Лермонтов. Убит не на дуэли. Часть 5

НАЧАЛО публикации «Убит не на дуэли.
Правовая версия убийства Лермонтова» – http://www.stihi.ru/2016/06/27/4580


Часть пятая.  ЛЕКАРЬ  БАРКЛАЙ:  НЕВЕЖДА  ИЛИ  ...ВИРТУОЗНЫЙ   МИСТИФИКАТОР?


Мистификация – это есть намеренное введение в обман, в заблуждение... (Толковый словарь С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой). Человек, поверивший в предложенный ему обман, – является жертвой мистификации, и, следовательно, мистификатор успешно достиг своей цели... Так вот позвольте поздравить нас всех с этим «званием», ибо по сей день мы все пребывали в заблуждении относительно фактических обстоятельств, сопутствовавших убийству Михаила Юрьевича Лермонтова, – считая, что это произошло на дуэли...

ПризнАюсь, однако, что мне и самой страшно это произносить: «убит НЕ на дуэли».  Ибо все наши представления об обстоятельствах убийства великого поэта... – все наши прежние соображения на эту тему... – буквально всё летит прахом...

Но – на дуэли – в спину не стреляют. Это неоспоримый факт. Это аксиома, не требующая доказательств.

...Итак, «ввести в заблуждение» и «солгать» – это почти одно и то же... Впрочем, судить лекаря Ивана Егоровича Барклая де Толли – не берусь: я могу лишь констатировать факт и... вывести его медицинское Свидетельство, как говорится,  «на чистую воду».

...А, может быть, он именно этого и хотел?.. Но об этом – позже.

Помните, у Барклая де Толли в Свидетельстве значится: «Вследствие предписания... свидетельствовал я в присудствии изследователей... тело убитое на дуэли  Тенгинскаго Пехотнаго полка Поручика Лермантова...»

Кстати, наши современники, – некоторые хирурги и судебные медики, – заинтересовавшись характером раны Лермонтова, рассматривают это барклаевское «...ниже последнего ребра, при срастении ребра с хрящом...» – одинаково однозначно как 10-е ребро. (Видимо, для любого врача – это словосочетание «сращение с хрящом» срабатывает автоматически, и сразу же забывается написанное ранее «ниже последнего ребра»). И, естественно, локализуют они входное отверстие дуэльной пули, где и «положено ему быть»: в правом боку спереди. Но вот чем? они руководствуются при этом... – да только лишь «последним хрящевым сращением ребра». И ни у кого из них, в отличие от меня, ни в чём нет никаких сомнений, – ибо все они рассматривают огнестрельное ранение М.Ю. Лермонтова как полученное на дуэли.

Ну... да: вот уже второе столетие всем известно: убит – на дуэли. Так написано в судном деле. Так написано в церковных метриках. И на северо-западном склоне Машука есть даже само «Место дуэли», куда из года в год стекаются многочисленные туристы со всех уголков нашей родины почтить память Поэта... Об этой дуэли опубликовано много научных работ, газетных и журнальных статей, написано много книг, стихов, снят не один документальный и художественный фильм...

Но дело в том, что любого человека, и в том числе судебного медика, само понятие «дуэль» – заранее подталкивает на мысленное представление о ране поручика Лермонтова, полученной именно в дуэльной ситуации: ...воображение услужливо рисует знакомую по кинофильмам и описанию в романах картинку, когда противники-дуэлянты (или «дуэлисты», – следуя терминологии 19-го века) стоят на некотором расстоянии друг от друга с длинноствольными старинными пистолетами в руках, повернувшись боком к противнику, дабы «сузиться» и не быть широкой мишенью, затруднив для соперника попадание в цель... Само слово «дуэль» – психологически программирует на «подтягивание» доказательств к обстоятельствам и условиям дуэли и, естественно, к локализации входного отверстия в правом боку – спереди... Поэтому – у наших судебно-медицинских экспертов – и сомнений нет никаких: «конечно же, речь о 10-м ребре».

Но давайте вернёмся к Свидетельству Барклая.

