5. Мистика ислама. Суфизм

Есть три формы культуры: мирская культура, или просто накопление информации; религиозная культура, смысл которой заключается в исполнении определенных установлений, и культура избранных – саморазвитие.

Худжвери, суфийский Мастер.

Тот, кто спит на пути, потеряет либо шапку, либо голову.

Низами, суфийский Мастер.

ОСНОВЫ ИСЛАМСКОГО МИСТИЦИЗМА

Лежащий на пересечении путей древнего мира, Ближайший Восток был настоящей алхимической лабораторией, в которой смешивались элементы азиатских и европейских учений, образуя странные и необычные соединения.

История религии – это повествование о смешении бесчисленных потоков человеческих убеждений. Все нынешние вероисповедания содержат элементы множества рассеянных по миру систем морали. В группе исламских государств и стран религия Мухаммеда породила несколько значительных мистических сект.

Мусульманин – это очень благочестивый человек, придерживающийся учения гораздо тверже, чем приверженцы большинства других религиозных групп, но именно  на Востоке процветало множество странных видов учений. Многие христианские философы и интеллектуалы учились у исламских мистиков искусству магии. К наиболее интересным мистическим группам принадлежат ДРУЗЫ, ДЕРВИШИ И СУФИИ.

Четкого разделения между дервишами и суфиями нет; они соотносятся между собой как практика и теория – первые отправляют обряд особой формы, вторые придерживаются сложной философской доктрины. Мистическое мировоззрение предполагает стремление к переживанию духовной реализации. Учитывая схожесть и даже полную идентичность цели, методы, приемы и дисциплины для достижения, развития и расширения сознания почти одинаковы.

Мистики наиболее терпимы и склонны признавать факт межрелигиозного единства. Для мистических религиозных течений, основанных искренними и просвещенными личностями, очень часто наблюдаются трудные периоды. Жизнеспособность веры зависит от верующих; если доктрина постоянно ими компрометируется, то концом становится хаос и распад. Уровень убежденности мистицизма трудно удержать, это под силу только очень восприимчивым, честным и склонным к созерцанию от природы. Структура мистических убеждений сложна; ее основополагающие концепции заимствованы из множества источников.

Почти все эзотерические общества мусульманского мира возникли в X – XIII в.в. н.э. Эти школы вобрали в себя элементы платонизма, иудаизма, гностицизма, каббалистики, буддизма и зороастризма. Синтез происходил не случайно, а по детальному, тщательно разработанному плану.

В X в. н.э. самым главным учебным заведением в исламском мире был университет Дар-ул-Ликмат, к которому халиф Абу Абаллах присоединил Великую Ложу, призванную распространять философские и эзотерические доктрины. Эта ложа получила название «Обитель мудрости». Абу Абаллах разделил всю систему обучения на семь ступеней, или уровней. На высших – шестом и седьмом – преподавались высшая философия, восточная мистическая теология и доктрина единства, которую проповедовали суфии. Ложа не разрушала единства ислама, а наоборот, предпринимала отважную попытку восстановить в учении первоначальную  мистическую традицию.

Была сформулирована доктрина, согласно которой Верховный Имам как духовный лидер и наместник Аллаха не всегда видим, но всегда присутствует в мире как скрытое и всемогущее существо. В «скрытом Имаме», этом мистическом существе, заключены все тайны Высшего. Идея Мирового Учителя присутствует во всех без исключения религиях, поэтому и учение о «скрытом Имаме» нельзя считать опасным или еретическим.

Миссионеры школы, или Дайн, были проводниками идеи объединения всех вероисповеданий, ниспровержения тирании и освобождения человечества от гнета невежества, гнета страха. Их не могли остановить никакие границы, определенные символами веры. Обширная программа «Обители мудрости» достигла Европы и оказала немалое влияние на целое поколение мыслителей и философов. Древние (как и современные) мусульмане верили в существование духовной магии, признавая наличие двух ее форм – божественной, или доброй, и сатанинской, или злой.

Ученые мусульманского мира занимались наукой, подобной каббалистике христианских мистиков, алхимией, терматургией, нумерологией, применяли зашифрованные сочетания слов, букв, слогов, обладали удивительно точным искусством предсказания.

