***

Малкова Т.Н.
Вот вспомнилось. Посвящается Карелии. Мысу «фюрера».

В потоке самых разных дел
Ищу возможность оглянуться.
Найти масштаб, познать предел
Куда идти, к чему вернуться.
И выбирая верный тон
К себе прислушиваюсь хмуро.
Моё искусство – камертон,
Когда душа – клавиатура.
Бела бумага и чиста.
В чём солгала, ещё не знаю.
За ложь расплата – немота,
И сеть закинув, выбираю
Лишь то, что в омуте души
Хранится свято и нетленно,
Что говорит в ночной тиши
Так много и проникновенно.
Всё, что дарили – не взяла,
Касанье рук, улыбки, взгляды…
А вспоминается скала,
Костёр и можжевельник рядом
Зелёный, словно кипарис.
И кличи чаек над водою.
Безлюдный гордый дикий мыс
И шум взволнованный прибоя…
Жемчужно-матово вода
Светилась в сумерках заката
И тёмной зелени гряда
Со скал бегущая покато
В молчаньи строгом замерев
Навеки у воды застыла…
И от простора охмелев
Скала над озером царила.
Небрежной брошены рукой
На глади озера зеркальной
Осколки суши островной
Перекликались песней дальней.
И заключителен и горд
Над всем, что слушало и пело
Плыл неба яростный аккорд
Ни в чём не ведая предела…
Я возвращаюсь в сотый раз
К тому костру, в тот день, в тот вечер
Когда отмеренный мне час
Так краток был. Так бесконечен.
12. 08.1978 г.

Малкова Т.Н.
На подступах к стихам
Я набираюсь сил.
Как будней моих хлам
Меня закрепостил.
Как тяжело поднять
Обвисших два крыла.
Как хочется летать.
Да ж..па тяжела.
16. 09. 2003.

Малкова Т.Н.
Со мною кое-что случилось.
Душа исчезла, испарилась.
А может, в спячку впала просто
Из-за нехватки сил для роста.
Живу в режиме автомата.
Функционирую, ребята.
Не вижу солнца, лета, неба…
Не надо зрелищ. Дайте хлеба.

Малкова Т.Н.
Нема того нестерпного чекання
Що в попіл перетворювало мить.
Не знаю, як назвати це страждання
Коли в мені щось плаче та болить.
То молодість чекала, плаче – зрілість
Гіркотою нездійсненних бажань.
А старість – чи не є то Божа милість
Що позбавляє болю і чекань?
Та знов чекаю… По дорогах долі
Блукаю безпорадна, мов дитя.
Аж поки хтось не вирішить: «Доволі…».
Чи ж зрозумію, що таке життя!?
12. 07. 1984.

Малкова Т.Н.
Я з;явилась із небуття
На узбіччі твого життя.
Химерний витвір весняних снів
Бажань таємних, відвертих слів.
Існую, наче міраж в пустелі.
Чатую біля твоїй оселі.
Примара, привід, плід чаклування,
Наочний вияв жаги кохання,
Як спрага в спеку, як туга люта,
Існую, наче гріхів спокута,
Неначе докір, пересторога:
Не йди цим шляхом заради Бога.
На маячіння не маєш права.
Я гарячкова твоя уява,
Надії хибні та сподівання,
А справжнє щастя – розчарування.
9.03. 1989.

Малкова Тетяна.
Прогнози експертів невтішні:
Ми начебто «недодержава».
Теперешні винні й колишні,
Нема верховенства в нас права.
Віщують: кінець уже видко.
Віддали усе у заставу.
Кредити з;їдаються швидко,
Війна дорога і кривава.
Керманичі в нас недолугі,
Крадуть і брехати уміють.
Так, це – соціальні недуги.
Чому ж вони з того радіють?
Хіба це не їх Батьківщина?
Чи розум є, серця немає?
Шевченківської Катерини
Страждання їм душу не крає?
І правдою можна труїти,
Повільно і тихо вбивати.
Ми хочемо й будемо жити.
Дай Боже біду подолати.
31.05. 2016.