Вот, смотрИте. Явно и очевидно, наглядно и, можно сказать, умышленно-демонстративно – лекарь Барклай де Толли грубо согрешил против истины в своём свидетельстве лишь в одном-единственном месте: ложно указав локализацию входного пулевого отверстия – уточняющим ориентиром – «при срастении ребра с хрящом». Но при этом – привязал это «срастение» к «последнему ребру», а точнее, к «ниже последнего ребра», т.е. ниже 12-го, – что совершенно очевидно является откровенной чепухой. Возможно, сделал он это – специально, дабы не сильно погрешить против истины и одновременно угодить курирующему следствие жандармскому подполковнику Кушинникову. И... как знать, – быть может, это и есть то единственное, что он мог сделать для установления истины по делу об убийстве Лермонтова, взяв на себя «грех профессионального невежества». Опять же, не утаил, что пуля шла, поднимаясь вверх... И этим самым – думающему специалисту будущих времён дал возможность догадаться, что... что-то здесь не так...

Прикинувшись невеждой, лекарь Барклай... – на самом деле виртуозный мистификатор, – ловко сумел ввести в заблуждение даже наших современников от медицины, толкнув их на ложный путь логического врачебного мышления, и сумел вывести их на запрограммированный и неизбежный при таком течении профессиональной мысли – вывод о дуэльном происхождении смертоносной раны поручика Лермонтова. Вот уж, как говорится, – «с ног на голову»! Причём, этот неверный вывод – эти профессионалы – делают самостоятельно...  Каково?.. Как видим, – профессионал, прикинувшийся невеждой, – способен обмануть других профессионалов, зная логику их профессионального мышления.

Да... – виртуозно.

Ну, а если даже мы «слишком хорошо» подумали о лекаре Барклае де Толли, и про «последнее ребро» он написал не специально, а сам как бы – не додумал – своё бестолковое заключение, называемое Свидетельством, а истина при этом «сама по себе» просто вылезла наружу, то... – то возблагодарим Высшие Силы, что не позволили ему «додумать»!..

Однако, если же мы, отринув привязку к дуэльной ситуации, представим себе локализацию – как она описана лекарем Барклаем де Толли, то есть буквально понимая значение словосочетания «ниже последнего ребра», – как оно и дОлжно пониматься человеком, говорящим и думающим на русском языке, то получается, что пуля вошла ниже последнего – двенадцатого – ребра, свободный конец которого даже не достигает срединной линии правого бока и, следовательно, располагается исключительно в районе спины человека.
 
Да, входное пулевое отверстие – действительно находится в правом боку, и здесь военный лекарь Барклай нисколько не слукавил: ...но не спереди, а сзади: со стороны спины.

Вы можете пожать плечами: да зачем же лекарю Барклаю было так «изощряться»?

Поскольку нет никаких сведений о том, что тело поэта куда-либо транспортировалось  – мы должны понимать это так, что осмотр тела проводился И.Е. Барклаем де Толли в день похорон 17-го июля 1841 года непосредственно в домике под камышовой крышей, принадлежавшем майору в отставке Василию Ивановичу Чилаеву, – что подтверждает и сам Чилаев.

Нетрудно представить себе, как это было.

...Пришёл. Осмотрел тело убиенного... – задумался, поджидая подполковника Петербургского жандармского управления Александра Николаевича Кушинникова, курировавшего следствие. ...Думал о том, что именно – он должен отразить в Свидетельстве... Пришёл Кушинников. ...Иван Егорович повторил процесс осмотра тела, проговаривая вслух то, что необходимо было отразить письменно в Свидетельстве: «Вот... – он задрал рубаху и, приподняв безжизненное тело, отвернул его на левую сторону. – ...Видите: это – входное отверстие: здесь пистолетная пуля вошла... А здесь – ...а здесь вот, – он указал на грудь слева ниже сердца, – ...выходное... – оно заметно больше... Таким образом, пуля пробила правое и левое лёгкое... Сердце?.. Сердце – нет, пожалуй, ...не задела, хотя прошла совсем рядом... Вышла, разрезав мягкие части левого плеча... – примерно... ну, да: между пятым и шестым ребром... А вошла-а-а... – задумчиво протянул он, – ...а вошла – в правый бок ниже последнего ребра со стороны спины справа от позвоночника...» Но Кушинников тут же – решительно и жёстко – поправил: «В правый бок ниже последнего ребра, – и достаточно!.. Никакой «спины» быть не должно: это вызовет различные кривотолки: на дуэли – в спину не стреляют!..» – «Но... ведь я не единственный, кто... видел...» – «Это не имеет значения. Ваше дело – составить правильное Свидетельство и помалкивать... Чтобы «комар носу не подточил!» – «Хорошо, – извольте... Как Вам будет угодно»... Кушинников направился к выходу и вдруг приостановился: «А... кого это Вы имели в виду: кто ещё «видел»? – «Профессор Иустин Евдокимович Дядьковский. Говорят, он давеча сам осматривал тело...» – «Ну, что же: осматривал – так осматривал...» – в раздумье произнёс подполковник... И, кивнув на прощанье, – вышел из дома Чилаева...