Основы суфизма заложил сам Пророк Мухаммед. Он был не только моралистом, блестящим государственным деятелем и религиозным лидером – он был также выдающимся мистиком, на протяжении всей своей жизни развивавшим отрешенность от мирских почестей и материальных ценностей. Он прославился, в первую очередь, скромностью и спокойной покорностью Воле Аллаха. Как и все основатели мировых религий, он совершенно отличался от тех, кто распространял в мире его учение. С ростом земных богатств и власти веры последняя все больше отступала от истинного примера и законов Пророка.

Корни христианского и исламского мистицизма почти аналогичны – они были выражением протеста против разложения в духовной и светской верхушке общества. Поначалу суфии примыкали к квиентистам, пытаясь найти духовное утешение. Общеизвестно, что люди, испытавшие глубокие мистические переживания, стремятся поделиться ими с другими. Условия и приемы, которые приводит мистика к расширению сознания, для его последователей становятся учебными дисциплинами.

Первоначальное учение суфиев претерпело значительные изменения, став вневременным и полностью выходящим за рамки истории. Суфии не считают свое учение принадлежностью какого-либо одного Пророка или Учителя, а себя видят в роли хранителей и толкователей Вечной Истины.

В источнике суфийской мудрости смешались влияние несторианцев, платоников, а позднее и буддистов. Не было бы большой ошибкой считать суфиев исламскими неоплатониками. Суфизм обладает особым символическим языком, выражающим основные принципы и положения. Он придает словам новый, утонченный смысл, связывая духовные убеждения и устремления всех верящих в Единого.

Суфии слагали песни и поэмы явно любовные и даже сладострастные, создавая у непосвященного и незнакомого с тонкостями суфийской символики человека впечатление о мудреце, разочаровавшемся во всем и находившем утешение в «кувшине вина, книге стихов и тебе». Суфии все дальше и дальше отходили от ортодоксального ислама, хотя правильнее было бы сказать, что ислам постепенно отступал от простого и благочестивого образца.

Сами суфии объясняют происхождение своего названия от двух слов, или корней, означающих «шерсть» и «мудрость». Эта мудрость пронизана чистой печалью; «возлюбленная» для нее – не смертная женщина, а сама Истина, к которой они стремятся со всей страстью, но никогда не могут ее достигнуть. Суфийский «кувшин вина» – это чаша экстаза, вино жизни, сила Бога, опьяняющая от бремени суетности. Фатализм  суфиев означает полный отказ от материализма во всех его проявлениях.

С точки зрения ортодокса, суфий мягок, добр, безобиден, но «слегка не в себе». Он отвергает и небеса, и ад, и рай, и земную твердь. Он живет в неком «безвоздушном пространстве», питаясь мудростью, любовью и вином. Суфии делят Посвященных – Учителей человечества – на три группы – Мастеров, Пророков и Святых. Учителя-воины называются Мастерами. Они возглавляют армию просветленных, которая обязана сражаться против сил тьмы. Святые – это утешители, заступники, миротворцы – кроткие создания, несущие миссию любви и всепрощения.

Пророки – это хранители «Срединного Пути», «Третья Сила». В них, как в алхимической лаборатории, происходит трансмутация и примирение противоречий, которым они отдают себя во власть. Они – это Учителя, хранящие и развивающие учение, они – вестники Божьей Воли. Через них открываются далеко идущие замыслы Бога; они полны прозрений, суть которых иногда неясна им самим. Пророк – просветленный Воспитатель, он учит знанию и опыту. Он служит
программе мирового просветления, будучи Учителем и Учеником одновременно. Он пример того, что Знание всегда истинно лишь отчасти, а путь учения ведет к внутреннему пониманию, которое есть непрерывное постижение замыслов Божественного Разума.

Каждый человек, осознавший себя, может отыскать любой из этих трех путей в себе и избрать тот, который обеспечит самоосуществление. В доктрине суфиев нет места для споров, диспутов, борьбы убеждений. Суфизм – это своего рода вечная преданность, которую проявляют все истинно преданные делу Бога независимо от своих талантов и возможностей.

Божественную Любовь и Истину нельзя ни уязвить, ни защитить. Тот, кто хотя бы раз почувствовал Присутствие или Касание Бога, ни в каких доказательствах не нуждается, как и не обязан ничего доказывать другим. Суфии полностью пребывают в земном мире, сохраняя постоянную связь с «миром неземным». В последние годы суфизм приобретает все большее значение в попытках объединить все ближневосточные секты в духовное братство.

