Всё похоже. В этом-то и причина
что доброе нынче не отличишь от злого...
И в газете пишут о воре, и об аскете...
Не отделишь, кроме как по анкете
Баранова от Козлова.