1. Буддизм

«Пожалуй, во все времена существования человечества, в его среде в той или иной форме существовало и некое Великое Знание, содержащее сокровенные тайны мироздания и человеческой души, таинство единения земного и небесного. И всегда, в любом уголке планеты были люди, стремившиеся к этому знанию, собиравшие и хранившие его.

Однако смысл их жизни заключался не только в овладении существующим уровнем эзотерической науки, но и в ее развитии, с тем, чтобы передать вновь познанное следующим искателям, которые приложат свой труд и внесут свой вклад, продолжив тем самым неуклонное продвижение от известного в Великое Неведомое». (С.Д. ФРОЛОВ)

Как философское учение, буддизм возник в XI в. до н.э. В течение тысячелетий приверженцы доктрины стремились к самопознанию и достижению внутреннего спокойствия как залогу совершенства. Первоначально учение не являлось религиозным и не опиралось на понятие Бога или Божественного. Однако в дальнейшем буддизм претерпел серьезные изменения. Буддистская философия приняла утверждение, что религию можно принять в буквальном смысле, а также познать путем мистического переживания. Среди современных буддистов существуют расхождения во мнениях относительно Иерархии адептов.

«Северная школа» безоговорочно считает, что все Великие Учителя Мира (включая и небуддистов) составляют высшее правительство, Белое Братство. Это невидимое Братство и есть настоящая Сангха, а ассамблея материального мира является лишь ее слабым подобием. Однако Иерархия Адептов  не ставит своей целью прямое управление развитием человечества. Человек растет благодаря собственному труду, познанию, верности и высшим идеалам, через путь служения всем людям - выбирая этот путь абсолютно добровольно, а не по принуждению.

В эзотерической доктрине Будда появляется в периоды существования каждой из семи рас, составляющих цикл жизни человечества. Гаутама Будда был четвертым из плеяды выдающихся учителей, а Майтрейя Будда станет пятым. Предшественниками Гаутамы были три мануши – будды (человеческие будды) – Кракук-чанда, Канакамуни и Кашьяпа.

В тибетской системе существуют три Иерархии удивительных существ, появляющихся из Ваджрасаттвы, Алмазного Сердца мира. К высшим принадлежат дхиани-будды, которых эзотерически семь, а экзотерически пять. Они отражаются внизу, проявляясь в семи небесных бодхисаттвах, два из которых также сокрыты.

Лучи, или продления, небесных бодхисаттв, при воплощении становятся мануши-буддами, учителями человечества. Следуя этому порядку, Гаутама Будда ведет свое происхождение от дхиани-будды Амитабхи через небесного бодхисаттву Авалокитешвару. Отсюда вывод, что за земным руководством великого Учителя стоит сложная метафизическая концепция вселенной.

В религиозных писаниях Индии, Китая, Бирмы и Японии можно отыскать бесчисленные варианты истории жизни Будды, и надо заметить, что все они, совпадая в главном, различаются многообразием приводимых подробностей. Некоторые факты его биографии, безусловно, запутаны и, как это обычно бывает с жизнеописаниями религиозных учителей, обросли многочисленными легендами, в которых жизнь великого индусского мудреца представлена как завуалированное изложение главных составляющих его учения.

Человек исчез, утонул в потоке им самим созданной философии и сохранился в людской памяти как воплощение «Благородного Восьмеричного Пути». В наиболее древних письменных источниках, где вы не найдете большинства столь привычных всем приукрашиваний действительности, раскрывается искреннее человеколюбие великого реформатора.

С определенно уверенностью можно сказать, что Гаутама Будда жил в период с 563 по 483 г.г. до н.э. После его кончины началось постепенное распространение его учения, пережившего множество трансформаций и породившего значительное количество школ.

Ранний буддизм в Индии можно назвать школой сурового метафизического аскетизма. Буддистские монахи, сформировавшие некий обособленный класс, практиковали такие дисциплины, как медитация и созерцание, и объединились в братство людей, посвятивших себя учению и добровольно принятому нищенству.

Их учения были столь абстрактны и сложны, а устав и правила настолько суровы, что эта школа заключала в себя слишком мало привлекательного для общества. Однако вскоре для буддийских лидеров, обладавших более высоким общественным сознанием, стало слишком очевидным, что эта школа никогда не выполнит своего назначения, если не отыщет какого-то способа внедрить в сознание людей учение вдохновленности и надежды.

Буддизм разделился на два главных течения: одно распространилось на юг, достигнув Цейлона, а другое на восток и север, завладев в итоге Китаем и Тибетом. Южное течение доктрины стали называть Хинаяной, что дословно означает «малая колесница». Его сторонники составляли аскетическую часть буддийского общества, полагая, что все блага срединного пути существуют для тех, кто взял на себя определенные обязательства перед Братством и полностью следует религиозному образу жизни. Только полностью отрекшиеся от мира и всех своих привязанностей могут надеяться достичь нирваны.

Новый импульс в развитии буддизма, распространившегося в северо-восточной Азии, вдохнули несколько выдающихся учителей, осознавших потребность в вере, способной обещать вознаграждение за благочестие и преданность в равной степени мирянам, как и духовенству.

Постепенно структура учения подверглась переделке, и на основе этих изменений и компромиссов возникла школа Махаяны, или «большой колесницы». И хотя начало буддизму махаяны было дано в Индии, усовершенствована она была в Китае, и именно из Китая распространилась в Корею, Тибет и Японию.

Сегодня буддизм махаяны можно определить как господствующее течение, доктрины которого оказали заметное влияние на все регионы, где побывали первые миссионеры этой школы. Одна из характерных особенностей махаяны заключается в gостепенном  отходе  от   философской стороны  учения   к постепенному  обожествлению  будд и бодхисаттв, которые могли посылать вниз, "в сферу иллюзий", свои "магические тела"  для защиты  и  обучения  непросвещенных смертных. Поклонение этим Вечным Буддам и мольбы об их заступничестве отражают одну  из основных особенностей учения махаяны.
   
Постижение  сути  учения в школе махаяны проходило путем последовательных толкований, в которых главная доктрина  была расширена  с  внесением  в нее  разнообразных  дополнений  и поправок. Истинная цель всех  этих  изменений  заключалась  в доказательстве и подтверждении,   что  положения  учения гарантируют  спасение  всем  сотворенным существам - одушевленным   и   неодушевленным  - а значит, являются универсальной религией. Дело дошло даже до подтверждения, что и  небуддисты,  то  есть  те, кто незнакомы
с  учением   или привержены   противоположным убеждениям,  все  же  разделяют привилегию спасения, если будут творить исключительно  добрые дела. 

Поступок,  соответствующий  состоянию просветленного и мотивированный самодисциплиной, гарантировал конечную победу,независимо от того, какое кредо избирал для себя индивидуум  и к какой секте он принадлежал. Произошло  и  заметное  изменение в отношении к архатам, или посвященным  мудрецам.   Учителя   заслуживали   гораздо большего, отдавая  свои  знания, силу и любовь делу служения человечеству. Обет бодхисаттвы требовал от них оставаться в гуще мира в качестве слуг рода человеческого  и  отказаться  от  нирваны, пока все люди не воспримут Учение и не достигнут спасения.
    
Повторные   их  воплощения  также  проходят  в  качестве Учителя - Гуру. Было   признано, что   быстрое    или    "немедленное"совершенствование   невозможно.   Основной  упор  делался  на усвоение кармического опыта, требующего  множества  повторных воплощений. Допускалось   наличие   преемственности   опыта  -  т.е. достигнутые успехи в прошлом воплощении могли реализоваться в следующем.

Доля  "магического"  в  Учении  росла;  Будда  как личность и Учитель постепенно исчез из поля зрения общества - ему поклонялись как одной из форм или атрибутов пантеона Махаяны. Небесные существа, воплощавшие  в  себе  суть  доктрины, оказались неизмеримо выше, чем Будда как простой смертный.
    