***

СЕЙИД ИДРИС ШАХ.

СУФИЗМ

«Совершенный суфий велик, возвышен и чист. С помощью работы, любви и гармонии он достиг высшей степени мастерства. Для него нет тайн, вся его сущность пропитана волшебным блеском. Прокладывающий дорогу, он – дорогой Друг, самое бытие которого придает новый смысл духу человеколюбия». Эти слова сказаны о суфиях одним из современных писателей, к ним не
относящегося.

Неразвитому человеку суфий кажется непостоянным, хотя его сущность остается неизменной. Стороннему наблюдателю суфий кажется магом, мистиком или человеком, занимающимся совершенно бессмысленными вещами. Суфии считают мир инструментом, шлифующим человечество, а себя – шлифовальщиками других, совершенных людей.

Некоторые из суфиев разговаривают, вторые – молчат, третьи – много путешествуют, четвертые – остаются на одном месте, занимаясь обучением. Для того, чтобы понять их, требуется интуитивный разум, а не обычная житейская логика. Отдельного суфия или их, вместе взятых, невозможно описать в каких-либо понятиях. Чем настойчивее западные ученые пытаются проникнуть в тайны суфизма, тем более сложной представляется эта задача.

В представлении обычных людей как Востока, так и Запада суфий – это мистик, обладатель сверхъестественных способностей, хранитель древних тайн, маг и волшебник. Суфиям приписывают обладание тайным могуществом, способностями поддерживать связь с потусторонним миром, излечивать любые болезни.

Сами суфии верят, что они принимают участие в высших сферах эволюции человечества. Где бы ни появлялись эти Мастера, мистики других школ становились их учениками. Предполагается, что от 30 до 40 млн. человек являются членами суфийских школ, причем число их постоянно растет.

Суфийские тексты очень трудны; большинство этих произведений совершенно уникальны, подлинный их смысл открывается лишь тем, кто владеет шифром, в то время как непосвященные не понимают ничего или же понимают буквально. Некоторые формы понимания становятся доступными лишь благодаря опыту; взаимодействие между влиянием и умом определяет качество личности.

Дикарь поедает что попало; человек ест лишь то, что полезно и вкусно. Суфизм является частью высших уровней эволюции человечества, причем в сознательной форме. Мистики и люди с метафизическим складом ума не имеют никаких преимуществ перед остальными в своих попытках понять суфизм. Мастера работают, чтобы пробудить определенную часть сознания человека, полагаясь на особые методы. Эта работа не имеет  ничего общего с воздушными замками, грезами, фантазиями, восторгами или аморфными обещаниями.

Суфизм сочетает в себе «суровую» и «мягкую» реальность, разлад и гармонию, свет пробуждения и мягкую темноту сна. Согласно одному определению, «Суфизм есть жизнь человека. Оккультные и метафизические силы проявляют себя случайно; ценным является только поиск истины и желание обрести мудрость».

Суфизм начинается с вещей, не имеющих отношения ни к мистике, ни к религии. Ответ следует искать сначала в разуме человека. Разум надо освободить, тогда интуитивное знание приведет человека к завершенности. Путь целенаправленного и жесткого обучения подавляет и сдерживает развитие интуиции.

Суфий верит, что с помощью чередования отделения от жизни и слияния с ней он становится свободным. Он – мистик, поскольку верит, что может добиться гармонии с целями всего Творения; он – практик, поскольку верит, что это процесс происходит в рамках общества. Он должен служить человечеству, поскольку сам является его частью.

Суфийскую жизнь можно прожить в любом времени и в любом месте. Она не требует ухода от жизни, участия в какой-либо определенной религии. Высшая мудрость есть высшая гармония, созвучная с гармонией Вселенной; «место» суфизма – внутри человеческой вселенной.

***

Суфийский мистицизм отличен от других видов. Внешняя религия для него лишь оболочка, хоть и подлинная – внешняя религия является для него лишь прелюдией к обретению особого и истинного опыта. Великий суфийский МАСТЕР РУМИ говорил об этом так:

«О люди! Не осталось на свете влюбленных, кроме меня... Только меня можно назвать верующим, христианским отшельником, просветленным буддистом.