Жалея белизну бумаги
И охраняя свой покой
Лишилась я былой отваги
И разучилась быть собой.
Но час настал. И с удивленьем
Вглядевшись в омут бытия
Я ощутила вдруг томленье
По той, которой была я.
Была другой, но помню смутно
Какою именно была.
Несчастной. Глупой. Бесприютной.
Но я писать, писать могла!
Как научилась быть иною,
Не тратить чувства и слова?
Такой простой, такой земною,
Что непонятно, чем жива.
Учусь умеренности пошлой
Без сверхзадач и сверхстрастей.
И жизни бывшей, жизни прошлой
Не помню больше, хоть убей.
Благонамеренна, опрятна,
Скромна, труслива и умна
Я прозябаю в жизни сладкой
Здоровой серостью больна.
Безмерно ласков август ранний,
Беспечны птичьи голоса.
Чертог прозрачный, весь хрустальный
Образовали небеса.
Испепеляюще прекрасен
Непостижимый солнца лик.
Без переводов сердцу ясен
Травы дурманящий язык.
Красноречив деревьев шёпот,
Зазывен блеск речной волны.
Я просто смертный биоробот
И мне сомнения вредны.
Что может быть земли надёжней?
И вот лежу в сияньи дня
И ощущаю: осторожно
Ромашки трогают меня.
Сомненья нет, ведь жизнь не в меру,
Быть стрекозе ли стрекозой?
И я последую примеру
И попытаюсь стать собой.
5.08. 1980.

Золотисто-зелёная муха
На свет лампы моей залетела.
О стекло исступлённо и глухо
Она билась, гудя ошалело.
И сверкала, как капля металла
В колдовском этом странном круженьи,
Будто танец она исполняла
Неземного полна вдохновенья.
Может, лампа ей солнцем казалась,
Обещанием, далью манящей…
Я смотрела как бог и смеялась:
Как обманно мушиное счастье!
Я в мушиных глазах величаво
Над столом, словно сфинкс, возвышалась.
Пляска жизни и смерти. Забава.
Муха свету во тьме поклонялась.
Божество её лампочкой было,
Но об этом ведь муха не знала.
И такая влекла её сила,
Даже гибель её не пугала.
И у мух есть величие духа.
У природы свои идеалы.
И не только набитое брюхо,
Сколько мух красота убивала.
К совершенству стремиться опасно
Что в делах, что в любви, что в познаньи.
Лился свет обжигающе ясный,
Билась муха о лампу с жужжаньем.
Южно-Сахалинск. 27.08. 1985.

Как долго я буду топтать эту землю?
А время идёт и развязка близка.
Под всем, что люблю я
И что не приемлю
Однажды подведена будет черта.
И счастье, и горе уйдут безвозвратно.
Останутся записи, книги, стихи.
Для тех, кто ушёл, нет дороги обратно,
И списаны будут долги и грехи.
Мой ангел-хранитель меня не покинет,
Он путы разрежет, он цепи порвёт.
И руку к глазам поднесёт и застынет
Мой дух провожая в последний полёт.
19 сентября 2006 г.

Я Вас прождала целый час –
Увы! – безрезультатно.
И потому домой сейчас
Я возвращусь обратно.
Да, глубока моя печаль,
Я прождала немало.
Мне так чего-то очень жаль,
Как прежде не бывало.
хххххххххххххххххххх

Ночь притупляет зрение,
Но обостряет слух.
Снова ночные бдения,
Воздух в избушке сух.
Треск в проводах электричества,
Чёрная тишина.
Здравствуйте, Ваше Величество –
В небе взошла луна.
Кажется, здесь всё замерло
Словно перед грозой.
Яблоки падают замертво
Стук земляной, глухой.
Держит меня в напряжении
Этот ночной покой.
Сердце и разум в смятении:
Есть ли тут кто живой?
Сжалась в ночи Вселенная,
Спит, обо всём забыв.
Здесь тишина нетленная,
Звук означает взрыв.
Так и не сплю в ожидании
Звуков, взорвущих ночь.
Пью валерьянку заранее,
Сны улетают прочь.
Образы подсознания
Я укрощу стихом.
Способ существования
В мире ином, ночном.
6.07.2006.