Основным  из  этих  "небожителей"  стал  будда Амитабхи, абсолютно не имеющий аналогов на в Хинаяне, ни в Веданте. Амитабха  -  владыка "чистой  земли",  небесного  мира, преисполненного  красоты и блаженства. Его ворота открыты для всех, кто совершит великий  путь  по  земной  жизни  согласно закону. Суть Амитабхи объясняли следующим образом:      

"Брахма  -  персонификация  принципа  Бытия;  Амитабха - образец Бытия. Он - подлинный Закон, и когда Бытие становится существованием, он   формирует  жизнь,    развивает    ее, обеспечивает  единообразие и порядок как в сфере вещей, так и в сфере мысли. Он - источник рациональности,  справедливости, науки и этики, философии и религии, искусства и познания".
   
Первоначальный  буддизм,  суровая  Хинаяна  с  ее узкими вратами не содержит учения о "чистой земле";  там  есть  лишь "иллюзорная земля" и нирвана с полным угасанием всех желаний. Эволюция  Хинаяны представляется естественным следствием компромисса  с  мнением   масс,   а   также   почти   полной неспособности  их  к  постижению концепций нирваны и Шуньяты (Пустоты).
    
"Рай" Амитабхи  схож  со  всеми  "божественными  мирами" религий.  Это особое  промежуточное состояние  между  миром смертных и предельным миром божеств  (Индры,  Кришны,  Одина, Аллаха, Саваофа). Однако  знающий  буддист  рассматривает рай Амитабхи как вершину иллюзорной сферы. Но и здесь есть два  пути:  один  - для  мирян, другой - для просвещенных.

Средний человек должен (и  может!)  улучшить  качество  своей  жизни, облагородить эмоции,   овладеть   определенными   знаниями, стать  более ответственным за свои поступки. Посвященные же должны познать все пути, погрузившись в океан доктрины.  Для  них  "рай Амитабхи" - это сфера кармического действия высшего уровня, в то  время как "рай простого человека" - это сфера "воздаяния" с близким и понятным вознаграждением за добродетель.      

Буддизм  рассматривает  "Рай"  как   некую   абстрактную возможность,  говорить о которой не имеет смысла, пока вера и знание не затронули всех, а не избранных. Особенно четко это понимание выражено в тибетской  линии школы  Кагью,  где  полностью обновленное "я", воцарившееся в сердце и подталкивающее живое существо к правильным действиям и  есть  Амитабха. Это   облагороженная,  просветленная   и пробужденная  личность,  человек, 
еще не достигший состояния Бога.

Боги  -  атрибуты  Пространства  и  Энергии, а  личное сознание  человеческого   существа  -  аспект  его  вечного пространства - сознания. Рай Амитабхи - это верх добродетели; нирвана - абсолютная добродетель  в  сочетании  с  абсолютной мудростью и совершенным самоотречением. К числу наиболее развитых в духовном отношении личностей человеческого потока жизни относятся архаты, пратьека-будды и лоханы.
    
Пратьека-будда  -  это  вознесшийся святой, в предыдущем воплощении бывший учеником Будды,  но  не  сумевший  достичь нирваны  за  время жизни его Мастера. Поэтому достигший такой высокой степени  развития  ученик  должен повторно  родиться тогда,  когда еще не существовало никакого воплощения Будды и просветление достигалось исключительно посредством  уединения и  медитации. Подобные мудрецы, равнодушные ко всему миру, не прикладывали никаких усилий для просветления. В школе Махаяны столь эгоцентрическое развитие духовных  качеств рассматривалось как явное отступничество.
    
"Просветленный"   являл   собой   пример   бескорыстного служения, а поэтому  сердца и  умы  бодхисаттв  всегда  были открыты   всем   людям, независимо  от  их  вероисповедания. Рассказывается, что незадолго до смерти Будда повелел четырем знаменитым архатам оставаться  в  миру,  чтобы  защищать  его учение  до  прихода  Майтрейн  Будды. 

Архаты упоминаются и в самых первых  комментариях.  Целью  этих  преданных  учеников являлось  распространение  философии Будды во все последующие века. Титулом "лохан" долгое время награждали посвященных в те тайные  обряды  и  дисциплины,  которые  составляют духовную сущность буддийской философии. Особую известность лоханы приобрели как "сладкоголосые" - непревзойденные  мастера  чтения  мантр,  сопровождающегося магическими   эффектами.   Большинству  из  них  приписывается способность  творить 
чудеса. 

Каждая  их  этих   удивительных личностей  (высших из них - 16, весь синклит состоит из 500) по праву стала знаменитостью благодаря своему вкладу  в  путь внутреннего  познания. Одни обитали  в  городах, другие – в деревнях, третьи - в полном уединении в лесу или горах;  одни правили   государствами   и  провинциями,  другие  умирали  в полной нищете. Все, вместе взятые, эти удивительные люди являли собой  пример  того,  что   каждое   человеческое
существо, независимо   от  возраста,  состояния  здоровья,  умственного развития, материального  достатка  могло  возвыситься  через осознание  и  дисциплину. В древних свитках пятьсот почтенных старцев изображены в виде занимательной  группы  чрезвычайно эксцентричных   личностей.   

(Кстати,   святые,   епископы  и старейшины раннего христианства были не менее
эксцентричными субъектами.  Сохранившиеся  записи  о первом  Великом Соборе в Никее живописуют некоторых из них полунагими,  со  спутанными волосами и всклокоченными бородами; другие были одеты в шкуры животных;  почти  все выглядели больными и изможденными. Одни проявляли кротость, другие выступали как  миротворцы,  многие любили  поспорить,  а были и настолько агрессивные, что "биты были многажды". Все были неграмотными).
    
Упитанный лохан, с блаженной  улыбкой  поглощающий  рис, являет  зрелище не  менее замечательное, чем святой столпник Симеон, просидевший полжизни на своем высоком осту. В    буддизме    лоханы    становятся    персонификацией распространителя мудрости через все уровни и состояния человеческого бытия.
   
К VIII в. н.э. в бесчисленных буддистских сектах широкое развитие получили эзотерические системы, смешавшиеся с возрожденным индусами мистицизмом. В Китай буддизм пришел в I в. н.э., в Корею - в III-IV в. н.э., в Японию из Кореи - в XI-XII в. н.э. В китайском буддизме сложилось несколько значительных сект,  которые позднее  были  перенесены в Корею и Японию; в XII-XIII в.в. Они окончательно сложились в школы Дзен и  Син; школы  Дзен
придерживаются  самые образованные миряне, школы Син - самое образованное духовенство.
    
В течение 6-7 веков буддизм в Азии оказался сотканным из многих нитей в одно огромное полотно. Уже в  411  г.  н.э.  в Китае   утверждается  христианская   миссия   во   главе   с архиепископом. Раннее христианство не могло не оказать влияние на формирование новой  религии.  Широко  было  распространено паломничество; новообращенные посещали  Индию  и  проходили обучение  в  школах  как  буддизма,  так  и  индуизма. 

Пути, проходящие  через  Кашмир,  Афганистан,  Персию,  не могли не привнести  в
общее  учение  элементов  зороастризма.  Многие религии  мира смешивали здесь свои традиции, символы, ритуалы и легенды. Буддизм не  содержал  никаких  доктринальных  требований относительно  своего  продвижения путем завоеваний и войн, не стремился  к  созданию воинствующих   орденов   и   сильных сектантских групп. Он обогащал, не требуя признания, и служил без    надежды   на   почести   и   награды.   

Для   народов, познакомившихся  с  новым  учением,  он  стал  лучшим видом толкования и  понимания уже знакомых верований. Особенно это касалось  несторианства,  уже  в  V-VII
веках   практически полностью  разделившего  нравственные  и  этические убеждения буддистов. Буддизм     постепенно     превращался     в      единое морально-этическое
учение,  охватившее  не только Азию, но и вышедшее за ее пределы.
    