Огонь вина, кравчий, философ и математик, поэт, арфа и музыка, свеча, кубок и радость бытия – все это я...

Семьдесят две веры и секты – это я! Земля и воздух, вода и огонь, тело и душа – и это я! Истина и ложь, добро и зло, легкость и трудность, знание и изучение, благочестие и вера – это я!

О люди, слушайте – даже небо и все, что есть на нем – ангелы, демоны, пери, джинны и все ушедшие люди – это я! Это все – один огромный я!

Ибо душа моя была опьянена вином бессмертия еще до того, как в мире появились люди, сады, виноградная лоза и вино жизни...»

Суфизм основан на любви, его деятельность управляется силой любви и находит выражение в обычной жизни человека, поэзии, работе. Суфизм существовал в условиях ислама, и его легко изучать через контекст самого ислама. Однако первые руководства вышли на персидском языке и были изложены двумя гигантами суфийской элиты – Калабадхи из Бухары (995 г.) и Худжвери (1063 г.). Эти руководства можно назвать изложением трансцендентальной философии, пригодной как в прошлом, так и в настоящем.

ДЖАЛАЛУДДИН, суфийский Мастер, особо подчеркивал эволюционную суть мира: «Я умер как пассивная материя – и стал растением. Я умер и как растение – но стал животным. Почему же я должен так бояться утраты своего человеческого облика? Я умру как человек, чтобы воскреснуть ангелом, ибо будет так, как будет и как должно быть, даже если будет по-другому».

Никогда не забывая о реальном положении вещей, суфии подчеркивали важность самоотречения и самодисциплины, в то же время давая полный простор поэтическому вдохновению и интуитивному видению. Учение развивалось параллельно с развитием человека и общества – все необходимое для этого развития содержалось в человеке изначально.

Разные условия вызывали к жизни различные формы учения, «ибо никто не может все время пребывать в умиротворении или ярости». Ислам представил замечательные условия для развития суфизма, ибо по его законам религиозным меньшинствам была гарантирована неприкосновенность.

Верующим в исламе считается тот, кто принимал Символ Веры: «Только Божество достойно поклонения; хвалимый – посланник достойного». (Более поздний перевод звучит уже так: «Нет Бога, кроме Аллаха, и Магомет – Пророк его».) Не существовало никаких догматов относительно природы этого Божества и Его взаимоотношений с Пророком; в Символе Веры не было ничего такого, с чем суфий не мог  бы согласиться.

«Правоведы» ислама не смогли дать определения Аллаху, который выше любых определений. Одна из суфийских мудростей гласит: «Я имею право поклоняться идолам, ибо понимаю, что значит поклоняться им, в то время как идолопоклонники этого не понимают. Я также могу поклоняться Христу, ибо понял, кто Он, в то время как христиане этого не поняли».

В исламе до сих пор действует суфийский принцип, гласящий: «Смутные и непонятные слова, произносимые в состоянии мистического экстаза или мистического прозрения, не следует понимать буквально. Если куст может сказать: «Я – Истина», то же самое может сказать и человек.» Нельзя забывать и о том, что сам Мухаммед никогда не считал себя создателем новой религии. «Все религии происходят из одного источника, - утверждает Коран, - каждый народ был предупрежден».

Ислам считает Мухаммеда, Моисея, Будду, Христа и других вдохновленных свыше пророками, категорически не принимая идеи их божественного происхождения. Суфийские школы восходят по одной линии к Магомету, по другой – к пророку Илье (Илии). Суфизм, как и ислам в целом, признает теорию эволюционного развития цивилизации и считает ее органичной; признает он и то, что ислам не есть новая религия, а является последним звеном в цепи великих религий, привнесенных в мир для обучения, воспитания и развития человечества.

***

Путей, ведущих к развитию суфийского мышления, множество. Можно начинать с философии, метафизики, мистики, а можно и с поэзии, историй, шуток и символов. Суфии шутят: «Большинство верующих не представляют себе, во что же они верят. Лишь утративший веру начинает верить по-настоящему».

