3 декабря 1941 года 165 день

Метель и вьюга ,поднимавшие над полем битвы в бездну ураган огня,
Взвивались ввысь , ударами тяжёлой артиллерии вскипая,
Над облаками ,призывая тьмою покарать идущего врага,
Закрыв обзор и силу духа возвышая.

Призвав её ,владеть величием  вершин,
Готовивших для наступления причастье,
Принять рассвета радость постижения глубин,
Победой воли , наступающего в Душах человеческого счастья.

От новых и приятных в наступлении забот,
От пополнений , приходящих скрытно прямо в поле,
От немцев, получивших наконец то смерти  эшафот,
Не знавших , что их ждёт судьбы  недоля.

Здесь сгинуть ,в круговерти вьюги и беды,
Поднявшейся бураном , предрекая ночью в рукопашной  встречу,
И Новый Год , придвинувший нам сроки взять стратегии бразды,
Зимой,отстроив с ходу  родовую сечу.

По пояс ,окружив их в саван белым снега полотном,
Оставив технику, в ночных боях незаведённой,
Взяв в окружение за  Вязьмы забытьё,
В боях душевной болью ,сердцем и отвагой сотворённой.

Разгром им сотворив в сражении превосходящем смыслы боя,
Заставив ноги, шкуру в бренности войны спасать,
Нанизав части из СС, на волчий крюк и обрекая снежной пеленою,
В пурге с морозом, выход их жестокости в молении искать.

И утонули все атаки немцев в грохоте разрывов,
Зажав сплошные контуры их ждущего мешка,
Где были уготовлены места Души порывов,
Резервами, прикрытые до главного рывка.

И каждый лепту внёс на поле боя,
И каждый ,разрушал тяжёлое наследие времён,
Оставив для потомков знамя части  боевое,
Святыней охранять Дух вечности величия имён.

Борьбой страны ,за Право Вечной Жизни,
Напомнить боевые чести имена,
Закрывшие собой нашу Великую Отчизну,
Поднявшую в руках Святое Знамя Октября.

Архиепископ Прокл — архиепископ Константинопольский (434—446/447), ученик святителя Иоанна Златоуста (+ 407), который рукоположил его сначала в сан диакона, а затем в сан пресвитера. Святой Прокл был свидетелем явления апостола Павла святителю Иоанну Златоусту. От своего учителя Прокл получил глубокие знания Священного Писания, научился в совершенной форме излагать мысли.

    предпразднство Введения во храм Пресвятой Богородицы
    память мученика Дасия (284-305 годы)
    память мучеников Евстафия, Феспесия и Анатолия (312 год)
    память священномучеников Нирсы епископа и Иосифа, ученика его, Иоанна, Саверия, Исакия и Ипатия, епископов Персидских, мучеников Азота скопца, Сасония, Феклы, Анны и иных многих мужей и жён, в Персиде пострадавших (343 год)
    память святителя Прокла, архиепископа Константинопольского (446-447 годы)
    память преподобного Григория Декаполита (816 год)
    память преподобного Диодора Юрьегорского (1633 год)
    память священномучеников Алексия Аманова, Александра Сахарова, Владимира Медведюка, Иоанна Заболотного, Алексия Никатова, Василия Канделяброва, Николая Зеленова, Иоанна Сарва, Емилиана Панасевича, Николая Покровского, пресвитеров, преподобномучеников Арсения (Дмитриева), Евтихия (Качура) и Илариона (Писарца), преподобномученицы Иоанникии (Кожевниковой), игумении (1937 год)
    память преподобномученицы Татианы Фомичевой (после 1937 года)
 
День Проклы и Прокла.Если 3 декабря шёл снег, 3 июля пойдёт дождь. Если запел снегирь, а сорока лезет под стреху, знай — быть вьюге. На Прокла всякую нечисть проклинают, чтобы она как можно дольше не вылезала из своих нор мутить жизнь человеческую. До Прокла не жди от дороги прока, говаривали: «в путь соберёшься — одна морока, а сани ни с места»

3 декабря 1941 г. 165-й день войны

Северо-западный фронт. (Курочкин Павел Алексеевич) Тихвин. 54-я армия (Федюнинский Иван Иванович) перешла в наступление в направлении Войбокало—Кириши. Второй удар наносился из района города Волхов вдоль правого берега реки Волхов. 3 декабря части северной оперативной группы овладели Лазаревичами. В тот же день южная оперативная группа вышла к железной дороге Тихвин — Будогощь южнее Ситомли.