В  VII  в. н.э.  в  Магадхе   (Бенгалия)   был   построен Университет  Наланды.  Это  был грандиозный комплекс, главный храм которого имел размеры  около  122  м  шириной  и  400  м длиной. Основателем монастыря был царь Ашока. Сама же история Наланды  как значительного  культурного  центра начинается с эпохи Нагарджуны, жившего во времена Христа,  и  продолжалась до мусульманского завоевания в 1197 г. Полагают, что  все наиболее  известные  ученые  этого периода учились в  Наланде.  Бок  о  бок  с  учеными
"нового буддизма"  трудились  в  полной гармонии и последователи всех "восемнадцати школ мудрости". Сам же буддизм насчитывал четыре  основных  направления, причем  никакой   общей   программы,  кроме  просветления  и возвышения человечества, не было.
    
В XII в. мусульмане разрушили  Университет,  убили  всех учителей  и  монахов, сравняли с землей все дома и постройки, сожгли огромное количество книг. Те, кому  удалось  спастись, нашли убежище на Цейлоне, в Тибете, Непале и Бирме. Время  между  VII  и XII в.в., бывшее вершиной величия и славы Наланды, совпадает с периодом наибольшей  отсталости  в европейской  истории.   

Это  был первый в истории человечества  Университет,  где  одновременно   проходили обучение   5000 человек.  Преподавались  не  только духовные дисциплины, но и гуманитарные   и   естественные   науки:   медицина,   право, астрономия, философия, алхимия, сравнительное религиоведение, обучение более чем десяти языкам и даже магическим практикам. Правители  страны  относились  к  своему  детищу с такой любовью и уважением, что выделили на его содержание доходы  с двухсот  деревень.  Студентам  не  приходилось самим добывать основные жизненные блага или "четыре необходимости" - одежду, питание, крови медицинское обслуживание. Студенты, профессора и преподаватели настолько свято  соблюдали  устав и  правила Университета,  что  за  700  лет  его  существования  не было отмечено ни единого грубого нарушения.
    
БУДДИЗМ В ЯПОНИИ
    
Признание  буддизма  государственной   религией   Японии  произошло  в 604 г. н.э. во  время царствования принца Сётоку. Синтоизм* уже не мог погасить все более и более разгоравшуюся войну между фракциями и  клапанами. Нужна  была  философская концепция,  учившая единству  как религиозной и общественной добродетели.  Приняв  буддизм,  Япония присоединилась к цивилизованным народам и государствам азиатского материка.
    
Среди известных японских сект можно выделить следующие: Бендай-сю придавало особое значение закону  медитации  и стремилась  к  осознанию  высшей  силы Будды, скрытой во всех формах и атрибутах и проявлявшей себя через них.

Сингон-сю,   глубоко   погруженная   в   мистические   и магические формулы, прослеживается от Нагарджуны.  Син-сю  полагала,  что  спасение  зависит от внутреннего  видения сострадательной силы Будды Амиды. О Дзен-сю и Сингон-сю подробнее будет сказано ниже.      

Все  эти  секты  находились  в   дружеских   отношениях, опираясь на тезис Нагарджуны о множественности пути буддизма, который   столь   же  разнообразен  как  и  путь  человека  в материальном мире.

СЕКТА ДЗЕН, ИЛИ ЯПОНСКИЙ ДЗЕН-БУДДИЗМ.    
    
В течение многих  веков  японцы  оставались  выдающимися выразителями странной  и
Непонятной   доктрины школы дхианы, зародившейся в Индии. Этот ритуал созерцания, привнесенный в Японию в X-XI в., обладал особой привлекательностью для военной касты самураев. Профессия  воина побуждает  его  искать  ту  форму   духовного утешения, которая дает надежду на победу над болью и смертью.      

28-ой   патриарх   буддизма   Бодхидхарма  (Дарума)  был учеником великого мастера Паньятары. После посвящения Дарума, индус по национальности, совершил путешествие в  Китай,  где девять лет провел в знаменитом монастыре Шаолинь. Бодхидхарма  был совершенно  неординарной личностью; он обладал огромным  ростом   и нечеловеческой силой.   Его устрашающая  фигура,  косматые борода и брови, пронзительные синие глаза вдохновляли  художников   секты   на   создание многочисленных свирепых изображений  этого  человека.

Принято считать, что Дарума впервые ввел ношение ярко-красной робы  и обучение  монахов искусству рукопашного боя. Несмотря на свою внешность, он обладал величайшим умом и был одним  из  высших архатов буддизма. Когда   доктрина   достигла   Японии,   слово  "дхиана", означающее  "медитация",  было  переведено   как   "дзен"   - созерцание.  Перемена
места  действия  привела и к изменению самого учения. Суровость концепции  дзен кажется  на  первый взгляд   холодной   и непривлекательной,  но  ее кажущиеся скептицизм и цинизм скрывают чрезвычайно  привлекательную  и  вдохновляющую философию жизни.
   
Дзен  не  критикует  религию, но решительно противостоит притворству и обману. В его концепции нет  места  для  низких мирских  устремлений  или  для самодовольной уверенности тех, кто мудр на словах, но духовно невежественен. Дзен жестом глубокого  презрения отметает  как  величие великих,  так и ничтожность малых; высмеивает императоров так же охотно, как осуждает негодяев. Дзен  достигает  совершенства   в   нанесении   обид   и доставлении  удовольствия,  приводя в   замешательство "выдающихся граждан".      

Дзен не может смести всю грязь, мусор  и  глупость  мира "метелкой  из  конского  волоса" - но тем не менее героически предпринимает такую попытку. Дзен искореняет ложную ученость и пустую респектабельность не  для того,   чтобы   ублажить   сознание   собственного превосходства  -  истинным мотивом  служит  открытие  вечной красоты честного человеческого лица, вынужденного  скрываться за маской. Дзен  стремится возвеличить реальность, напоминая людям, что  простые  методы  -  самые  лучшие,  а  обман,   ложь   и притворство неизменно кончаются скорбью и страданием. 
   
Фундаментальной идеей Дзен является:  "Рождение и смерть суть собственно жизнь Будды. Избегать их - значит уклониться от пути Будды". Основным   методом   Дзен является "дзендзен",   или "неподвижное сидение - любование". Это настроение пронизывает все искусство, литературу и культуру Японии.   
   
ДУХОВНЫЙ МИР ДЗЕН-БУДДИСТА описывается так:
 
«Его разум, находящий ничем не нарушенный покой глубоко в сердце  природы, Воспринимает движение и изменения в вещах как  мимолетные   изменения,   лишь   колеблющие   абсолютную безмятежность  природы.  все  умирает  -  и  вновь рождается; проходят годы, времена сменяют друг друга, листья  появляются и  опадают,  цветы распускаются и осыпаются. Пусть приходят и уходят, как им положено, дзен-буддист  наблюдает  все  это  с невозмутимым спокойствием,
но   не  с  безразличием.  Его интересует   тихо   струящийся   аспект   этого   вечного   и беспрестанного  изменения,   этого   вечного   спокойствия, принимающего человека в свои объятия и целиком сливающегося с  ним. 

Красота  и  великолепие  водопада  заключаются  в   его движении  как  единого  целого,  а не в перемещении отдельных капель и пузырьков - именно это есть высший символ  всеобщего постоянства,  в  котором  человек  и  природа  едины.  Хочешь нарисовать сосну -  стань  сосной; хочешь  дышать  воздухом  - стань   воздухом;   хочешь  написать  стихотворение  -  стань мгновением того, о чем ты пишешь. 

Мир  Дзен  лишен  слепящей яркости  и  живого  движения,  но это особое, невидимое глазу движение; весь мир втягивается через его разум  в  бескрайнюю пучину  духовного океана, где нет волн, штормов, водоворотов, где   личность    растворяется    в    бескрайнем   просторе первозданности.   Дзен   -   это   духовный   натурализм,  не поддающийся никаким  соблазнам  человеческой  деятельности  и воспринимающий  себя,   жизнь  и  природу с  непостижимым космическим спокойствием. 