Зеркало

Кольцом охваченная тайна.
Стоячей магия воды.
Молчащий строго и печально
Волшебный сгусток пустоты.
В покорном, вечном ожиданьи
Ты безучастно счёт ведёшь
Расцвета дням и увяданья.
За правду – правда. Ложь – за ложь.
Часы мгновений и столетий…
Потомок омута, ведь ты
Той первой женщине на свете
Явил прекрасные черты.
Ты помнишь, как она дрожала
В туманном мареве твоём
Как шёлк волос перебирала,
Над речкой? озером? ручьём?
Немой, беспамятный свидетель
Богов, рабов и королей.
Ты голой истины радетель,
Нелепой истины ничьей.
Как странно мне твоё призванье.
Такой же мир, а всё ж иной.
Я прихожу к тебе в незнаньи
На встречу тайную с собой.
Не выдашь, знаю, не обманешь,
Всё, что возьмёшь, вернёшь тотчас.
Не обещаешь и не манишь
Холодный равнодушный глаз.
В тебя вперяя взор, гадали.
А в недрах древних пирамид
Как жизни прожитой скрижали
Тебя вручали тем, кто спит.
Пустая летопись мгновений,
Осколок вечности больной.
То облик слёз, то наслаждений
Ты принимал, всему чужой.
Не вспомнишь ты, мудрец холодный
Ничьи глаза, ничьи черты…
И заточён в оправе модной
Бесстрастный глянец пустоты.
23.09. 1978.

Дочери

Любовь желанна и светла,
Но жизни только грань.
И чтоб она не обожгла,
Ты Человеком стань.
К культуре, к книге приобщись,
Открой в себе талант.
Люби, гуляй, но и учись.
Ведь ты же не мутант!
Определи, кем хочешь стать,
Путь это не простой.
По жизни бабочкой порхать
Удел души пустой.
Зачем ты в этот мир пришла?
Что ты несёшь с собой?
Любовь бывает очень зла.
Живи! И Бог с тобой.
14. 02. 2006.

В душе стоячее болото.
Густые, мелкие заботы
Толпятся сорною травой
Над неподвижной той водой.
Не для художника картина.
В глубинах тёмных – тина, тина…
Прямы, безлисты, одиноки
Торчат уныло вехи-сроки
Да кочки планов, и цветочки
На каждой топкой, рыхлой кочке.
Здесь небо серой простынёй
Висит над скукой разливной.
Придёт весна. Вместо кукушки
На кочки вылезут лягушки.
И откукуют – ерунда! –
Скорей отквакают – года.
11 мая 1982 г.

Весна

Хороша ли в городе весна?
В городе весной серо от пыли.
И тихонько тает тишина
От шуршанья шин автомобилей.
Голая громадина домов
Как скелет давно ушедшей эры.
И песок под шорохом шагов
И деревья как надгробья серы.
На мосту у речки сер гранит.
Сер асфальт как отраженье неба.
Ветер вольный у реки гудит,
У реки, расстрёпанной от бега.
…Женщина проснулась наконец
После ночи, после пьяной ночи.
Может быть, какой-то там стервец
Голову вчера ей заморочил.
Смыла краску, словно боль, с ресниц,
Позабыла про обиды горе.
Может быть, её полюбит принц,
Может быть, он встретится ей вскоре.
4. 04. 1972.