Западный фронт (Жуков, Георгий Константинович). 1-я Ударная армия (Кузнецов Василий Иванович) и 20-я армия (Власов, Андрей Андреевич) выбили немцев из населённых пунктов Ольгово (9 километров западнее Яхромы) и Озерецкое (5 километров севернее Красной Поляны).

16-я армия (Рокоссовский, Константин Константинович). 8-я гвардейская панфиловская дивизия вместе с 7-й гвардейской дивизией вела ожесточённый бой за Крюково, станция переходила из рук в руки.

Группа армий «Центр». Части немецкой 4-й танковой армии (Гёпнер) захватили железнодорожную станцию Крюково (22 км от Москвы). Ближе всего к Москве подошли мотоциклисты 62-го сапёрного батальона — они добрались до станции Химки, в 16 км от Москвы. Эсэсовцы дивизии СС «Дас Райх» дошли до станции Ленино, в 17 км от Москвы.

Рокоссовский, Константин Константинович (16-я армия): «Противник оттеснил эти войска на рубеж Клушино, Матушкино, Крюково, Баранцево. Всё, что возможно, мы ввели в бой и на этом участке. Однако оставлять КП армии в Крюково уже было нельзя. Снаряды и мины рвались на улицах. На северной окраине наши отбивались от немецких танков. Самолёты врага бомбили оборонявшихся. Последним усилием врагу удалось ещё потеснить левый фланг нашей армии до рубежа Баранцево, Хованское, Петровское, Ленино. И на этом он выдохся.»

Наро-Фоминск. Командующим 33-й армии Ефремовым собрана группа войск в составе 18-й стрелковой бригады, 5-й танковой бригады Сахно (9 танков), 136-го (10 Т-34, 10 Т-60, 9 «Валентайнов» и 3 «Матильды») и 140-го (4 KB, 4 T-34, 1 Т-60 и 1 Т-26) танковых батальонов, 23-го и 24-го лыжных батальонов при поддержке дивизиона «катюш». После залпа «катюш» два танковых батальона пошли в атаку на деревню Юшково. Поддержку немецким пехотинцам в Юшково оказывали только САУ StuG III и одно 88-мм орудие. Попав под сильный удар танков, немцы под покровом ночи отошли в исходное положение, сохранив оставшийся личный состав и технику. Клюге сообщал, что войска 4-й армии находятся в исключительно тяжёлом положении и что помочь им за неимением сил невозможно.

Гальдер Франц (нач. Ген. шт. Сух. войск Германии): «На фронте 4-й армии наступающие части медленно и с большим трудом продвигаются вперёд. В это же время противник на некоторых участках фронта частными контратаками добивается успехов, окружая отдельные немецкие части. Так, например, в результате контратак противника оказалась окружённой 258-я пехотная дивизия….Нажим противника с направления Каширы вынуждает 17-ю танковую дивизию к отходу. Противник атакует её с востока, севера и запада. Пока неясно, сможет ли наше наступление, хотя бы частично, улучшить обстановку в районе севернее Тулы. Ни для чего большего наших сил не хватит.»

Гудериан Гейнц (2-я танковая армия) : «Наступление продолжалось и 3 декабря в условиях сильного снегопада и ветра. Дороги заледенели, передвижение было затруднено, 4-я танковая дивизия подорвала железнодорожную линию Тула — Москва и, наконец, достигла шоссе Тула-Серпухов. Этим, однако, наступательная сила дивизии была исчерпана, а все запасы горючего израсходованы. Противник отошёл на север. Положение оставалось напряжённым»