Думается, таким образом и появилось это несуразное и расплывчатое медицинское Свидетельство: последнее ребро так и осталось «последним»; а от возможной мысли, что выстрел произведён со стороны спины, лекарь «увёл» изучающего медицинский документ – словосочетанием «при срастении ребра с хрящом», так как «срастения» располагаются в районе груди человека: с противоположной стороны применительно к спине. И хотя лекарь Барклай де Толли отчётливо и ясно видел, что пуля вошла со спины справа, а вышла – из груди поручика Лермонтова ниже сердца слева, тем не менее, ослушаться приказа Кушинникова – не мог. Поэтому и написал так всё неконкретно и расплывчато, что, вроде бы как бы и правда, да однако же... – поди, докопайся до неё: вошла «в правый бок», а вышла «между пятым и шестым ребром с левой стороны». Как Вам это нравится!?. Никаких аксиллярных линий. Никакой конкретики. Никаких размеров пулевых отверстий. Ни-че-го.

Действительно – виртуозно.

...Иустин же Евдокимович Дядьковский (1784 – 1841) – русский врач, представитель естественно-научного материализма. Профессор Московского университета с 1831 года по 1836 год. Летом 1841 года И.Е. Дядьковский приехал в Пятигорск поправить своё здоровье, – и привёз Михаилу Юрьевичу «от милой бабушки» несколько писем, поклон и гостинцы...

Имя Дядьковского, как утверждает русский поэт, литературный и театральный критик, переводчик, мемуарист, автор ряда популярных песен и романсов Аполлон Григорьев, «было окружено раболепнейшим уважением, и оно же было именем борьбы живой эоловой науки со старою рутиной». Философ-материалист, врач-клиницист, участник передовых кружков 30-х годов, друг всех замечательных людей своего времени. Встречи И.Е. Дядьковского и М.Ю. Лермонтова, произошедшие за несколько дней до убийства Лермонтова, описывает Н. Молчанов, живший в Пятигорске вместе с Дядьковским:

«Иустин Евдокимович сам пошёл к нему и, не застав его дома, передал слуге его о себе и чтоб Лермонтов пришёл к нему в дом Христофоровых. В тот же вечер мы видели Лермонтова. Он пришёл к нам и всё просил прощенья, что не брит. Человек молодой, бойкий, умом остёр. Беседа его с Иустином Евдокимовичем зашла далеко за полночь. Долго беседовали они о Байроне, Англии, о Беконе. Лермонтов с жадностью расспрашивал о московских знакомых. По уходе его Иустин Евдокимович много раз повторял: «Что за умница».

На другой день поутру Лермонтов пришел звать на вечер Иустина Евдокимовича в дом Верзилиных, жена Петра Семёныча велела звать его к себе на чай. Иустин Евдокимович отговаривался за болезнью, но вечером Лермонтов его увёз и поздно вечером привёз его обратно. Опять восторг им:

— Что за человек! Экой умница, а стихи его — музыка; но тоскующая».

...Буквально через несколько считанных дней после похорон М.Ю. Лермонтова – вдруг подозрительно скоропостижно скончался и 57-летний И.Е. Дядьковский, якобы «приняв слишком большую дозу лекарства».

Чтобы – врач-клиницист, да не знал допустимую дозировку принимаемого препарата?.. Что-то не верится. Что и говорить: странная смерть... Очень похожая на насильственную. Иустин Евдокимович, видимо, в разговорах с официальными лицами, занимающимися расследованием убийства, категорически не соглашался с версией «убийства на дуэли» Михаила Лермонтова, – и тем самым стал «весьма и весьма опасен»... «Нет человека – нет проблемы».

...Он был похоронен на старом пятигорском кладбище, недалеко от места первого захоронения великого Поэта.




Продолжение – http://www.stihi.ru/2016/07/04/4552
Часть шестая.  «ПОДСПУДНЫЕ» ЗАПИСКИ

Вернуться к предыдущему тексту – http://www.stihi.ru/2016/07/02/2035
Часть четвёртая. ЛОКАЛИЗАЦИЯ РАНЕВОГО КАНАЛА