Я как-то болела.
И дома была.
Сидела без дела,
Касторку пила.
Ватрушку с лягушкой
И мыло с икрой
Нашла под подушкой
Дрожащей рукой.
Стакан керосина
Да два молока
Тушёная псина
И сок чеснока
Какой-то хороший
Трамвайный билет
И несколько крошек
Ушло на обед.
Люблю я салаты
И знаю в них толк
Я ем их лопатой,
Ем жадно, как волк.
Ценю я приправы:
Хрен, перец, песок,
Горчицу, отраву,
Зубной порошок.
И ем я от пуза
Морковный кефир,
Бульон из арбуза
И в сахаре жир.
А вот из пирожных
Я слопала вдруг
И с кремом сапожным,
И с кремом для рук.
Ем всё, что есть дома
В кастрюлях, в шкафу.
Не знаю я слова
Такого как «тьфу!»
1970.

Болезнь – бездорожье,
Ведущее в бездну.
Конечно, быть может
Я снова воскресну,
Но жаркие ночи
Расплавленной магмой
Безумство мне прочат
Как высшее благо.
Беспамятства синью
Тяжёлой и зыбкой
Полна я отныне,
Горячей и липкой.
И снова в разгаре
То знойное лето.
Грибы собираем
Мы с бабушкой где-то.
Идём через поле.
Наполнив корзинки.
И лето хмельное
Нам машет косынкой.
Не стало бабуси
В ту красную пору.
И лебеди-гуси
Умчались за горы.
Стоит себе хата
Теперь одиноко,
Косясь диковато
Проёмами окон.
Та ночь была тёмной,
Беззвёздной зловеще,
Горели неровно
Лампада и свечи
В мерцании слабом
Там тени дремали.
Покойницу жабы
В ночи отпевали,
Луна одичало
Желтела над хатой
И ночь та дышала
Травой непримятой,
И глубью колодца,
Прохладой и мятой
Соперницей солнца
Казалась заклятой.
И вот у черты я
 В клубящемся мраке
И ночь та ликует,
Как памяти факел
И жизни загадкой
И крутит, и вертит.
И страшно, и сладко.
И хочется смерти.
26. 12. 1971.

Нет, я на почту не пойду.
А город тает в белом зное…
И я плыву как на плоту
По воле волн сама собою.
Меня ли улица несёт
Иль я по ней иду лениво.
И раскалённый неба свод
И море, синее, как слива.
В туманном мареве шагов
Гляжу на мира киноленту.
А почта – крик, а почта – зов,
Всё остальное – элементы.
Но я на почту не пойду.
Сейчас прохладно лишь в музее.
В музее тихо, как в пруду,
И с Айвазовским холоднее.
Нет, я на почту не пойду,
Себе признаться в том не смея.
Пока с собой я не в ладу,
С тобой в ладу быть не сумею.
И ты не жди поспешных строк,
Пусть они вызреют в безделье.
И просветлённая и в срок
Я возвращусь на той неделе,
А может, в будущем году,
А может, вовсе не вернусь…
Нет, я на почту не пойду.
Мне хорошо. Я остаюсь!
Феодосия. 1970.

Пляж

Слева направо, и справа налево
Море – раздолье для глаз.
Слышны неясно морские напевы –
В море поёт водолаз.
Плещутся волны о берег покатый,
Пляжники дыни едят.
И развевается флаг полосатый –
Это купальный халат.
Взбитыми сливками
Плавятся тучи,
Волны блестят серебром.
Солнце медузой прозрачной и жгучей
В небе висит голубом.
У горизонта по зеркалу мухой
Катер упрямо ползёт.
Лень повернуться, и влажно, и сухо
Или же наоборот.
Феодосия.

Я возведу тебя в ранг божества,
Я культом сделаю твоё существованье.
Придумаю обряды, торжества
И напою отравой обожанья.
Канонизирую в себе твои черты,
Твой голос, жесты и твои поступки.
Впитаю всё. Как в море пустоты
Огромная, диковинная губка.
Я буду и послушна, и мила,
Какою хочешь…Только ты послушай:
Чтоб я в своей пустыне ожила
Отдай мне свою душу.
20.08. 1980.