3 декабря 1941 года - 165 день войны
В Москве начались советско-польские переговоры.
Войска 54-й армии Ленинградского фронта, образовав ударную группировку, перешли в наступление в районе Войбокало и потеснили противника в южном направлении.
В газете «Правда» сообщается, что заводы, эвакуированные в Заволжье, на Урал, в Сибирь, быстро вступают в строй. Один из военных заводов, эвакуированный со всем оборудованием и рабочим коллективом на Восток, менее чем через месяц возобновил производство оружия. Многие заводы и фабрики, эвакуированные в восточные районы Советского Союза, на новом месте дают танки, самолеты, пушки, боеприпасы.
Опубликовано сообщение о том, что колхозы Иркутской области досрочно выполнили годовой план мясопоставок. Колхозы и колхозники сдали в счет поставок 1942 г. свыше 25 тыс. ц мяса.
Хроника блокадного Ленинграда
Над Ладожским озером южнее мыса Осиновец весь день идут воздушные бои. Сбито 4 вражеских самолета. Во время неравного боя младший лейтенант Евгений Воронцов оказался в кольце немецких истребителей. Отбивая атаки «мессершмиттов», он израсходовал боеприпасы и пошел на таран. Еще один самолет противника был сбит. Сам Воронцов получил ранение, но все же сумел приземлиться на лед [за этот подвиг Е.П. Воронцов был награжден орденом Ленина].
В городе разорвалось 83 бомбы и 115 артиллерийских снарядов. Пострадало 112 человек. Погиб дежуривший на наблюдательной вышке один из старейших артистов Театра оперы и балета имени С.М. Кирова В.А. Гришко.
3 декабря рабочий Кировского завода, активный рабкор заводской многотиражки Н.А. Балясников записал в своем дневнике: «Скоро 12 часов ночи. Устал здорово. Голод дает себя чувствовать. Ем один раз в сутки, кусочек хлеба, и больше ничего... Это крайне тяжело. Усталость наступает очень быстро...».
Начав 30 ноября 1941 года карательную операцию против Партизанского края, враги были уже готовы торжествовать победу. 3 декабря оперативный отдел штаба группы армий «Север» так характеризовал ход операции против ленинградских партизан: «Окружение котла закончено. В ходе этого окружения в районе озера Полисть и мелких окрестных деревень были захвачены и частично уничтожены партизанские лазареты, склады продовольствия и боеприпасов, бойни, пекарни. Причастные к партизанам деревни сожжены. Расстреляно 116 партизан».
Врагу действительно удалось занять наиболее крупные населенные пункты и перерезать все дороги, идущие из Партизанского края. Но продвижение карателей объяснялось не разгромом партизан. Учитывая почти десятикратное численное превосходство врага, партизаны маневрировали и уклонялись от прямых боев. Они уходили к незамерзающим болотам, чтобы мало кому известными тропами выйти к островам, где оборудованы резервные базы.
В бессильной злобе гитлеровцы сожгли 39 деревень, сровняли с землей 486 колхозных дворов.
Среди тяжелых вестей была и обнадеживающая: 3 декабря войска 54-й армии перешли в наступление в районе Войбокала и потеснили противника в южном направлении. А Войбокало — это дорога! Правда, не в Ленинград, а к берегу Ладожского озера. Но и это неплохо. 
Воспоминания Давида Иосифовича Ортенберга,
ответственного редактора газеты "Красная звезда"
Ставка Верховного главнокомандования утвердила план контрнаступления наших войск. Оно начнется через несколько дней. Главные удары будут нанесены по наиболее опасным немецким фланговым группировкам, угрожающим Москве. На Западный фронт из глубины страны выдвигаются крупные резервы. Прибыли 1-я ударная, 10-я и 20-я армии, несколько соединений из других резервных армий.
Мы тоже стали стягивать в столицу свои корреспондентские силы. Отозвали из Мурманска Симонова, с других фронтов Павленко, Высокоостровского, из Куйбышева Габриловича...
Поздно вечером вызвал я Габриловича и сказал ему, что ночью на Казанский вокзал прибывают из Сибири эшелоны свежей дивизии, хорошо бы написать о ней. Составили план действий: писатель должен отправиться на вокзал, разыскать командира и комиссара дивизии, познакомиться с одной из рот и следовать с нею на фронт, а потом написать, как необстрелянные бойцы обживаются на войне.
Через пару часов Габрилович с вещевым мешком, именуемым «сидором», был уже на вокзале, встретил сибиряков. В новеньких полушубках и валенках, с новенькими автоматами, парни крепкой сибирской кости выстраивались в колонну. Габрилович присоединился к одной из рот и зашагал вместе с ней по ночной Москве. Путь лежал через Красную площадь. Многие из бойцов впервые увидели ее. Слышалось:
— Так это она и есть?
— Она.
— Красная площадь?
— Она самая, Красная...
Так пешим строем шли через затемненный город до станции метро «Сокол». Там погрузились в машины. Вместе с сибиряками Габрилович прибыл в прифронтовую деревушку, с пулеметчиками прополз в одну из ячеек переднего края. И на долгие годы запомнил первую реплику, услышанную там:
— Слышь, Коля, вставай! Смена пришла. С тылу. Только что сшитые...
Еще на Казанском вокзале Габрилович приметил маленького, вихрастого, быстрого на слово и расторопного в делах сержанта. Писатель не расставался с ним. Там впервые у него возникла мысль написать о нем повесть. Позже мы дали Габриловичу творческий отпуск, он написал ее. Отрывки из этой повести печатались в «Красной звезде». Главным героем ее стал некий сержант Кройков — образ, навеянный тем сибиряком. Впоследствии этот же сибиряк стал героем кинокартины «В трудный час», снятой по сценарию Габриловича. К нему не раз обращается писатель и в своих воспоминаниях «Четыре четверти».
 Подготовка контрнаступления не должна была, однако, ослабить заботы о стойкой обороне подступов к Москве. Противник хоть и обескровлен, измотан, но атак не прекращает. 1 декабря фашистские войска прорвались в самом центре Западного фронта и устремились к столице по Можайскому шоссе; правда, им не дали набрать инерцию, остановили на первом же промежуточном рубеже. На Ленинградском шоссе неприятель овладел Крюковом. В районе Яхромы гитлеровцы форсировали канал Волга — Москва, но тоже были остановлены.
Об этих боях и рассказывают спецкоры в номере от 3 декабря. Наш танкист Коломейцев, которого в редакции добродушно называли «танковым профессором», напечатал статью «Бои с танками в лесах Подмосковья». В ней немало полезных советов. Для иллюстрации приведу один из них, опирающийся на боевой опыт. Думаю, что это будет интересно не только специалистам военного дела:
«Известно, что немцы не рискнули пробиваться танками через Брянские леса... Почему же они пускают свои танки по лесам Подмосковья? Объяснение этому найти нетрудно. Вообще говоря, противник избегает вести затяжной бой в лесах и старается обходить их. Лишь в тех случаях, когда немцы рассчитывают закончить операцию быстро, они вступают в лесной бой, вводя в дело танки. Когда же бои грозят затянуться, фашисты оставляют в лесах лишь прикрытие и переносят центр удара в другое место, где можно применить широкий танковый маневр, то есть просто обойти леса. Пытались это делать немцы и под Москвой. Вначале они рвались по шоссейным дорогам. Те оказались прикрытыми обороной. Теперь немцы ищут решение в малых и больших обходах. И вот танки устремляются по лесным дорогам, параллельно шоссе, чтобы затем снова выйти на него и отрезать таким образом обороняющихся от их тылов...
Закупорьте плотно дорогу, и вы заставите противника искать другие пути для своих машин. Поэтому огромное значение для борьбы с танками в лесу имеет устройство всех видов заграждений вдоль дорог... Опыт показал, что лесные заграждения должны быть достаточно глубокими. Такие заграждения на некоторых участках фронта под Москвой остановили танковые колонны немцев...».
Есть сообщения из района Тихвина. Враг там упорно сопротивляется. Наступление войск генерала Мерецкова замедлилось. Суточное их продвижение вперед исчисляется сотнями метров.
Обилен поток материалов с Южного фронта. Наши спецкоры работают там, как хорошо отлаженная машина. Напечатана беседа Лильина с командующим войсками фронта генерал-полковником Я.Т. Черевиченко. До сих пор «Красная звезда» почти не пользовалась этим мобильным жанром журналистики. У нас отдавалось предпочтение авторским статьям. Но Лильин, старейший репортер «Правды», не мог отрешиться от своих былых «привычек». Что ж, «привычки» не плохие. Он умело провел беседу с Черевиченко. Из нее мы узнали, что войска Южного фронта продолжают преследовать группу Клейста и приближаются к Таганрогу.
Со статьей «После Ростова» выступил Илья Эренбург. Он прокомментировал сводку германского командования. Вот текст немецкой сводки:
«Войска, оккупировавшие Ростов, в соответствии с полученными приказами, эвакуировали кварталы города, чтобы предпринять ставшие необходимыми беспощадные репрессивные меры по отношению к населению, которое вопреки правилам войны приняло участие в боях, направленных в спину германских войск».
А вот эренбурговский комментарий к этому документу:
«Суровое у нас время — нам не до смеха. Но здесь давайте посмеемся!.. Они уверяют, что ушли из Ростова назло нам. Они ушли потому, что им нужно расправиться с населением... Чтобы вешать жителей Белграда, они не уходят в Загреб. Чтобы терзать парижан, они не перекочевывают в Лилль. Если они ушли из Ростова, это потому, что их из Ростова выгнали. Это понятно даже немецким дуракам, которых девять лет отучали думать... Они повторяют: «Мы ушли из Ростова, чтобы наказать Ростов». Браво, эсэсы! Вам придется «наказать» и всю Россию — уйти прочь...».
Со статьей Эренбурга удачно «состыковалась» карикатура Бориса Ефимова «Неприятный сюрприз». Поднятый русскими штыками на воздух, с разбитым носом и наклейками на шее, в развалившихся при длительном бегстве сапогах, битый генерал Клейст предстал перед разъяренным фюрером. На столе изогнувшийся вопросительным знаком Геббельс. Оба вперили глаза в генерала — мол, как же ты посмел отступать? И подпись: «Рапорт генерала Клейста о «добровольном очищении Ростова».