Для суфия противоречия между религиозным человеком и атеистом подобны противоречиям спорящих о форме Земли – плоская она или цилиндрическая: и тот, и другой заблуждаются. Общепринято считать, что человек может быть или верующим, или атеистом. Верующий принимает систему или учение, могущие удовлетворить его потребности, однако крайне мало тех, кто укажет ему на то, что он не понимает, в чем же, в сущности, эти потребности заключаются. Здесь нет разницы между верующими и атеистами – и те, и другие находятся в
аналогичной ситуации. Всю полноту жизни невозможно понять, изучая ее методами повседневности.

Понимание является следствием опыта и озарения. «Инструмент» (разум), с  помощью которого можно измерить малое, непригоден для измерения великого – вначале он должен быть подготовлен. Ученый или философ много часов подряд  может рассказывать вам  о тайнах Вселенной, Духа, Божества, но, будучи голодным, на вопрос: «Сколько будет дважды два?» – вы непременно ответите: «Четыре куска хлеба». Человеческий ум работает на малых обобщениях, и необходимо вначале приучить его к «грубой пище», прежде чем кормить «тонкой».

Только потом разум не только сможет отличать «грубое» от «тонкого», но и поймет более сложные вещи, выходящие за рамки простого «съедобно – несъедобно». Далее дифференцируется и это «съедобное» – на «полезное» и «бесполезное», на то, что представляет собой «умственная жвачка», а что жизненно необходимая пища для разума, души и духа.

Суфий – мастер вечного балансирования между Небом и Землей: на Небе он живет, на Земле – существует. Вся интеллектуальная деятельность людей обычно сводится к поверхностным рассуждениям. Попытки вкладывания в книги мудрости или изложения мистического опыта никогда не имели успеха. Знающий в этом не нуждается, а незнающему необходим мост, чтобы этой мудростью или опытом воспользоваться.

Мост – это тонкий намек, притча, легенда, история, поэма. Использовать же вещь для изучения этой самой вещи невозможно (например, использовать разум для изучения самого разума, или изучать отражение в зеркале для изучения того, что (кто) отражается), ибо «Не может спящий разбудить спящего». Когда же суфием руководит интуиция, мистическое прозрение, он не может ни доказать то, что он осознал, ни объяснить свои действия с позиции обычного разума.

Участие в постижении работы реальности не имеет ничего общего с интеллектуальными спекуляциями. Отсутствие у большинства людей интуиции и способности к тонкому восприятию создает почти безнадежную ситуацию. «Бодрствование человеческого ума почти не приносит ему плодов. Сон разума мудреца есть бодрствование мудрости, могущество, богатство, предназначенное для всех».

Суфийский мистицизм «сна» – это его сущность, способность устанавливать контакт между всем человечеством и высшими сферами бытия. Еще одна суфийская мудрость гласит: «Фальшивые деньги существуют лишь благодаря  тому, что есть подлинные».  Притча о слоне и исследующих его трех мудрецах – как раз об этом.

Суфии считают своим долгом излечение людей от «слепоты мышления». Среди них были величайшие ученые, воины, поэты, теологи, философы. Они знали атомистическую и эволюционную теории за шесть веков до Ньютона и Дарвина, они брали на себя смелость заявить: «Я верю в Ничто – значит, я верю во Все». Одни говорили, что легкомысленный суфий – это не суфий, другие – что суфий без юмора не может быть суфием, третьи утверждали, что суфий – это мудрость, четвертые же, улыбаясь, тихо провозглашали, что суфий – это возлюбленный.

ФАРАХУТДИНУ АТТАРУ ПРИНАДЛЕЖИТ ОПИСАНИЕ ЭТАПОВ РАЗВИТИЯ СУФИЯ, порядок прохождения им процесса восхождения к истине.

ПОИСК – основа всего; остановившийся в одной из долин не достигнет вершины Истины и не может называть себя суфием. В процессе поиска должны быть пересечены СЕМЬ ДОЛИН.

Первая из них – это «ДОЛИНА ПОИСКА. Здесь путешественника подстерегает
множество опасностей и ложных троп. Он должен найти единственно для себя верную и отказаться от всех других.

Далее следует «ДОЛИНА ЛЮБВИ». Это безграничный океан, где искатель полностью поглощен стремлением достичь Возлюбленного.

В «ДОЛИНЕ ИНТУИТИВНОГО ЗНАНИЯ» сердце идущего непрерывно
воспринимает свет Истины  и начинает познавать Бога.