Один  из  главных  принципов  Дзен состоит  в  том,  что  "знание  сердца можно передать лишь от сердца к сердцу без посредства разума и слов". Высшая  Истина столь  утонченна, что  не может  быть доверена ограниченной символике мысли или языка. Будда открыл дхьяну в безмолвии; в  безмолвии  Паньятара удостоил  им  Бодхидхарму;  в  безмолвии  этот  адепт передал наследие патриархам Дзен..."
   
СЕКТА СИНГОН    
    
Самым прославленным среди  японских  буддистских  святых был Кобо Дайси. Он родился в аристократической семье в 806 г. н.э.  и  готовился  к карьере государственного чиновника. Еще будучи студентом, он детально изучил конфуцианство - но нашел его  недостаточно  глубоким. Тогда  он обратился  к  учению знаменитого   китайского   мистика  Лао-дзы, которое  больше соответствовало врожденным способностям юноши. В возрасте  24 лет   Кобо  Дайси испытал мощное  внутреннее  озарение  и, вдохновленный открывшейся  перед ним духовной тайной, уехал  в Китай для завершения образования.
    
По  возвращении  в  Японию  он  при поддержке императора основал секту Сингон. Новая школа ставила целью  максимальное развитие  разума  и интуиции и сразу же снискала популярность как у богатых, так и у бедных.

Кобо  Дайси  был  необыкновенным  человеком,  обладавшим универсальными и  сверхъестественными способностями - он был мистиком,  магом, философом,  математиком, поэтом,  ученым, художником;  его  гений господствовал  над  стихиями  и  мог изменять ход вещей. Он был писателем, скульптором, признанным лидером  в  сфере  образования  и  социальных  проблем;   мог находить  руды, скрытую воду, копал колодцы, строил плотины и дороги; организовал сеть бесплатных школ для особо  одаренных детей; был учителем трех императоров.
    
Когда  Кобо  Дайси  решил,  что  завершил  то дело, ради которого пришел в жизнь, он погрузился в  глубокий  транс  и согласно ранее составленному завещанию  был  похоронен  в возрасте  52  года.  Последователи   секты   Сингон   глубоко убеждены,  что  Мастер  не  умер, а  пребывает  в  могиле  в состоянии медитации, ожидая пришествия Будды.
    
Доктрины секты Сингон являются  естественным  выражением одухотворенного  ума их праведного основоположника. Кобо Дайси был   мягким, добрым   человеком,  обладавшим невероятной эрудицией и интуитивным мистическим видением. Он  отказывался принимать   внешний   хаос  жизни,  ее  жесткость  как  нечто реальное, и за поверхностью вещей искал решение загадки бытия и вечных ценностей жизни.  Он  считал религии  лишь внешним выражением  высших  принципов, обнаруживаемых как переживание сознания и духа. Тот, кто способен понять не умом, а  сердцем дух "десяти ступеней возвышения", становится ясновидящим, при жизни  выходя за пределы человеческого существования.

Имеется множество способов раскрытия - от прямой инициации до долгого пути постижения. Схемы Вселенной,  священные  картины,  мудры (наложение  рук), мантры (ритуальные формулы), мандалы – лишь средство для  пробуждения истинного сознания тождественности с Вселенной и Всепроникающим. Все приверженцы секты Сингон принимают следующие 5 обетов:
      
     1. КЛЯНУСЬ СПАСАТЬ ВСЕ ЖИВЫЕ СУЩЕСТВА.

     2. КЛЯНУСЬ СОЧЕТАТЬ МУДРОСТЬ С ЛЮБОВЬЮ.

     3. КЛЯНУСЬ ИЗУЧАТЬ ВСЕ ДХАРМЫ (УЧЕНИЯ, ЗАКОНЫ).

     4. КЛЯНУСЬ СЛУЖИТЬ ВСЕМ БУДДАМ.

     5. КЛЯНУСЬ ДОСТИГНУТЬ  ВЫСШЕГО  ПРОСВЕТЛЕНИЯ  И  ВЫСШЕГО ЕДИНЕНИЯ.

Идеалом школы Сингон является достижение состояния будды в  нынешней жизни и нынешнем теле. Существует одна Абсолютная Реальность, и всему -  буддам,  бодхисаттвам,  людям,  духам, ангелам,  растениям,  зверям  и  все  живым существам присуще латентное состояние Будды; просветления можно  достичь  через применение  на  практике Трех Секретов.  Все и вся есть единое целое этой  Абсолютной  Реальности,  Дхармакайи*.  Когда  это единство   становится   осознанным   -   познается  Истина  и прекращается страдание.         
    
Состояние  будды  достигается  отнюдь   не   посредством долгого и утомительного пути внутреннего развития, а прорывом сквозь  стены  иллюзии.  Это идеал сингона - "Сокусиндзёбуцу" (ускоренное достижение нирваны). Таким  образом,  Кобо  Дайси исповедовал  нечто   вроде Теургии неоплатоников,  поскольку  был  благородным  и образованным мыслителем.    
   
Кобо Дайси имеет полное  право  именоваться  Учителем  - посвященным,  Архатом.  Он открыл Путь тем, у кого мудрость, разум и любовь сочетается с особым  мистическим постижением мира  и  желанием  бескорыстного  служения  Свету - единому в сердце Человека и в сердце Вселенной.      

ТИБЕТСКИЙ БУДДИЗМ
    
Официальное  принятие  буддизма  в  Тибете  произошло  в середине   VIII  в.  н.э.  благодаря усилиям  великого  гуру Падмасамбхава. Этот прославленный    учитель    обладал удивительным
знанием языков, и именно ему гималайский регион обязан золотым веком литературы. Под  его  руководством  весь буддистский  канон был переведен на тибетский язык. В  XIII  в. тибетский буддизм принял форму ламаизма. Это произошло в период правления Кублай-хана. Первым Далай-Ламой Тибета стал Шакья Пандит, а сам титул был составлен из двух слов: монгольского  "далай"  (океан)  и тибетского "лама" (эквивалентного понятию "гуру").
    
Ламаизм   является   синтетическим   учением,  в  основе которого лежит тантрическая школа йогачарьи и учение Будды, а третьим важнейшим компонентом является тибетская магия. Адепт-учитель Цонкапа известен  в  истории  как  великий религиозный реформатор, придавший
ламаизму  окончательное оформление.  Существует легенда, что в молодости он был посвящен  в эзотерическую доктрину  "самых известных святых Запада"  неким  Мастером - не исключено, европейского происхождения.
    
Исследователи    ламаизма    неоднократно   подчеркивали сходство ламаистского  богослужения с  католическим:  крест, митра,   риза, служба  с   двумя  хорами,  пение  псалмов, благовония, четки, целибат, посты, поклонение святым,  святая вода, ритуалы изгнания духов, литании, благословение являются почти  идентичными  с принятыми у католиков. Зато  определение будущего  Далай-ламы  представляет  собой  сложный   ритуал, основанный на вере в перевоплощение.
    
Цонкапа  стал  первым  настоятелем  монастыря  Гадхан  в Лхасе. Он собрал, перевел  и написал  множество  религиозных текстов, преобразовал ритуалы старых сект, сделав особый упор на  мистическом  содержании; наложил  строгие ограничения на колдовские ритуалы; выступал поборником  строгого  соблюдения обычаев  и  высокого  морального облика
священнослужителей; организовал коллегию, занимающуюся учениями эзотерического  и мистического буддизма.
    
Самым   знаменитым   из   тибетских   апологетов   школы Маха-Мудры был  великий  гуру Кагьюгпа  Миларепа.  Он   был четвертым из человеческих гуру, происходящих от Божественного Гуру, Держателя Духовной Молнии. Великий  йог  родился  в 1052 г. н.э. "под благоприятной звездой". В молодости  он  серьезно  изучал  черную  магию  и колдовство,  но  позже раскаялся  и  присоединился к святому учителю, гуру Марпе, известному как Переводчик (Сам Марпа был учеником индийского пандита Наропы).  Марпа  принес  в  Тибет учение   о
Великом  Символе,  или  Маха-Мудре. 