Много в газете материалов о зверствах фашистов в Ростве. Они напечатаны под заголовками: «Расстрелы, убийства, пытки», «Что увидели наши бойцы в Ростове». Да, мы увидели воочию, что несут фашисты нашей стране, нашему народу...
Напечатана также трехколонная статья «Зеленая шинель».
Накануне пришел в редакцию худощавый, с изможденным лицом человек в селянской свитке и капелюхе, в дырявых сапогах. Представился: Борис Ямпольский, писатель. Он прошел пешком около тысячи километров через всю Киевщину, Полтавщину, Харьковщину.
— Сорок пять суток,— рассказывал он,— шел я по земле, захваченной немцами. Сорок пять дней и ночей шел точно по кладбищу. Я побывал не менее чем в ста селах и хуторах и всюду видел картину страшного разорения и запустения, бесчинства людей в зеленых шинелях — гитлеровских извергов...
Выслушали мы писателя и сказали: «Пишите».
То, что было рассказано на страницах сегодняшней газеты, вызвало новый взрыв ненависти. В этом также и смысл передовицы «Расстрелы в Киеве и Ростове».
Сайт «Огонь войны»
3 декабря 1941 г. 165-й день войны
Северо-западный фронт. (Курочкин Павел Алексеевич) Тихвин. 54-я армия (Федюнинский Иван Иванович) перешла в наступление в направлении Войбокало—Кириши. Второй удар наносился из района города Волхов вдоль правого берега реки Волхов. 3 декабря части северной оперативной группы овладели Лазаревичами. В тот же день южная оперативная группа вышла к железной дороге Тихвин — Будогощь южнее Ситомли.
Западный фронт (Жуков, Георгий Константинович). 1-я Ударная армия (Кузнецов Василий Иванович) и 20-я армия (Власов, Андрей Андреевич) выбили немцев из населённых пунктов Ольгово (9 километров западнее Яхромы) и Озерецкое (5 километров севернее Красной Поляны).
16-я армия (Рокоссовский, Константин Константинович). 8-я гвардейская панфиловская дивизия вместе с 7-й гвардейской дивизией вела ожесточённый бой за Крюково, станция переходила из рук в руки.
Группа армий «Центр». Части немецкой 4-й танковой армии (Гёпнер) захватили железнодорожную станцию Крюково (22 км от Москвы). Ближе всего к Москве подошли мотоциклисты 62-го сапёрного батальона — они добрались до станции Химки, в 16 км от Москвы. Эсэсовцы дивизии СС «Дас Райх» дошли до станции Ленино, в 17 км от Москвы.
Рокоссовский, Константин Константинович (16-я армия): «Противник оттеснил эти войска на рубеж Клушино, Матушкино, Крюково, Баранцево. Всё, что возможно, мы ввели в бой и на этом участке. Однако оставлять КП армии в Крюково уже было нельзя. Снаряды и мины рвались на улицах. На северной окраине наши отбивались от немецких танков. Самолёты врага бомбили оборонявшихся. Последним усилием врагу удалось ещё потеснить левый фланг нашей армии до рубежа Баранцево, Хованское, Петровское, Ленино. И на этом он выдохся.»[4]
Наро-Фоминск. Командующим 33-й армии Ефремовым собрана группа войск в составе 18-й стрелковой бригады, 5-й танковой бригады Сахно (9 танков), 136-го (10 Т-34, 10 Т-60, 9 «Валентайнов» и 3 «Матильды») и 140-го (4 KB, 4 T-34, 1 Т-60 и 1 Т-26) танковых батальонов, 23-го и 24-го лыжных батальонов при поддержке дивизиона «катюш». После залпа «катюш» два танковых батальона пошли в атаку на деревню Юшково. Поддержку немецким пехотинцам в Юшково оказывали только САУ StuG III и одно 88-мм орудие. Попав под сильный удар танков, немцы под покровом ночи отошли в исходное положение, сохранив оставшийся личный состав и технику. Клюге сообщал, что войска 4-й армии находятся в исключительно тяжёлом положении и что помочь им за неимением сил невозможно.
Гальдер Франц (нач. Ген. шт. Сух. войск Германии): «На фронте 4-й армии наступающие части медленно и с большим трудом продвигаются вперёд. В это же время противник на некоторых участках фронта частными контратаками добивается успехов, окружая отдельные немецкие части. Так, например, в результате контратак противника оказалась окружённой 258-я пехотная дивизия….Нажим противника с направления Каширы вынуждает 17-ю танковую дивизию к отходу. Противник атакует её с востока, севера и запада. Пока неясно, сможет ли наше наступление, хотя бы частично, улучшить обстановку в районе севернее Тулы. Ни для чего большего наших сил не хватит.»[2]
Гудериан Гейнц (2-я танковая армия) : «Наступление продолжалось и 3 декабря в условиях сильного снегопада и ветра. Дороги заледенели, передвижение было затруднено, 4-я танковая дивизия подорвала железнодорожную линию Тула — Москва и, наконец, достигла шоссе Тула-Серпухов. Этим, однако, наступательная сила дивизии была исчерпана, а все запасы горючего израсходованы. Противник отошёл на север. Положение оставалось напряжённым»
Википедия.