Твой образ стёртою монетой
Во тьме исчезнувших веков
На дне души хранится где-то
Среди зелёных медяков.
Невнятный лепет дней бегущих
Подобен ряби на воде.
Ты властен был. И из живущих
Так не царил никто, нигде.
Ты был всесильным, был великим.
И мир был именем твоим.
Ты божеством был многоликим,
Непогрешимым был, святым.
Ты был единственным. Желанным.
Моей молитвой и судьбой,
Благословением и раной,
Порывом нежности слепой.
…Унылы камни мёртвой славы.
Ни дат нет больше, ни имён.
Несокрушимый, гордый, правый
Ты был забыт. И был прощён.
Той прежней страстной трудной веры
Нет в обновившейся душе.
Познанья тяжесть, чувство меры
Уже пришли. Пришли уже.
Что беломраморность улыбки,
Что своды лба, бассейны глаз…
Дворец покинутый и зыбкий,
Где нет ни завтра, ни сейчас.
Как мне всё чуждо, как знакомо.
Я узнаю твои черты.
Цветка увядшего истома.
Ведь больше ты – уже не ты.
…На мелководье жёлтом лета,
Где солнце тает на руке,
Твой образ стёртою монетой
Лежит на памяти песке.
1.07. 1975.

Впечатления дня,
Боль угасшего дня.
Ты в кино ведь ходил
Без меня, без меня.
Ой, ты по морю плыл
Далеко, далеко.
И меня позабыл
Так легко, так легко.
С кем по пляжу бродил
По жаре, по жаре?
Почему приходил
 На заре, на заре?
Вечерами читал.
Вечерами зевал…
Ты когда обо мне
Вспоминал, вспоминал?
1973.

Этюды о дожде.

Дождик-дождь. Не похож на ливень.
Он чистюля, он мелкий, мерный.
Не пугающий, терпеливый
Шелестит этот дождь примерный.
Хорошо, видно, кончил школу.
А теперь вот стучит по крышам.
По Крещатику, по Подолу,
Он и слышимый еле слышим.
Он упорный, хотя и слабый,
Цель его высока, велика.
Он себя осознал как благо,
Он прилежен, но глуп слегка.
Он весенний, вполне уместный,
Всем доступен, приветлив и прост.
Исполнительный, добрый, честный,
Даже речку умоет и мост.
Забываешь о нём порою,
Тянешь дел неотложных воз.
А глядишь – и совсем другой он,
Дождик в дождь невзначай перерос.
Хулиганисто льнёт к прохожим,
Извивается, гнётся, дрожит.
По моей он струится коже
По асфальту ручьями бежит.
Я сорву с головы косынку,
Я подставлю дождю ладони,
Ни одной не собью росинки
На зелёном деревьев фоне,
Ни одной не сломаю ветки,
Завороженной капель звоном.
Дождь удачливый, крупный, редкий
По домам и деревьев кронам!
…Мокрые волосы. Мокрый плащ.
Дождь давно кончился. Сумерки.
А тебе грустно, грустно хоть плачь,
Как-будто бы кто-то умер.
………..
В небе радуга вдруг объявилась.
Разметало по небу тучи.
Разыгралась и заискрилась
Полукружьем своим певучим.
Как найти мне её начало,
Семь цветов перебрать руками.
И пока я вот так мечтала,
Разошлись вдруг они кругами.
Небо синим, спокойным, чистым
Показалось за туч холмами.
Луж сиянием серебристым
Расплескался тот дождь дворами.
…..
А однажды, уже под осень
У фонтана, в лучах нежарких
Я заметила света просинь –
Просто радугу не из ярких,
Одноцветную и прямую.
Поднималась, видать, в неволе,
Согласилась на жизнь такую,
Покорилась нелёгкой доле.
Она радугой всё же была.
Хоть сперва и казалась жалкой.
А мальчишки, отнюдь не со зла,
Эту радужку били палкой.
А она, замерев, сверкала,
Голубая, совсем ручная,
Извивалась, не убегала,
Трепетала, дразня, играя,
Рассыпалась и вновь кружилась
Не давая себя в обиду.
Долго-долго мне вслед светилась
И исчезла потом из виду.
1969.

