Закатным маревом окрашены деревья

Закатным маревом окрашены деревья,
Ласкает Солнце спинки облакам.
И птичьей стае шумной нового кочевья
Тревога осязаемо близка.

Жара давно уже не плавит тротуары,
И первый лист свернулся, пожелтев
Страничкой чьих-то позабытых мемуаров,
Сорвался и бесшумно полетел.

Все так же бабушки на лавочке у дома,
Исполненные важности, ворчат
На суетливо мимо мчащихся знакомых,
На как-то летом выросших внучат.

И вот синяк цветет от первого удара
За первую красавицу двора.
Под три аккорда недостроенной гитары
Весь дом не спит до самого утра.

Вновь городские пляжи как-то опустели,
Там сиротливо зонтики торчат.
Их в летний зной столь соблазнительные тени
Сегодня никого не восхитят.

Но удается все же выменять счастливцам
У сентября с десяток летних дней.
Опять мелькают их улыбчивые лица
Средь волн отнюдь не северных морей.

Что ж остается делать тем, кто остается?
Зонты, как ружья, взять наперевес,
Услышав, как о подоконник дождик бьется,
Сорвавшийся с нахмуренных небес.

Друг другу жалуются дачники с любовью
На боль в спине, мозоли на руках.
Пришла пора считать цыплячье поголовье
И размещать соленья в погребках.

Пора иронии, неспешных осмыслений…
Шедеврами ласкают слух и взор
Поэты в муках ежегодных обострений.
Зачем? Никто не понял до сих пор.

Вот и меня сия не миновала чаша –
Роняю строки, словно лес листву.
Из чувств и слов дымится гурьевская каша.
Я вдохновлен, а стало быть – живу!

Октябрь 2005 г.