Баллада о кукле

За домом у баков, где утром машина
Вывозит весь мусор, я вижу картину:
Валяется в луже на мокром асфальте
Красивая кукла в разорванном платье.

И в памяти вспышка, как отзвук снаряда:
Васильевский остров, зима и блокада.
Бомбёжка. Наш дом под фашистским фугасом,
Сложился к ногам, как игрушечный, разом.

Квартир больше нет, только камни горами.
Стекло и посуда хрустят под ногами.
Разбросаны книги и мебель разбита.
Любимая мама снарядом убита.

Жива я осталась. Но было так страшно!
Увидела куклу в снегу - свою Машу.
Валялась она у дворовой ограды
Без ножек. Их ей оторвало снарядом.

Я к ней доползла. Мир темнел пред глазами.
Прижала к груди, обливаясь слезами.
Шепнула я ей: «Потерпи ты немножко.
Пришьёт тебе мамочка новые ножки».

Ко мне подошла тётя Тома – соседка:
«Пойдём – ка со мной, моя бедная детка.
Чинить будем куклу. Пойдём, дорогая!»
«И маму возьмём!», -  я кричала, рыдая.

Вот так я осталась одна, сиротою...
Но, нет, не одна: моя Маша со мною.
Меня в детский дом отвела тётя Тома.
На долгие годы родным стал мне кровом.

По жизни везде со мной Маша шагала,
Вот только ей имя потом поменяла.
Её стала Светочкой звать и Светулей.
Так звали мою дорогую мамулю.


Любила я Светочку, очень любила.
Красивые ножки сама ей пришила.
Была моя кукла всю жизнь оберегом,
Считала её я живым человеком.

О мамочке память, войне и блокаде,
О городе милом, моём Ленинграде.
Как с мамой когда – то мы вместе с ней спали
И видели в снах, как снаряды летали.

Промчались года, но ничто не забылось...
Потом, когда дочка на свет появилась,
Та кукла ей стала любимой игрушкой,
Её называть стала дочка – Варюшкой.

Мне, маме её, дали имя Варвара.
Мы с куклой теперь превосходная пара.
Дочь выросла. С мужем и дочкой хотела
В Донецк улететь, и она улетела.

Росла моя внучка, росла – подрастала,
И с Машей – Светулей – Варюшей играла.
Жилось очень радостно, мирно, беспечно,
Казалось, что счастье и мир будут вечно.

Но мир раскололся, и рвутся снаряды,
Как в годы моей ленинградской блокады.
Теперь Украина пылает кострами,
И бывшие братья вдруг стали врагами.

Бомбят днём и ночью по школам, больницам.
И дом моей дочки – пустая глазница.
Лежат они с мужем убитые, рядом.
Но выжила внучка, как я в ту блокаду.

Девчушка над мамой и папой рыдала.
С осколком в груди рядом кукла лежала.
Соседи к нам в Питер пустились в дорогу,
И внученьку мне привезли. Слава Богу!


К груди она куклу свою прижимала,
И Катей, как маму свою, называла.
Дыру от осколка зашила я Кате,
Красивое красное сшила ей платье.

Опять наша кукла войну повидала,
Опять от бомбёжки она пострадала.
А сколько людей погибает на свете!
Тогда сиротеют несчастные дети!

Без мамы росла я. Теперь моя внучка…
Веду её в садик за тонкую ручку.
Несёт с собой внучка любимую Катю:
Косички и банты, красивое платье.

У нас уникальная кукла! Поверьте.
Такой не найдёте на всём белом свете.
О мамах нам память хранить помогает.
И как талисман, нас всегда охраняет.

****************************************************

Я к мусорным бакам быстрей подбежала,
Где бедная кукла сироткой лежала.
Мы в нашу семью эту куклу забрали
И Олей, как внучку, её мы назвали.

А вырастет внучка, родит свою дочку…
Здесь, кажется, можно последнюю точку
Поставить в моей этой длинной тираде.
Казалось, о кукле пишу я в балладе,

На самом же деле – о войнах и людях,
Родных и любимых. Мы их не забудем.
Пусть дети растут и в игрушки играют,
И пусть не узнают, как мам убивают.

Галина ГНОККС (Карпюк - Слепакова)
23.02.2016   Санкт-Петербург