В «ДОЛИНЕ РАЗДЕЛЕНИЯ» происходит освобождение от желаний и зависимости.

Пятая долина именуется  «ДОЛИНОЙ ОБЪЕДИНЕНИЯ». Здесь осознается единство всех вещей и идей, которые ранее казались разъединенными.

В «ДОЛИНЕ ВОСХИЩЕНИЯ» перестают иметь смысл прежние знания и опыт пути, их сменяет любовь ко всему сотворенному.

Седьмая долина называется «ДОЛИНОЙ СМЕРТИ». Здесь путешественник постигает последнюю тайну – «как отдельная капля поглощается океаном и, тем не менее, остается сама собой».

Всё, путешествие завершено, «ИДУЩИЙ» пришел к «ЖДУЩЕМУ».

Следует сказать, что символика этого пути очень во многом напоминает символику буддийских и древнекитайских мудрецов, также придерживающихся идеи строгой этапности на пути духовного совершенствования.

Как же пройти этот путь, как не ошибиться, как не спутать призрачные миражи и прекрасные видения с истиной мира? И как совместить грубую реальность физического мира с реальностью тонкой, истинной? Как сохранить еле уловимое, но абсолютно необходимое присутствие Бога и не поддаться соблазну служения  идолу? Есть ли надежные указатели, правила, законы? На эти вопросы Джалалуддин Руми так ответил более семисот лет назад: «Тот, кто не пребудет – не узнает».

«Тарика суфийа» означает «Суфийский путь». На нем соседствуют Искатель, Влюбленный, Ищущий Любви, Опьяненный, Дервши, Смиренный, Поэт, Певец, Музыкант, Каландар (мудрый). Самый совершенный компьютер сломался бы при попытке свести «Тарика суфийа» к одному знаменателю. Крайне мало людей, способных воспринимать не информацию, но знание.

Традиция  гласит, что суфизм есть «закваска», «центр кристаллизации» всего человеческого общества; она же считает суфизм «непрерывным переживанием бытия», имеющего эволюционный характер и постоянно меняющегося. Огромное влияние суфия на других – не самоцель, а побочный продукт его внутренних достоинств, его развития. Суфий подобен горящему в ночи светильнику.

Суфизм учит, что вся жизнь есть борьба, но эта борьба должна быть разумной и последовательной. Нельзя бороться одновременно со всем сразу; бессмысленно бороться с тем, что не изменить; бессмысленно надеяться только «на себя», как и на «помощь свыше». Психологические теории Фрейда и Юнга были сформулированы более девятисот лет назад суфийскими Мастерами Ибн –аль-Араби и Абу Газали.

Суфизм сам по себе – психологическая система, более развитая, чем все подобные системы, существующие в современном мире. К. Юнг писал: «Западные школы психоанализа и направления мышления, которые они порождают, не более чем попытки новичка по сравнению с древним искусством Востока».

Целое невозможно постичь, познавая его отдельные части; так же невозможно постичь себя целиком, познавая свои составляющие. Суфийский Мастер Пир-и-До-Сара писал:

«Как вы представляете себе ум, наблюдающий себя целиком? Что он будет наблюдать, если целиком занят самонаблюдением? А если он целиком занят исполнением своих функций, то что же остается на долю наблюдения? Наблюдение «я» возможно лишь в случае отделения «я» от «не я».

Суфии считают, что человечество развивается, стремясь к строго определенной цели: «Все есть развитие; органы появляются в ответ на потребность в существовании таких органов» (Руми).

Есть потребность – есть стремление и усилие организма выработать орган, систему органов или способность. Сегодня потребность человечества познать Время и Пространство, Материю и Дух породила лавину изменений самой физической природы человека, которые принято называть паранормальными. Обычные люди считают их сверхъестественными и случайными, суфии – нормальными и закономерными.

Различие между эволюцией до сегодняшнего дня и эволюцией третьего тысячелетия заключается в том, что около десяти тысяч лет нам предоставляли возможность «управляемого развития»; сегодня же мы должны сами определить свое движение, свои потребности, свои цели и приоритеты. Эта высшая цель столь важна, что от нее зависит само наше будущее. Немаловажное значение в этом развитии будет играть и суфизм, полностью прошедший проверку временем.

*** 

Иллюстрация из Интернета