Эльчину

Стихам доверю свои муки.
Зачем я выбрала тебя?
С момента встречи жду разлуки
Моя ошибка, боль моя.
О, Эльдорадо грёз гонимых,
Мой Эдельвейс, мой Эльф, мой Эль.
Моих несбыточных, незримых
Надежд отчаянный апрель.
Расплата, кара, воздаянье,
Предначертания петля.
О мальчик мой, ты в назиданье
Мне послан был, любовь моя,
Чтоб я училась ждать и верить
И непреклонной в том была.
Как мне постичь и как измерить
Степень добра и степень зла?
Наивный, ласковый, жестокий
Ты выше зла и вне добра.
И добродетель, и пороки
Тебе познать придёт пора.
Играй, малыш, и пусть невольно
Меня ты ранишь невзначай
Благословлю за то, что больно
И прокляну за лживый рай.
Моей судьбой определённый
Ты был орудием слепым.
Тебе – казнить, мне – быть казнённой,
Мне – грешной быть, тебе – святым.
Несчастный ангел пыток ада!
Моей не мучайся виной.
Прости, что был, – так, видно, надо, –
Что должен был ты быть со мной.
21.09. 1980.

Нельзя сказать, чтобы уроки
Судьбы нескладной шли мне впрок.
Я игнорирую намёки,
Предчувствий зябкий холодок.
Признаюсь в том, что час расплаты
Хотела б очень отдалить.
Но миг блаженства, миг крылатый
Грядущей боли не изжить.
За миг с тобой единый, краткий,
Волос упругих черноту
Я заплачу – и без оглядки
Как в пропасть ринусь в пустоту
Грядущих дней тоски и скуки.
О, защити или убей!
Молитв пустых пустые звуки…
А страхи – это у детей.
Чему равна с тобой минута?
Что значат без тебя года?
Пусть моя жизнь – моя валюта,
Живу не в долг. Плачу всегда.
Плачу за трепетность рассвета,
Дня голубую полосу,
За убегающее лето,
За леса скорбную красу,
Дождей осенних сиротливость,
За то, что счастья не таю,
За свою лживость и правдивость,
За юность смуглую твою,
За то, чтоб быть, дышать с тобою
Хотя бы эту ночь одну,
Когда озябшею душою
В порыве нежности прильну
К ногам твоим…Проходит мимо
Дней бессловесных череда,
За миг с тобой, о мой любимый
Отдам бесцветные года,
За лёгкий стан твой, сильный, гибкий,
За стебель тела твоего
Я преступленья – не ошибки –
Могу свершить. И ничего,
И ни о чём не пожалею,
И что за смысл взывать к судьбе?
Что нежных рук твоих милее?
Как всё естественно в тебе!
Когда догадкой осенённый
И вдохновеньем одержим
Творец решил, что нерождённый,
Ты в своей сути воплотим,
Он набросал тебя, наметил,
Ни разу не отняв перста.
И оттого твой абрис светел,
Любая линия чиста;
И оттого всё ввысь стремится
В незавершённости своей…
Твоё единство – полёт птицы,
Цветка упорство – меж камней
Что к солнцу тянется и рвётся,
Слаб, как дитя, как жизнь могуч,
Так под землёй упрямо бьётся
Воды живой кипящий ключ.
Ты весь порыв и весь движенье
В спокойной цельности своей.
Толчки твоих сердцебиений
Мгновенья радости моей.
И пересохшими губами
Что я люблю – сказать хочу.
Но вижу пропасть между нами.
И нет моста. И я молчу.
23.09.1980.