Миларепа  в совершенстве владел дисциплинами тантрической йоги и  обладал множеством оккультных способностей. Он постиг Вечную Истину, творил чудеса, проповедовал и оставил  после  себя  множество учеников и последователей.
    
Краткий  обзор  тибетского  буддизма был бы не полон без упоминания о Шамбале,
таинственной Стране Покоя. Это  царство Адептов  было  на устах  всех  лам  и  гуру от Туркестана до Пекина, знающих  о  Чанг  Шамбале так  же  мало,  как  и  их европейские "коллеги".  Существует мнение,  что мистическая система магических дисциплин Калачакра ("колесо  времени") возникла  в "вымышленной стране Шамбала, источнике и колыбели всяческого  счастья и мудрости". Споры о том,  является  ли  Шамбала  географическим  или мистическим  понятием, ведутся до сих пор. Исследователи этой загадки неоднократно подчеркивали сходство Шамбалы с Западным  Раем Амитабхи, таинственной индусской Кайласой,  европейской Шангри-ла.
    
Большинство,  в  том  числе и сами тибетцы, считают, что истинный смысл   священного
города   (или   философского государства), которым правит Ригдэн Джапо, Повелитель  Колеса Времени,  заключается  в принципе духовного "надгосударства". Мир связан планом и целью, недоступными пониманию обычного человека. Адепты, Посвященные разных школ, религий, философий - все составляют часть страны мудрецов. Любой символизм, миф, легенда, старинные предсказания и новые пророчества  содержат  в  себе особую правду и скрытую Истину. С течением времени они  становятся  не  только  более ясными,  но и "рождаются" в земной жизни, становясь реальными двигателями эволюции человечества.

БУДДИЗМ В КИТАЕ
    
Еще до проникновения буддизма в Китай (в I в.  до  н.э.) индийская философия   оказывала значительное  влияние  на формирование китайской   религиозной   мысли.   Уже   прочно укоренились  даосизм и  конфуцианство;  буддизму  предстояло стать третьей составляющей общекитайского верования. Менее всего "пострадало" от этого слияния  конфуцианство благодаря высокому  интеллектуальному уровню, на котором оно процветало. А вот между
даосизмом,  основной  темой  которого  была посмертная  судьба человеческих душ,
 и буддизмом в дальнейшем возникла глубокая внутренняя связь.
    
Конфуций родился в 513 г.  н.э.  Его  рождение  окружено множеством  легенд.  Рассказывается, что перед его появлением на свет к  матери  будущего великого  мудреца  явились  пять старцев,  назвавшиеся духами пяти планет. Они привели с собой странное  создание, напоминавшее  оленя  с  одним рогом   и покрытого  драконьей  чешуей. Оно опустилось перед матерью на колени и выронило из пасти табличку с надписью:  "Сын  Духа Вод  станет Царем  без трона".  Это был цилинь, или единорог, считавшийся у китайцев священным.
   
Говорят,что Конфуций родился с 49 знаками  благородства и совершенства на  теле,  а  на груди  у  него были слова: "Прелесть проведения церемоний и приведение мира в порядок". Мифические  существа,  присутствовавшие  при   появлении Конфуция  на  свет,  дают представление  о древнем китайском символизме.
   
Цилинь - это единорог; ци  - самец, линь - самка. В то же время объединение этих двух слов  и  один  рог  символизируют единство мужского и женского начал. Единорог - властелин мира животных и знак Земли.
    
Феникс,  птица  бессмертия,  знак  Воздуха, олицетворяет небесное царство и душу, очищенную от земных пороков.
    
Саламандра - повелитель стихии Огня,  огненный символ.
    
Дракон - древний Прародитель, Отец  Мудрости  и  Знания; обитает  во  всех  стихиях; может по желанию быть невидимым. Символ Земной и Космической мудрости, а также Дао - Пути.
   
Все  эти  существа  известны   с   глубокой   древности, встречаясь  уже  у  шумеров  и египтян;  их аналоги известны североамериканским индейцам,  майя  и  ацтекам.  Они  всегда ассоциируются  с героическими личностями,  а также с особым предназначением   человека. Их  появление всегда   имеет глубочайший эзотерический и мистический смысл.
    
Будучи  еще  ребенком,  Конфуций  проявил  необыкновенную любовь к учению и глубокое уважение к древним законам  своего народа. В  возрасте  17  лет (совершенно небывалый в истории Китая случай) он был назначен инспектором  зерновых рынков;  в 21  год  - главным инспектором стад и пастбищ. Энергичная и бескомпромиссная борьба молодого инспектора с взяточничеством и мошенничеством, его мудрость и  мастерство  были настолько эффективны, что быстро привели  к улучшению состояния народа.
    
С   24   лет   Конфуций  много  путешествует  по  разным государствам Азии и приобретает репутацию солидного  ученого, философа  и   реформатора.   Одно   время  сторонниками  его реформаторских  идей  было  около  500   мандаринов   (высших государственных чиновников). Основную  массу  почитателей ученого составляли люди, облеченные большой  ответственностью и заинтересованные в усовершенствовании государства.
    
Учение  Конфуция  было  скорее политическим и этическим, нежели религиозным;  однако движение  Мастера  к   вопросам религии представляется  несомненным.  Известен  его афоризм: "Духи не внемлют клятвам или  обязательствам,  не  являющимся истинными. Провинившемуся перед Небом уже некому молиться".
    
Конфуций   был   последовательным   теистом   и  верил  в бессмертие человека, утверждая в то  же  время,  что  главной целью  человека является  достижение  совершенства  в земной жизни. Более чем  за  500  лет  до  Рождества  Иисуса  Христа Конфуций  вывел  золотое
правило:  "Я  не  хочу поступать по отношению к людям так, как не хочу, чтобы  они  поступали  по отношению ко мне".
    
Кодекс   правил   Конфуция  состоял  из  семи  ступеней: исследование вещей;   совершенство знаний;  искренность помыслов;  очищение сердца; воспитание личности; упорядочение семьи; основы управления государством. Мастер говорил:

"В 15 лет я посвятил себя учению. В 30 я твердо стоял на ногах. В 40  я избавился от сомнений. В  50  я познал  предопределение  Неба.  В 60 я стал послушным органом восприятия Истины. В 70 я смог последовать  желанию сердца, не переходя границ разума".
    
"Высший человек широко мыслит  и  не  фанатичен.  Жалкий человек - фанатик и не вольнодумец".      

"Учение  без  мышления  -  напрасный  труд; мышление без учения - великая  опасность".          

"Человек не имеет права исключать себя из общества людей ради   общения   с  природой. Лишь   следуя   разумным   и доброжелательным  обычаям  человеческого  сообщества, Главным Принципам  Человека  и  Природы  мы  можем  обрести  счастье, гармонию и национальное величие".
    
"Если   бы   все   утверждали   величие  разума,  золото добродетели, серебро  истинного служения,  жемчуг  сыновней, отцовской  и  мужской любви,  единство  мужского и женского, единство Императора и народа -  никому  не  потребовались  бы никакие  указания  ни  от меня, ни от других. Не надо было бы искать щит  мудрости  и  плод  блаженства,  которых  они  так домогаются. Долг  любого  человека  один – усовершенствовать себя, прежде чем мечтать об усовершенствовании других".
    
К концу жизни  Конфуцию  стало  очевидно,  что  основные принципы  его  доктрины  не будут
приняты  в  его время. Он отказался стать  отшельником  и  создал  официальную  систему обучения.  По  некоторым  данным, за годы существования школы обучение прошли 3000 человек, а 77 из них  считались  личными учениками Мастера. Умер   Конфуций   в  возрасте  82-х  лет  -  с  сердцем, опечаленным убежденностью в неудаче дела  всей  своей  жизни, приняв  все  происходящее  как волю Пути Неба. Последними его словами были:      

"Не появляется ни одного умного монарха. В  царстве  нет никого, кто признает меня Учителем. Пришло время умирать..."

