Холмы, холмы...

***


Холмы, холмы, листва и хвоя.
С покатых крыш - обрывки моря.
У моря - парусники в ряд
причал бревенчатый скоблят
с утра до блеска пяток резвых
мальчишек шумных, бесполезных
для санаторского житья,
народ приезжий выводя
из меланхолии столиц
к торговым точкам частных лиц.
Родной турист, достигнув пляжа
чрез средоточья распродажи, -
куда уж заполдень... - спешит
заполучить покой души
и насладиться морем пенным,
и криком чаек, дюже вредным
для слуха гордого южан,
и ветром из далёких стран,
таких же южных или боле, -
и предаётся солнцу вволю
весь без остатка... Много раз
проходит по морю баркас.
Красиво рассекая волны
в лучах резвится чёлн моторный.
И белый корпус гидроплана
даль украшает панорамы
под восхищённый гвалт детей,
"застрявших" между трёх огней:
песком, и тёплым мелководьем,
у лошадиного отродья,
осла, что редко наградит
смышлёным взором тех, кто мнит
себя вершиною природы,
и, так зависим от погоды,
выходит в самый солнцепёк
отлёживать природы бок
с достойным зависти упрямством, -
и не сочтите, мол, за хамство:
уж сколько было здесь таких,
и вы по-мне одни из них...
И с каждым часом всё пытливей
осла трепя по жёсткой гриве,
сияет солнце с высоты
сквозь пальмы редкие листы.
И жалко девочке беднягу...
Она бежит расстрогать папу
и за руку его ведёт.
И умиляется народ,
как папа с дочкой возле дяди,
хозяина того осляти,
с мороженым в руках стоят.
И все ослу в глаза глядят.