3 декабря фашисты бросили на Нефедьево и Козино все свои силы — около 50 танков. Двое суток, днем и ночью, кипел здесь сильнейший бой. Фашисты прорвались к командному пункту Суханова.
— Прошу дать огонь артиллерии на меня! — услышал я в трубке его спокойный голос.
— Михаил Афанасьевич...
— Прошу огонь на меня! — повторил он.
Огонь дали всем 210-м гаубичным полком. Толстые стены церкви выдержали, Суханов и его штаб остались невредимы. А фашистов из Козино как вымело. За два дня они потеряли более 20 танков. Отбитые у них траншеи были завалены трупами, снег густо перемешан с кровью. Такой массы погибших солдат противника на небольшом сравнительно участке мне еще не доводилось видеть.
А.П. Белобородов Всегда в бою.

3 декабря я отправился в Грязново, в 43-й армейский корпус для того, чтобы лично ознакомиться с боеспособностью его соединений. 4 декабря рано утром я посетил командный пункт 31-й пехотной дивизии, а затем посетил 17-й пехотный полк и его 3-й егерский батальон — мой старый госларский егерский батальон, в котором я начал свою военную службу и в 1920-1922 гг. командовал 11-й ротой. Обстоятельная беседа, проведенная мной с командирами рот, имела целью выяснить, обладают ли войска достаточной наступательной силой для выполнения предстоящей задачи. Офицеры откровенно изложили мне все свои заботы, однако на вопрос о наступательной способности все же ответили утвердительно, сказав: «Еще один раз мы как-нибудь выбьем противника из его позиций». Вопрос о том, обладают ли и остальные подразделения 43-го армейского корпуса такой же боеспособностью, как мои старые госларские егери, остался пока нерешенным. Впечатление, полученное от этой поездки, заставило меня еще раз решиться на продолжение наступления.
Обратная поездка тянулась бесконечно долго ,и была опасной из-за поднявшейся вьюги и обледенелых склонов. В конце концов мой командирский танк попал в овраг, из которого он в темноте никак не мог выбраться. К счастью, по другую сторону оврага я встретил машину связи штаба группы, которая и доставила меня в ту же ночь в Ясную Поляну.
Г.Гудериан Воспоминания солдата.