ДАОСИЗМ В КИТАЕ
    
Лао-цзы,  родившийся  в  604  г.  н.э.,  был  первым  из почитаемой Великой Триады Наставников - Лао-цзы,  Конфуция  и Будды. Конфуций,  питая уважение к метафизическим рассуждениям, все же  считал  подобные  абстракции  выходящими  за  пределы логики и доказательств. В  даосизме и буддизме были учение того же толка, однако теология и метафизика составляли
неотъемлемую  часть   их доктрины. Буддистских святых именовали лоханами, а даосских - бессмертными.
    
Первоначально число лоханов было 16 или 18, но в течение многих веков их количество возросло до 500. Неизвестно,  была ли у Лао-цзы группа избранных учеников по даосизму. Вначале он был малоизвестен, и  лишь  во  второй половине  жизни его доктрине бессмертия стали придавать очень большое значение. Последователи   даосизма претендовали  на получение наставлений  от  святых прошлого, которые удалились от мира и обитали в небесных краях. Они являлись любимыми учениками  во снах  или во время магических сеансов, открывая им тайны мира и пути достижения бессмертия. Под  руководством  кого-либо  из  бессмертных ученикам преподавалась  китайская  Каббала,  магия,  алхимия. 

Даосизм утверждал, что, высвободив  божественные  внутренние  ресурсы, человеческое существо может подняться до середины Пути между Богами  и  смертными.  Такой  человек мог  быть  Учителем  и  Заступником;  к  нему  можно обращать свои молитвы; он являет пример потенциальной силы доброты и мудрости, скрытых в душе.
    
Многое  даосизм  позаимствовал   у   индуизма,   включая детально  разработанную модель Вселенной. Существовали высшие миры  с  высшими  существами  и  низшие  миры  с   низшими существами.  Видимым  является только мир смертных; остальные сферы могли посещать только невоплощенные и освобожденные  от физической  оболочки. Однако в человеке заключены особые силы сознания, перемещая которые, он может смешиваться с  жителями какой-нибудь  запредельной  сферы, получать от них указания и учиться у них.  Основным методом  приобщения  к  "невидимому миру" считалась медитация.
    
"Бессмертные"  были  не  только фантастическим племенем; они представляли   собой   как бы   проекцию   восприятия человечеством собственного  скрытого потенциала, способности достижения интеллектуальной и  духовной  свободы,  счастья  и безграничного совершенства. С этой точки зрения даосы не были плодом воображения, проекцией, фантазией, потому что эти люди не считали свои мечты лишь иллюзией. Даосизм декларировал право человека являться гражданином все Вселенной. Он не только верил, но интуитивно и мистически знал,  что есть существа, превосходящие его и расположенные в иерархическом порядке (об этом же почти через 600 лет говорил св. Павел).

Любопытное сочетание высокого идеализма, поэзии и китайского  практицизма быстро привело к формализации концепции бессмертных. Эти  создания не  только обладали беспредельными
силами, но  были  счастливы,  не   испытывая голода,   жажды, нищеты, боли, наслаждаясь дружескими отношениями и не завися от какой-либо  политической  системы. Они  имели свои
законы  и свое как бы "правительство", куда входили высшие из равных.      

Мало-помалу  черты  этих  небожителей   перемешались   с буддийскими  лоханами;  они  охотно становились Учителями тех, кто мог становить  с  ними  связь;  покровителями  искателей Истины,  -смертных,  отвергших  житейскую  ограниченность и посвятивших свою жизнь эзотерической философии.
    
"Ученики небожителей" обретали интуитивные способности и внутренне видение,  благодаря которым   могли   исследовать невидимую  вселенную. Следовательно,  они  обладали знанием, абсолютно  недоступным  для  профанов.  Их   развитие   могло продолжаться  непрерывно, в результате чего превращение в уже не человеческое, но еще не божественное существо становилось  закономерным.    Они   становились   как   бы   "бессмертными смертными", живущими  на  границе  видимого  и   невидимого, временного  и вневременного. Изоляции от Великого Вселенского Плана  не  происходило; более того, человек   оказывался включенным в него как особое звено.
    
"Бессмертные"  в  большей  или  меньшей степени являлись "Хранителями Пути", указывая смертным, осознавшим идею  Пути, каким  образом вырваться  из земных пределов и жить в чистой атмосфере небесных сфер. "Бессмертные" ни в коем случае не  подменяли  Богов,  но жили  на  "нижних ветках" Великого Дерева Жизни, растущего на склонах синей Небесной  Горы.
    
Китайский   мудрец    изначально    сочетал    в    себе несопоставимые  вещи:   высокую поэтичность,   прагматизм, выраженные интуитивные способности, прозрение  и  логику.  Он чтил  традицию,  но  не  признавал ее жестокости. Скорее, это было  идеалистическим реализмом,  живущим   по   мистическим моральным  и  этическим  законам.  Медитация  и прочие приемы брались из арсенала индийского йоги,  однако  речь  и  письмо строго следовали за  логикой  и  категорически  отвергали народные суеверия. Подобно Платону, лохан допускал  существование  Богов  и Бессмертных,  но  в  то же время был уверен в ответственности человека за свою судьбу и совершенствование.
    
"Спектр восприятия" китайской мудрости  был  чрезвычайно широк.   На  ее   вершине
находились  люди,  слившиеся  с Невыразимым, или Абсолютом  индийского брахманизма. Вот  что писал о них Чжуан-цзы: "Для  истинного мудреца жизнь означает смерть всего, что люди именуют жизнью, жизнью видимости или репутации,  делания или  действия, существа или
отдельной  личности. Мудрец не ощущает разницы между объективным и субъективным.
Он  видит Множество, исчезающее  в Едином, в котором ВСЕ, здесь и там, где-то  -  и НИГДЕ. Его Вселенная статична; все люди, живые  формы,  Боги  и Бессмертные остались далеко внизу".
    
Чжуан-цзы  жил в III-IV в.в. до н.э. В его произведениях содержалась достаточно резкая критика конфуцианства,  которое он  считал  материалистическим.  В  целом этот этап развития даосизма сравним с древнегреческим  мировоззрением.  Вот  что сказано в трудах Чжуан-цзы:      

"Рождение  Мудреца  есть  Божья  Воля;  его  смерть лишь способ изменения его  существования. В  покое  он  разделяет пассивность  Инь,  в  действии  -  энергию  Ян.  Он  не имеет никакого отношения ни к счастью,  ни  к  несчастью,  а  имеет отношение  к Вечному Пути. Море не отвергает вод, стремящихся к нему - оно безмерно велико. Истинный Мудрец так же  умещает Вселенную  в  своем  сердце. Его влияние приносит пользу всем без исключения. Родившись без высокого положения, он  умирает без  звания,  титула, богатства  и признания, ибо его задача - указать Путь. И он не ставит себе в заслугу открытие фактов.
    
Его руководство совершенно; он  воздействует  на  сердца людей,  чтобы  побудить  их  к движению, образованию, знанию, усмирению индивидуального непокорного разума в пользу
блага. Это  естественная склонность людей; воздействие Мудреца может быть и негласным, и поэтому они часто не  сознают  этого.  Но лишь  очень  немногие  пригодны для движения по пути Истинной Мудрости. Мудрец возвращается в  исходное состояние интуитивного познания  и  поэтому  всячески  воздерживается  от  наложения собственных идей, рожденных неумелым разумом".
    
Основоположником Даосизма (буквально: "Учение  о  Пути") является Лао-цзы, родившийся  в 604 г. до н.э. Согласно одному даосскому  преданию,  появление  Лао-цзы  в  конце правления династии Чжоу было его десятым воплощением.  Эта  идея  имеет явно  индийское
происхождение,  и  ее  следует  связывать  с десятым воплощением Вишну, которое, как считали, произойдет в будущем и ознаменует приход Учителя Мира (Джагат Гуру).
    
Самому Лао-цзы приписывают утверждение,  что  ученые  не знают Дао и что оно может открыться только детям или тем, кто остался ребенком в душе - так же, как и простым необразованным людям. Таким  образом,  ДАО  надо  искать  с младенчески чистой душой в тайниках внутренней жизни (  эти  утверждения  очень напоминают способы выражения своих  мыслей Иисуса Христа). Человек обретает истину путем освобождения от всего ложного в себе. Мистические переживания завершают поиск реальности. Лао-цзы писал:      

"Есть Бесконечное Существо, которое было прежде Земли  и Неба. Как Оно  невозмутимо,
как  спокойно! Оно  живет  в одиночестве и не меняется.

Оно движет все, создает все  -  но не   волнуется.   Можно  считать  Его  Вселенским  Отцом  или Вселенской Матерью. Есть ОНО и есть Путь к  НЕМУ.  Я  называю его ДАО."
    
Эти размышления соответствуют учениям индийских мистиков и  еврейских  каббалистов  и  -частично  -  наставлениям Иисуса Христа. Мастер пишет:

"Мудрец действует особым недеянием и  учит особым молчанием. Мириады созданий рождаются из этого - но он не  правит  ими.  Порождая,  он  не  обладает; действует без воздаяния; достигает совершенства, но не успеха.  Он  никогда не стремится к успеху - поэтому тот никогда не покидает его.
    
Мудрец, становясь позади всех, оказывается впереди всех, сберегая  себя. У него нет личных целей, но таким образом он их достигает. Искренне речи неизящны, изящные - неискренни. Добрый  не красноречив, красноречивый  не  добр.  Мудрый  необразован, образованный не мудр. Мудрец не копит; чем больше он делает для других  -  тем более прибавляется ему.  Путь
Неба  -  в принесении пользы без принесения вреда. Путь Мудреца - в деянии без
противостояния.      

ДАО нельзя ни украсть, ни  подарить,  ни  завещать.  Его могут  познать  только  те,  кто способен принять его в свои сердца.  Оно  приходит  с  Небес  и  даруется  Небесами.  Оно принимается любящими Небесами и понимающими Небеса".
    
В  отличие  от  Лао-цзы, Конфуций никогда не считал себя создателем  какого-либо  учения и  признавался,  что   лишен таланта проникновения в таинственный субстрат Высшего Знания. Однако   одновременно   он   был   убежден   в  существовании первоочередных идей и  концепций,  ближайших  целей,  которые следует  понять и воплотить в жизнь. Если этими естественными  и необходимыми средствами пренебречь, то  общество  придет  в упадок, правительство  рухнет,  а  народ дойдет до ужасающих крайностей.
    
Согласно  известному  историку   Сын   Цяню,   87-летний Лао-цзы, бывший  хранителем императорской  библиотеки, имел встречу с Конфуцием. Молодому ученому тогда было 33 года,  и он только начинал свой путь. Прощаясь, Лао-цзы сказал ему:      

"Хорошие  люди  говорят  на  прощание  хорошие слова – я одарю вас такими  словами. Тонкие и умные люди всегда близки к смерти, так как любят  критиковать и  судить  себя  и  других. Сильные  и  деятельные  действуют  практически  и  с  большим размахом, подставляя себя под удары судьбы. И те, и другие  в опасности,   поскольку   своими   поступками   или   знаниями противостоят ошибкам и заблуждениям  человечества.  Познавший ДАО  не  судит  и  не критикует; не действует, а познает; не учит, а указывает путь, ДАО, поскольку он тоже ДАО".
    
Рассказывают,  что  молодой  Конфуций  был   поражен   и обескуражен этой встречей. Он говорил:      

"Я  знаю,  как  текут реки, как летают птицы, как бегают животные и плавают рыбы; я  знаю, как  горит  огонь  и  дует ветер;  я  знаю,  что  есть  небо  и облака на небе. Но бегун попадает в ловушку, пловец  -  на  крючок,  летящего  сбивает стрела,  вода  гасит  огонь... Однако есть ДРАКОН - я не могу сказать, как он, будучи ОГНЕМ, остается ВОДОЙ, будучи ЗЕМЛЕЙ, становится ВОЗДУХОМ; я  не  могу  сказать,  как  он,  оседлав ветер, пронзает НЕБО и стремиться к Звездам.  Я  видел  Лао-цзы  -  и  я  могу  его  сравнить только с ДРАКОНОМ..."
    
В VII в. н.э. Лао-цзы был канонизирован. Его  возвели  в ранг  Божественных Созданий с титулом: "Великий Вседержитель, Бог-Император  Туманной Первопричины",   позднее добавили последнее   почетное звание, звучащее   как   "Древнейший Первомастер".
    
Сам же буддизм  продолжал  развиваться,  вобрав  в  себя конфуцианство, даосизм, индуизм, но обогатив их в дальнейшем собственным толкованием. Закон Кармы включал наказания, но   всегда   с оптимистическим   на   возможность   освобождения   благодаря добродетели  или заступничеству  бодхисаттв  школы  Махаяны. Каждый  наказывается, но  милосердно,  для его  же   блага. Конечной  целью  жизненного  пути с периодическими рождениями (12 нидан) является просвещение и освобождение.
    
Китайские будды  и  мягкие,  добрые  Учителя-бодхисаттвы всегда присутствуют,  подобно добрым родителям. Милосердная Гуаньинь  (в   которую   непостижимым   образом   превратился Авалокитешвара) вступается за тех, кто страдает. "Та, которая слышит,  понимает, сознает и откликается на молитвы смертных" - Милосердная Царица Небесная - проникает в сокровенную жизнь мужа и жены, тайну  рождения  ребенка,  утешает  умирающих  и указывает дорогу душам  ушедших  в  Западный  Рай Амитабхи. Просвещенный Майтрейя ждет всех преодолевших свои слабости  и недостатки, чтобы принять их в Царство бессмертных и блаженных. Таким образом, китайцы живут в мире, где справедливость и милосердие параллельны друг другу.
    
Взгляды    и    учение    Конфунция    привлекают    умы интеллектуалов,  ученых,
государственных мужей. Даосизм дает смысл жизни мистикам, поэтам, людям с особым складом  психики  -  Искателям Пути. Буддизм как бы объединяет всех вместе, не делая различия между первыми и вторыми.
    
На  самом  известном  в  наши  дни  рисунке  три  важных господина,  стоящие  около  бочонка  с уксусом, пробуют его на вкус. Бочонок - это жизнь; уксус - содержимое; дегустаторы  - Конфуций, Лао-цзы и Будда.      
   
Будда, попробовав уксус, объявил его горьким; Конфуций - кислым,  а Лао - цзы - сладким.
    
Возможно,  Будда находил существование более горьким, чем оно есть на самом деле; Конфуций твердо  констатировал  факт, не  вдаваясь  в  метафизические  рассуждения и  не морализируя относительно вкуса жизни. Самое тонкое чувство юмора  проявил Лао-цзы, намекнув, что алхимия сознания преобразует кисло-горькую субстанцию мирской суетности. Он  не  лжец,  не сумасшедший, не утративший вкус - просто старый ученый вполне сознавал мудрость своих убеждений.  Думающий  китаец  не  выбирает  между  ними  -  он берет сообразно от каждого
в  соответствии с  потребностью   и ситуацией.  Однако вера - хорошо, две - лучше, а три – просто замечательно! Так  что  в  высшей  степени  разумно  почитать одновременно всех трех Великих Учителей.
    
ГУРУ
    
Тысячелетиями    религиозные    дисциплины   сохранялись духовными  Учителями.  Индийские
 и  буддистские  секты  чтут древних  мудрецов  и философов как основателей школ и систем. Учение  передается  от  учителя  к  ученику;  когда   ученики становятся просвещенными, они  получают  право  создавать собственные школы.

Изредка гуру приобретал особую известность благодаря своим талантам и способностям; тогда  его  считала лично  осененным или вдохновленным одним из божеств или духом прославленного древнего риши.

Современные гуру Индии и Тибета являются хранителями мудрых  учений легендарных ариев.  Это были   не   просто  учителя,  а  родоначальники классических философских школ, ставшие для своих учеников отцами в учении.
    
Ученик  обязан  повиноваться  и служить  только  своему Учителю.  Земные узы второстепенны, но родственные, семейные, этические и моральные нормы почитаются.
    
Ученик имеет право сам выбирать Учителя, как и Учитель - ученика. 

Иногда  это   объединение   носит   мистический   и необъяснимый   характер, являясь следствием  удивительного случая или подсказки гороскопа. Повиновение Учителю  не  есть
трудная  или  ненавистная обязанность  -  повиновение, доверие и дисциплина укрепляют и освобождают внутреннее сознание.  Сегодняшний  ученик  завтра может  стать  Учителем;  не научившийся повиноваться не может требовать повиновения от других.
    
В обязанности Гуру  входит  исследование  сердца  и  ума ученика; негативные склонности необходимо преодолевать. Жизнь с   Гуру обеспечивает  постоянный  контакт  с  практическим духовным опытом.
    
Подающий  надежды  ученик  поощряется  и  поддерживается особо, продвигаясь вперед настолько  быстро, насколько это позволяют его способности. Учитель очень  удовлетворен, если ученик его превзошел; однако этот факт никак не отражается на их взаимодействии.
    
Ученик  всю  жизнь  глубоко  почитает  своего  Учителя и гордится им, даже став основателем собственной школы.  Иногда Учитель  может потребовать  от ученика отправиться в мир для просветительской деятельности,   а   иногда   ученик   может попросить отпустить его в мир.
    
Существует  своеобразная  иерархия духовных наставников: одни лишь скромно  передают традицию,  другие  -  являются воспитателями,  третьи - достигли полного могущества. Являясь звеньями  одной великой  цепи, они  уважают  друг  друга  и преклоняются перед собственными Великими Учителями.
    
Ни  при  каких условиях Гуру не откроет тайны веры тому, кто не прошел испытание и первые этапы ученичества.  Мудрость может   быть   добыта  тяжелым  трудом;  те,  кто  не желает трудиться, никогда не познают истину.
    
Гуру является одновременно Кумарой и Праджапати*,  и  от него требуется наделить учеников этими  качествами. 

Обычно Гуру     направляет   деятельность    своих    учеников    в общественно-полезные
сферы,  требуя   от   них   быть добропорядочными гражданами  и  выполнять обычные житейские обязанности.

Если же ученик выказывает желание стать Учителем и имеет к этому способности - он проходит полную подготовку и должен научиться руководить людьми  всех  классов  и  уровней развития.          
    
Праджапати и Кумары - это эманации божества, возникающие в начале цикла творения. 

Объективные  силы  олицетворяются  в  образе Праджапати, породивших Законы Времени и Пространства  и  воплотившихся  в великих  мудрецах, законодателях  и героях. Праджапати – это Сыны Воли Всевышнего.
    
Кумары  -  следствие переживания  реализации Владыки, сыновья  йоги.  Кумары олицетворяют пути, ведущие из земного мира  обратно  к участию  во  Вселенском  "Сверх-Я".  Они  - духовные Отцы человечества.
    
Праджапати воплотились, чтобы стать мудрецами; Кумары не воплотились  -  они  осеняют тех,  кто  ищет  и действует, с невидимого плана сознания. В   эволюционной    модели человечества    Праджапати олицетворяют  Мудрость,   а   Кумары  -  тайну  мистического переживания.
    
Есть Закон для Мира - и другой для "Я". Кодекс для Мира требует развития  в  направлении владычества  над Вселенной через  Знание. Кодекс  для "Я" подразумевает восхождение через владычество над собой и приобщение к субстанции Истины.      

Гуру наставляет ученика "отдать Богу - Богово, а  Кесарю - Кесарево". Этот принцип должен быть осознан и признан.
    
"Чистое  духовное  знание" никогда не сможет реализовать замысел эволюционного  процесса, "чистое  физическое  знание никогда не откроет Истину и путь к ней.      

Внутренние ресурсы человека, подобно Кумарам, не склонны давать потомство, пока  не  смогут "рожать" на собственном плане.

Истина, или скрытая реальность, не может проявиться на уровне  материальной формы. Ученик  посредством   обучения, развития  и особой тренировки должен подняться к возможностям восприятия.

Это  опасное  путешествие  "изнутри  -  вверх"  и символизируются Учеником,  карабкающимся по отвесной скале к дальнему Ашраму ждущего Духовного Учителя.
    
Никакая   западная   материалистическая   обработка   не подорвала  веру  жителей  Востока в систему гуру. Соискатель должен быть посвящен в тайну духовной жизни только  Учителем, Гуру - горящим светильником, могущим зажечь другие.
   
Посвящение  -  первый  шаг  в духовную жизнь. Родители и родственники бесполезны, а Истину невозможно   постигнуть самостоятельными   размышлениями   или   овладением  науками.

Просветление  невозможно   без   Гуру.   Науки,   созерцание, медитация, усердие,  различные упражнения  без  его прямого руководства - ничто.
   
Гуру, Учитель всегда воплощает  или  олицетворяет  собой "Сверх-Я", которое связано с Джагат-Гуру, Учителем Мира.

Сила Кумар   заключена  в  собственной  высшей  природе  человека; раскрытие   собственного "Сверх-Я"   приводит   Ученика   к Верховному Владыке.
    
Западная цивилизация должна воспринять, по крайней мере, дух системы гуру. В знание необходимо вдохнуть душу - иначе и знание, и познающий погибнут вместе.
    
Невзирая  на  современное  обучение,  компьютеризацию  и алгебраизацию процесса, "Кумары" отказываются творить. Без их участия   учение - бессмысленный   и   бессвязный    хлам феноменальной  информации, разбросанной по углам памяти.

Есть светильник, есть масло, есть фитиль - но нет огня. Светильник ума, не излучающий свет - бесполезен, каким бы совершенным он ни был.
    
Гуру  воскрешает  "мертвое  знание",  чтобы  оно   стало первенцем  "тех,  кто проснулся".

ТОТ, КТО ЗНАЕТ – СТАНОВИТСЯ ТЕМ, КТО ПОНИМАЕТ.

Искатель ищет  то,  в  чем  нуждается,  и когда  его  свет  засияет ярче, он поймет, что и почему ищет. Учителя более высокого  уровня  могут  узнать  лишь  те,  кто прошел   начальный  путь
и  развил  способности  внутреннего восприятия.
    
Праджапати доводят Мудрость до  разумного  и  возможного предела,  а Кумары  выполняют задачи  внутреннего развития. Истину не требуют, не крадут, не выпытывают, а узнают  тонким зрением.      

Адепты,   Учителя,   Гуру  -  земные  и  неземные  -  не всеведущие;  они  -  самопознающие. Они  пережили   то,   что невозможно передать словами или же крайне трудно это сделать.
   
Высшее,  Божественное  "Я"  воспринимает  то,  что  вечно истинно, а не огромный объем информации,  которая  не  имеет никакого смысла за пределами сферы простых феноменов.

Адепт,  выросший  из  Ученика,  не повелитель природы, а слуга Универсальной Воли - он слуга всего сущего. Слуга – это не лакей; это - служитель в Храме Высшего.
    
Ученики, Гуру, Адепты, Праджапати и Кумары - это  единый духовно-физический  организм, а  через  это тело циркулирует Сознание - Энергия - Сила Универсума. Нет ни  единого  члена, который мог бы существовать вне это Всеобщности.
    
Делая первые шаги, Ученик под руководством Гуру приходит к  полному  пониманию,  улаживает разногласия и противоречия, постигая это великое единство на собственном опыте.   

*** 

Иллюстрация из Интернета